За пятьдесят два года до Дня покаяния.

Парнишка шел по заснеженной дороге – ее никто не чистил, поэтому проторенная пешеходами тропинка была узкой. Он опасно скользил: тяжело сохранять равновесие, когда у тебя руки заняты пакетами с алкоголем: отец послал после учебы за выпивкой.

Когда запыхавшийся уставший парень таки добрался до запущенной общаги, у входа его встретил друг. Он курил, но в темноте лица не было видно – лишь огонек разгорался ярче при затяжке.

– Что ты здесь делаешь? – спросил парень с пакетами.

– Стою, жду тебя.

Они были ровесниками, жили по соседству и с детства знали друг друга, вместе участвовали в соревнованиях по шахматам, в которых один из друзей постоянно одерживал победу. Парень с пакетами всегда выигрывал.

– Подожди, отнесу бате.

– Я с тобой.

Отец по обыкновению сидел на диване, уставившись в телевизор, – там как раз шла его любимая политическая передача. Мужчина, как капризный ребенок, которому не дали вожделенную игрушку, потрясал кулаками и ругался на экран (хорошо, что гости программы его не слышали).

– Пап, я всё купил, – сказал сын.

– А ну! – замахнулся отец. – Поставь всё сюда! Живо давай! Иди там занимайся, чем ты там обычно занимаешься.

То, что его сын был талантливым изобретателем и просто гением, не волновало родителя – он интересовался только делами недосягаемых, обладающих властью, людей, всем тем, на что не мог повлиять. На диване он был и президентом, и экспертом, и врачом, и психологом, но за пределами квартиры работа на заводе не приносила должного удовлетворения. А ребенок был настолько на него не похож, что иной раз мужчине становилось стыдно.

– Пошли, – махнул рукой парнишка, отвернувшись от отца.

Вместе с другом они поднялись на лифте на последний этаж – они любили стоять на балконе, рассматривая оттуда район напротив, где жили состоятельные люди. Там и снег чистили, и люди были добрее, и вид, в целом, радовал глаз.

– Ты получил приз? – спросил парень, который, не переставая, курил.

– Нет еще, – ответил другой. – Да и какой там приз… так, копейки.

– Я подал заявление в университет. Помнишь, о котором мы говорили?

– Ого! И что?

– Поступил.

– Поздравляю!

– Поступить-то я поступил, а вот как туда поехать? И на что жить? Денег-то совсем нет. Сами еле перебиваемся.

– И что будешь делать?

Парень грустно вздохнул:

– Что-что, заработать я не успею – пробовал, не вышло. Учеба начинается через две недели.

– Кредит?

– Мы и так банкроты, какой кредит.

Парни посмотрели на квартал «богачей» – сплошняком особняки с авторским ландшафтным дизайном.

– У них-то никаких проблем с поступлением нет, – произнес один.

– Почему наши родители такие? – спросил другой. – Мама не хочет искать работу получше, сказала, чтобы я вообще не лез к ней.

– Мой батя тоже не ангел. С тех пор как мама ушла, я его не узнаю. Он… даже не смотрел чемпионат. Говорит, что интеллектуалы сейчас никому не нужны.

– Говорит, что ты бесполезный?

– Бывало.

– Он не прав: интеллектуалы нужны, но только если ты сможешь доказать свою пользу богатым. Например, ракетостроение: космические туристы – кто? Явно не твой отец. Тот, у кого есть деньги, возможности, тот и полетит. Свалит с этой планеты.

– Всё будет только хуже, вот увидишь: капитал преумножает капитал, большая рыба поглощает рыбу поменьше. Скоро нас – тебя, моего папу, меня, твою маму – как класса не станет. Подумай сам: что мы умеем делать? Мы не выживем, когда у нас придут и заберут всё – мы не умеем вести хозяйство, и у нас нет денег, чтобы оказаться в среде тех, кто будет нас объедать. Средний класс заменят роботами – они и работу выполняют быстрее и качественнее, и не требуют никаких социальных гарантий. А еще лучше – нас сделают роботами, вот и всё: вколят тебе витаминки, поместят в капсулу, где ты будешь жить в виртуальной реальности – радоваться тому, что не видишь, как всё на самом деле.

– Уже никто не хочет видеть вот этого всего. Что-то надо делать.

Друзья задумчиво глядели вдаль: вот миленькая девочка в смешном розовом зимнем комбинезоне выскочила из двери особняка прямо в снег.

– Если бы сейчас кто-то захотел от нас избавиться, – сказал парень другу, – то никто бы и слова не сказал. И никто бы не узнал правду.

– А что если… они и правда захотят? – спросил другой.

– Как?

– Ты подумай, ты же у нас гений. Это возможно?

– Конечно возможно. Но это уже из конспирологии.

– Послушай, – парень взял новую сигарету, – что, если бы мы предложили большой рыбе способ избавиться от мешающих ей медуз? Пожалуй, рыба бы нас не съела?

– Если ты сможешь доказать свою полезность, которая выражается в получении соответствующей прибыли…

– Хм, – задумался парень, затягиваясь. – Это интересно.

– Я боюсь тебя, когда ты так делаешь.

Парнишка положил руку на плечо друга, подбадривая:

– Если мы захотим, то сможем изменить мир.

Друг задумался:

– Возможно всё. Кстати об этом – что если бы медуза смогла доказать, что она нужна большой рыбе?

– Как это? Что медуза может предложить?

– Она может ужалить другую большую рыбу… точнее – человека.

– Возможно.

– Бо́льших высот всегда достигают люди, которых более влиятельные люди считают полезными, даже если менее влиятельным так не кажется. К сожалению, средний класс вступил в обреченную на проигрыш борьбу с машинами, потому-то их труд так мало оплачивается: труд моего отца стоит копейки, потому что робот выполнит работу в несколько раз быстрее и качественнее. Что, если создать среду, в которой человек будет развиваться согласно потребностям тех, кто желает и в состоянии обеспечивать выбранного индивида? Подумай, сколько талантов мы теряем в борьбе за кусок хлеба: у них просто не остается времени и сил, чтобы воплотить свою мечту в реальность. Медуза, у которой есть возможность доказать большой рыбе, что в ней нуждаются. Что думаешь? Организовать людям возможность доказать свою состоятельность, не отвлекая их вопросом выживания?