Несколько секунд Смирнов просто стоял не двигаясь, в шоке от случившегося и не зная, что делать дальше. Затем развернулся и прошел в лесок, пытаясь вспомнить, говорил ли Олег как деактивировать меч – не вспомнил, но меч, возможно сам понял, что больше не нужен и трансформировался назад в сваренные кусочки арматуры.

Пер быстро сунул их в карман и аккуратно обойдя трупы, стараясь при этом на них не смотреть, бросился подальше от этого места. Испугавшись ехать на общественном транспорте, отправился домой пешком, спрятав руки в карманах и пытаясь хоть как-то уложить в голове то, что только что произошло с ним. Его накрывала то внутренняя волна счастья, от того что он остался жив, то внутренняя волна ужаса, он убил людей и его обязательно найдут. А еще, он не чувствовал никаких признаков ломки и даже хотел было выбросить бутылочки с жижей, но быстро передумал.

Через два часа он добрался домой и скинув куртку, принялся ходить взад-вперед по комнате в ожидании Славика, снова вернулись первые признаки ломки, тревожность, беспокойство и то, что в определенных кругах называется изменой. Он то садился на кровать, то снова вскакивал, принимаясь ходить туда-сюда, то шел к столу чтобы попить воды из бутылки, то шел к умывальнику и тщательно умывал лицо и руки. Потом снял всю одежду и сложил в пакет, чтобы завтра отдать Томиной бабушке для стирки. У нее была старенькая стиральная машина, в которой она стирала многим жителям их барака, в обмен на небольшую материальную помощь, затем парень тщательно помылся сам.

А еще через час вернулся Славик, с пакетами полными кое-какой едой и другими ингредиентами для приготовления домашнего наркотика, и ужасной историей о том, что сегодня с ними произошло на репетиции.

Глава 4.

«Че Гевара» группа Славика, репетировала в гараже, принадлежавшем Сергею Миронову, ударнику группы, которого все друзья называли просто – Серега Ударник. Гаражный кооператив находился на северной окраине города и добираться туда общественным транспортом было проблематично, из-за пробок и редко ходящих автобусов. И раньше хоть один, а то и двое из участников постоянно опаздывали, задерживая репетицию и остальных музыкантов, поэтому, как-то раз, группа решила, что единственный обладатель автомобиля, Серега, будет заезжать за всеми остальными, благо почти все жили рядом с центром, кроме самого Сергея.

Добродушный ударник тогда нехотя согласился, он был очень добрым и улыбчивым парнем, не много стеснительным, что присуще некоторым полным людям. Ребята доплачивали ему за бензин, что естественно, но это не уменьшало его моральный дискомфорт от лишней езды по забитому трафиком городу.

По пути с работы Серега, работавший на пол ставки до обеда, грузчиком в магазине, заезжал за остальными участниками группы, и они все вместе ехали в гараж. Дом где проживал Славик, был последним по маршруту и бело-грязный, видавший лучшие годы «Хайс» заезжал за ним и Томой, около четырех часов.

По дороге до гаража ребята обсуждали предстоящий в июле рок-фестиваль во Владивостоке. Им предстояло исполнить на нем три своих песни и нужно было определится какие именно. Большинство текстов песен для группы писал именно Вячеслав, но в этот раз он попросил ребят попробовать придумать песню специально для фестиваля, песню которая прозвучит третьей по счету.

– Протестные и политические петь нельзя – говорил он – поэтому мы и везем лирику, но я хочу, чтобы мы исполнили последней такую песню, чтобы она была как бы ни о чем, любовь и все такое, птички какие-то, но, чтобы все зрители поняли, что это песня про протест, про то, что надо менять власть, про перемены, понимаете? Чтобы интуитивно всем зрителям было ясно, о чем именно песня, но, чтобы цензоры, читая текст не могли ни к чему придраться. Я уже неделю пытаюсь придумать, пока никак, ерунда какая-то выходит, может у вас получиться?

Возможный текст этой песни, ребята и обсуждали весь оставшийся путь до гаража, занявший почти сорок минут, несмотря на то, что час пик в городе еще не наступил.

«Хайс» гремя, на выбоинах и колдобинах, давно требовавшей внимания подвеской въехал на территорию ГСК и свернул в свой ряд, и тут же Серега резко нажал на тормоза. Впереди, возле распахнутых настежь дверей одного из гаражей, стояли две машины, полиция и скорая. Стоящий возле служебной машины полицейский поднял руку и помахал призывным жестом, Сергей нажал на педаль газа, и машина медленно поехала в его сторону. Не доезжая до зеленых дверей, открытого гаражного бокса, они остановились, Серега опустил окно, ожидая полицейского. Тот отбросив в сторону сигаретный бычок, неторопливым шагом подошел к водительской двери, лычки на погонах говорили о его звании – сержант.

– Че здесь делаем? – строго спросил он, заглядывая в салон микроавтобуса и на секунду останавливая цепкий взгляд на каждом человеке, находящемся внутри.

– Здравствуйте – вежливо ответил барабанщик группы – едем в гараж, гаражный бокс номер сто девяносто шесть, он принадлежит мне, есть документы на него, показать?

– Че вас так много?

Серега не много замялся, и полицейский отступил на шаг, положив руку на короткоствольный автомат, висевший у него на плече.

– У нас музыкальная группа – быстро выпалил Славик с переднего пассажирского сиденья. – мы репетируем в гараже постоянно, через день почти, у нас скоро выступление во Владике, надо готовиться, чтобы не посрамить честь города – закончил он, широко улыбнувшись полицейскому. Славику часто казалось, что спецслужбы за ним следят и когда он увидел тормозящего их машину полицейского, в первые мгновения немного струхнул, но затем сумел взять себя в руки.

– Че за группа? – спросил сержант, лицо его немного расслабилось, но руку с автомата он все равно не убрал.

– Рок – группа – Славик решил от греха подальше не упоминать ее название, все что связанно с революционерами, могло вызвать лишние подозрения, ведь борьба с властью самое ужасное преступление в Федерации, а Че Гевара, в реальной жизни хоть и боролся против империалистов, капиталистов и прочей западной сволочи, как часто говорили в государственных СМИ, все-таки был в первую очередь, революционером – мы иногда играем на набережной у «Ерофея», дворец русского хоккея, который – добавил Слава, постаравшись придать своему голосу подобострастную, законопослушную интонацию.

– Ааа – протянул полицейский, убирая руку от оружия, – видал вас несколько раз, гулял там, даже как – то раз денежку перечислил – он улыбнулся – То есть вы репетировать едете?

– Да. – облегченно в унисон ответили Славик и Серега.

– Понятно. Короче, проезжайте к своему боксу, паркуйтесь и вы двое – он ткнул пальцем в сторону водителя и Вячеслава – бегом сюда, нам нужны понятые. Так, формальности, распишитесь и свободны. Закончим, потом будете репетировать. – он отвернулся и пошел к скорой помощи, стоящей у открытого бокса.

Серега переключился с парковочного режима и «Хайс» тихонько поехал. Стоявшая прямо перед открытым гаражом, скорая, серая буханка с красным крестом, не давала возможности увидеть, что происходит внутри.

– Я знаю хозяина гаража – произнес Сергей, когда автомобиль остановился возле нужного бокса – помогал ему как-то машину делать, нормальный вроде парень.

Группа выбралась из машины, ударник открыл их помещения для репетиций, и они со Славиком пошли назад к полиции, а остальные ребята отправились внутрь гаража, настраивать свои инструменты и ждать друзей.

Пройдя мимо пяти боксов, ребята остановились перед скорой и распахнутыми дверьми, им было любопытно и страшно одновременно.

– Ну идем.

Парни протиснулись между скорой и воротами и зашли внутрь.

– Здравствуйте…

И тут же выскочили оттуда.

– Твою мать – Славик прижался к двери, стараясь сдержать содержимое желудка. Серега весь бледный, жадно глотал ртом воздух.

Из ворот, с ухмылкой на лице вышел уже знакомый им сержант: