Судя по ощущениям, Шурик старательно охлопал её по карманам.

— Ура. — Он зачем ты достал её нож-мультитул. — Хоть какое-то лезвие! — пояснил он сотруднику банка.

В следующую секунду владелец Вавилона распанахал на ней одежду и без паузы принялся резать тело.

Зачем?! Впрочем, хуже уже не будет.

— Что вы делаете? Я веду запись. — Банковский крепыш тоже напрягся, не понимая, что происходит.

— Запись ведут все: вы, её жетон, мой браслет, — проворчал в ответ здоровяк. — Лучше б так стрелками занимались! В центре города.

— Что вы делаете?!

— Стреляли зажигательным, — Барласов как-то стремительно сменил тон и вдруг стал похож на преподавателя-лектора у доски перед курсантами. — Это и хорошо, и плохо.

Нож порхал в его руках, продолжая кромсать Фролову спереди.

— Что хорошего? — хмуро спросил банковский, кажется, прилагая усилия, чтоб не отвести взгляд.

Перед немигающими глазами появилась белая плёнка, словно полоска марли: начало отключаться зрение. Возможности жетона были не безграничными и сейчас подходили к концу.

— Кровотечения нет, — ответил Шурик, не прекращая орудовать ножиком. — Кровь спеклась, нет открытых сосудов.

Да что он там делает, интересно. На какие-либо эмоции у угасающего организма ресурса не было, ей лично всё равно, но почему-то было интересно.

Неужели смерть так и выглядит.

— Минус — боеприпас был мощный, — продолжил второсортный. — Часть крови испарил, давление просело. ОЦК нечем восполнять, — он снизил громкость и последние слова буквально пробормотал, чем-то увлечённый.

— Что это?

— Объём циркулирующей крови.

— Непонятно, зачем по ней стреляли зажигательным, — проявил неожиданную сообразительность охранник. — Я сейчас листаю базу — вообще без идей. Нафига пустотелым зажигательным бить по биообъекту, который состоит на девять десятых из воды?! Ни в одном наставлении нет ответа.

— Ничего себе, у вас скорость, — нейтрально заметил Шурик. — Как у робота.

Зрение отключилось окончательно, остался только слух (осязание вместе с болевым шоком жетон заблокировал в первую очередь).

— Я же чистокровный, — в этом месте банковский, наверное, равнодушно пожал плечами.

— Почему стреляли зажигательным, вы в наставлении и не найдёте. — А владелец Вавилона как обычно болтал языком.

Эх-х.

— Вы что-то знаете? — охранник снова напрягся.

— Один мой очень близкий знакомый работал хирургом в армии. Обширный опыт, зона конфликта. Зажигательным по человеку стреляют обычно тогда, когда стрелять надо срочно, а под рукой нет ничего.

Судя по тишине, банковский задумался.

— Что под рукой у исполнителя было, тем и выстрелил, — закончил пояснение второсортный. — Патронов других с собой не было.

А ведь логично.

По телу начало разливаться тепло, переходящее в безразличие. Похоже, последние секунды. До чего жаль.

На грани угасания Светлана поймала себя на том, что даже не задумалась, кто и почему в неё стрелял.

Ладно. Свои найдут и разберутся — убивать полицейских в городе безнаказанно не дадут никому. По крайней мере, хочется верить.

— Вот! — из здания банка, похоже, примчался второй охранник со шприцами, если ориентироваться на звук.

— Спасибо. Держите аккумулятор! Вот так, спасибо, сейчас будем пробовать. — Шурик воспрял голосом и духом (интонации, громкость).

— Что вы делаете? Спрашиваю для фиксации, — первый охранник по-прежнему гнул свою линию и демонстрировал дистанцию.

— Скорая в пути, нужно продержаться полторы-две минуты. Существует малый и большой круг кровообращения, у неё нет сердца после выстрела...

Видимо, здесь разнообразно образованный владелец ночного клуба что-то показал прямо на ней, потому что охранники синхронно крякнули и отступили на шаг (шарканье подошв по асфальту — полицейский искин безэмоционально выжимал из организма убитой практически сотрудницы максимум на случай, если коллеги вдруг успеют на прижизненный слепок последних минут).

— Нужна полая вена и артерия, чтобы подключить насос, для этого иглы шприца. Хоть бы выдержали... Помогайте! Придержите здесь руками, чтобы не сорвало трубку, вы!

— Вместо сердца?! — банковские, наверное, переглянулись.

— Да, сердце — это и есть насос. В школе не учились? — Барласов заговорил отрывисто и глотая окончания слов. — Омыватель стекла, даст бог, сгодится.

— ТАК БЫВАЕТ?!

— Не знаю! — огрызнулся Шурик. — Браслет говорит, будет контролировать каждое сокращение! Главное опасность — пропускная способность троакара! Иглы тонкие, напор большой, трубка не по диаметру! ЗАПУСК. ПОЛТОРЫ МИНУТЫ ДО СКОРОЙ. ПОЖАЛУЙСТА, ДЕРЖИТЕ: ВЫ ЧИСТОКРОВНЫЙ, Я НЕ МОГУ СПРАВИТЬСЯ, ТОЧНОСТИ НЕ ХВАТАЕТ!.. ДЕРЖИТЕ! ТОЛЬКО ДЕРЖИТЕ! СТАБИЛИЗИРУЮ НАПОР ИМПУЛЬСОМ!

Судя по неуловимым нюансам, что-то с чего-то слетало и имитация работы сердца бачком омывателя (или моторчиком от него?) давалась нелегко.

Ощущений не было, однако через десяток секунд полной тишины темнота перед глазами Светланы неожиданно рассеялась и проступили размытые очертания облаков далеко вверху.

Слева над головой замаячил силуэт второсортного.

— Чтоб мозг не умер, достаточно малого круга кровообращения, — продолжил изображать лектора измазанный кровью Барласов.

— А это что было?

— Это был левый желудочек и правое предсердие — большой круг. Не пошло, не за что зацепиться. Очень маленькие фрагменты остались.

— А это? — теперь и охранник из размытого пятна превратился в человека.

— Правый желудочек и левое предсердие, — Шурик довольно ухмыльнулся. — Света, привет! Не притворяйся, у тебя зрачки из мёртвых стали живыми. Я же вижу. НЕ ШЕВЕЛИСЬ И НИЧЕГО НЕ ГОВОРИ, ТЫ ЕЩЁ ОБЕИМИ НОГАМИ НА ТОМ СВЕТЕ!

И не думала, тем более что искин, молниеносно и точно отслеживающий все изменения, эти функции ей предусмотрительно заблокировал на уровне физиологии: теперь он сражался за её жизнь, рассчитав, что передача информации коллегам уже гарантирована.

— Кто б мог подумать, что так можно, — второго охранника, стоявшего в метре, зрелище явно коробило, но он дисциплинированно продолжал транслировать в эфир чужие манипуляции. — А этого вашего малого круга точно хватит?

— У вас хорошее зрение? Видели, что у неё зрачки вначале стали как кошачьи, вытянулись?

— Да.

— А теперь нормальные? Ну, круглые?

— Да.

— Мозг не умер, — закруглился Барласов с объяснениями, явно обрывая себя на полуслове. — Скорая через минуту будет здесь, а минуту мы, даст бог, продержимся. Ну пусть ещё пятнадцать секунд им на то да сё, — задумался он, — но едет кардиологичка, там всё как надо. Как раз на наш случай, а лёгкое, ура, не задето. Только ожог.

— Вот так просто? — охранник то ли не мог поверить, то ли ему сложно было молчать.

К сожалению, ментал в данный момент по техническим причинам был недоступен и Светлана ничем не отличалась от второсортных.

— НЕТ! — Барласов взвился бы в воздух, если б мог. — Ни стерильности, ни...! Витальные функции поддержали, — он резко переключился на сдержанный тон. — Но оно всё решаемо, если течёт кровь.

— А она течёт?

— А она течёт, вот в трубке видите?

— Извините, нет. Я стараюсь туда не смотреть.

*****

Кардиобригада появляется секунда в секунду, как и предсказывал браслет.

Она состоит из трёх человек, все чистокровные. Не задавая вопросов, они молча развивают бурную деятельность: для начала подвешивают над Фроловой здоровенную голограмму, которая за пару секунд воспроизводит трёхмерную картинку её тела вместе с внутренними органами.

Прикольное оборудование, завидую. Никаких тебе рентгенов, МРТ, далее по списку. Похоже на то, что мне показывал браслет в месте ранения, но не фрагментарно, а весь организм целиком.

Отдельной группой идут показатели, которых я вообще не понимаю. Нервная система на очень глубоком уровне?