Павел в ответ улыбнулся и кивнул.

Аэлита продолжила:

– Скажи, ты ведь на самом деле пошутил, когда сказал, что хочешь, чтобы я стала твоей девушкой?

– Аэлита, я не пошутил, – Павел сделал паузу и посмотрел ей в глаза, – я не хочу терять с тобой связь.

– Но это же глупо. Ты меня совсем не знаешь.

– А зачем, ты думаешь, я тебя сюда позвал?

– За один вечер невозможно узнать человека настолько, чтобы принять такое решение. Кроме того, тебя вообще хоть немного волнует моё мнение относительно наших дальнейших отношений?

– Конечно волнует.

– Неужели ты до сих пор не понял, что не интересуешь меня?

– Я уверен, что в моих силах изменить твоё мнение. Зачем тебе этот доктор, который вдвое старше тебя? Я подхожу тебе гораздо больше него.

– Но я люблю Максима, а не тебя.

– Мне кажется, я могу сделать так, что ты разлюбишь его, а влюбишься в меня.

– Господи, да ты слышишь, что говоришь? – Аэлита округлила глаза. – Кем ты себя считаешь? И вообще… а вдруг я какая-нибудь больная? Неужели ты думаешь, что узнаешь об этом сегодня?

Павел расхохотался.

– Что тут смешного? Неужели тебя не волнуют такие вещи?

– Волнуют. Ты чем-то больна?

– Нет.

– Ну вот! – Павел развёл руками. – Ответ я получил.

– А может быть я тебе соврала?

– Не знаю почему, Аэлита, но меня это почему-то не пугает. Мне хочется ответить тебе, что даже если это так, то мне будет приятно заботиться о тебе.

– Это просто красивые слова, – поморщилась она. – Ты так говоришь, потому что не веришь, что такое может быть.

– Может быть всё, что угодно… – медленно произнёс он, кинув взгляд куда-то вдаль. – Может быть я в конечном итоге пожалею, что связался с тобой. Но сейчас мне хочется рискнуть. Кроме того, если я исчезну из твоей жизни, что ты будешь делать дальше? Ты ещё надеешься, что вы с доктором сможете быть вместе?

Аэлита хотела ответить, что не сомневается в этом, но вовремя опомнилась. Она не должна делать ни малейшего намёка на то, что Максим рядом.

– Даже, если этого не случится, то я уверена, что моя мама не успокоится. Если ты потеряешь ко мне интерес, она просто найдёт мне жениха получше тебя.

– Уж не воспринимать ли мне твои слова как «не упусти свой шанс»? – улыбнулся он.

– Нет! – Аэлита цокнула. – Зачем ты выворачиваешь мои слова наизнанку? Я тебе о другом говорю. Оставь меня в покое!

– А… ну так бы сразу и сказала. А то плохая кулинария, какая-то загадочная болезнь и в заключении намёк, что в мире существуют мужчины лучше меня. Аэлита, со мной ты можешь говорить так прямо, как только можешь. Переходи сразу к главному. Не нужно бегать вокруг да около.

Аэлита опустила глаза вниз. Он заставил её почувствовать себя уличённой в собственной глупости. Надо было признать, что противник ей попался непростой. Но она найдёт способ с ним справиться.

Собравшись с мыслями, Аэлита подняла на него глаза:

– Тогда я повторяю. Оставь меня в покое.

Павел придвинулся к ней на такое максимальное расстояние, какое позволял размер столика.

– Я ещё точно не определился в отношении тебя. Но знай, что если у нас с тобой всё станет по-настоящему серьёзно, я увезу тебя в Москву.

– В Москву? Я не хочу уезжать ни в какую Москву!

– Но я там живу. В Москве у меня дом и работа. Я хоть и начинающий, но уже довольно успешный адвокат.

– Я никуда с тобой не поеду, потому что ты мне не нужен, – Аэлита провела рукой по лбу. – Ну, как мне ещё тебе это объяснить…

– Не надо мне больше ничего объяснять, – сказал Павел, откинувшись на спинку стула. – Пока можешь расслабиться. Я ещё не принял окончательного решения.

– Твоё решение всё равно ничего значить не будет. Тебе не удастся заставить меня в чём-то усомниться.

– Я уверен, что ты ошибаешься.

Аэлита не знала, что ему ещё сказать. Кажется, этого упрямого осла ей не переубедить. И что же ей тогда делать?

Когда принесли заказ, Аэлита совсем не почувствовала аппетита. Ей не понравилось, что куски продуктов в салате были порезаны слишком крупно. Ещё она не любила спагетти, а в блюде с приятным чесночным запахом макаронные изделия были через чур длинными. Ей по душе были ракушки или рожки. Да и не в еде было дело. Аэлита была сыта страстями, которые переживала сейчас. Но она отметила, что шампанское оказалось очень неплохим на вкус.

– Тебе нравится шампанское? – поинтересовался Павел.

– Очень! Я вообще любительница выпить.

– Правда?

– Да! И ещё какая!

У Аэлиты появилась замечательная идея. Нет, сдаваться рано! Настала пора действовать наверняка.

– Неужели? А какие ещё спиртные напитки тебе нравятся? – Павел посмотрел на неё, подложив руки под подбородок.

– Да я пью всё подряд, – пробормотала Аэлита, сделав из бокала резкий глоток, который обычно делают те, кто пьёт водку из рюмки. В результате напиток попал Аэлите в нос, и она закашляла.

Павел посмотрел на неё, сморщив лоб, и хотел похлопать по спине, но Аэлита жестом попросила его этого не делать.

– Надо же… Так ты получается любишь потусоваться? Ты случайно не завсегдатая ночных клубов?

– Месяцами оттуда не вылезала, если была бы такая возможность, – ответила Аэлита, вытирая лицо салфеткой.

Павел посмотрел на неё, склонив голову на бок. Наверняка в роли своей спутницы он не хотел видеть пустоголовую девицу, которая зависает в ночных клубах и не знает меры в алкоголе. Но ей надо было любым способом заставить его поверить ей. Ради этого она готова была сказать всё, что угодно. Но что было печально для Аэлиты так это то, что Павел не был дураком. Нужно было включить максимум природного актёрского мастерства.

– Да, я такая. Так что потом не удивляйся и не говори, что тебе не нравится, что я курю травку.

– Травку? – переспросил Павел, сморщив лоб. – Ты же не куришь?

– Я не курю сигареты, но так… чтобы немного расслабиться… – Аэлита пожала плечами и сделала более мягкий глоток из бокала.

– Понятно. Раз уж ты перешла на такие откровенности, тогда расскажи, сколько у тебя было парней до этого твоего обожаемого доктора? – спросил Павел и прижал одну ладонь к щеке, а другой стал поддерживать локоть.

– Девятнадцать, – ответила Аэлита и, поморщившись, проглотила напиток. Шампанское ей уже разонравилось, но сегодняшнюю роль ей нужно было сыграть до конца.

– Аэлита, я тебя не о твоём возрасте спросил, а о другом…

– Перестань всё переводить на свой лад! – одёрнула его она. – Ты задал мне конкретный вопрос – я на него ответила. Если тебе не нравится ответ, то это уже твои проблемы.

– Аэлита, ты думаешь, я поверю в эту чушь? Ты уже выпила достаточно для того, чтобы твоя и без того богатая фантазия ещё больше разыгралась.

Действительно! Аэлита не заметила, как выпила три бокала шампанского. Притом, что съела она от силы три крошки.

– Тебе же будет хуже, если ты мне не поверишь. Я-то думала, будет лучше, если ты об этом узнаешь от меня. Ну, как хочешь…

Павел задержал на ней свой взгляд, как будто что-то заметил на её лице. Наверное это была крошка от еды. Он взял салфетку и аккуратно провёл по её щеке. От этого Аэлита сначала застыла на месте, а потом стала покашливать.

– Да… – протянул он, опять усаживаясь на стул после того как привёл её лицо в нормальный вид. – Чую, что сегодня твоя правда закончилась на рассказе об имени и испанских корнях. Откуда же я знал, что шампанское так быстро на тебя подействует…

Аэлита чувствовала лёгкое головокружение. А когда закрывала глаза, у неё было ощущение похожее на неоднозначную поездку в лифте: то ли вверх, то ли вниз. Шампанское действительно ударило ей в голову. А вслух она сказала:

– А это шампанское… – прищурившись, посмотрела Аэлита на бутылку. – Какое к чёрту это шампанское! Принесли какое-то Буратино, а ты им веришь. Мне не веришь, а им веришь. Знаешь, если бы это было шампанское, я бы тогда была хоть чуточку пьяная, а я всё такая же.