Тома болтала не замолкая, рассказывала, возможно о своем детстве или о мальчишках, а может о чем-то женском, типа магазинов с одеждой, но Пер слушал в пол-уха. Он любовался девушкой, не отрывая от нее глаз. Раньше, когда он жил в центре и был тем, кем он был, Пер даже бы не посмотрел на нее, девушки, окружавшие его, тогда выглядели по-другому, стройные, идеальные лица, подправленные косметикой или пластикой, красивые, модные причёски, дорогая одежда. А Тома была слегка полновата, простая стрижка под каре, ноль косметики, она сидела напротив, сложив ногу на ногу и Пер видел, что в небольшом просвете между спортивными штанами и носком, торчат темные волосики, девушка похоже уже неделю не брила ноги. Но Пера это не волновало.
– Как заставить ее полюбить меня? – думал он. – Девушки любят общительных, веселых парней, а я почти всегда молчу, надо срочно рассказать ее что-нибудь.
– Ты знаешь – шмыгнув носом начал он, когда Тома сделала паузу в своем монологе, чтобы глотнуть пивка. – Раньше я жил там, за забором, в центре. У меня была другая жизнь, много денег, я ходил по ресторанам и …
– Да знаю, Перчик – девушка задорно улыбнулась – ходил по ресторанам и ночным клубам, гонял на «Крузаке» последней модели. Ты уже не в первый раз об этом рассказываешь.
– Да? – удивленно и обескураженно вымолвил парень, он совершенно не помнил, чтобы они об этом раньше говорили.
– А я рассказывал, кто я? – чуть взволновано спросил он – Кем я был точнее? – кем он был раньше, знал пока только Славик и Перу не хотелось, чтобы об этом узнал кто-то еще. Прошло уже почти два года, но возможно его еще не признали умершим и до сих пор ищут.
– Да, да, ты какой-то бывший бизнесмен, секретными технологиями занимался. – ответила Тома и по ее ответу было понятно, что она в это совершенно не верит.
– Да? Ну да, так и есть. – такой вариант вранья его вполне устраивал, а то, что девушка этому не верила он и не почувствовал.
– А ты была когда-нибудь за забором? – спросил Пер.
– Ага, в детстве, давно, когда его еще не построили и все люди были равны, мы гуляли там с бабушкой, я была совсем маленькой, а бабуля почти молодая. – она грустно вздохнула и задумалась. Девушка никогда не знала своих родителей и всю жизнь жила с бабушкой, возможно сейчас она думала о своей маме или папе, а может о том, что нужно помыть посуду. – О чем могут думать красивые девушки, Пер совершенно не знал и философски произнес:
– Ну, все люди никогда не были равны.
– Я знаю, – сказала она, допивая пиво – я пошла в туалет и спать – Тома спрыгнула с подоконника и направилась к двери.
– Я отвезу тебя в центр, когда-нибудь… – крикнул он ей вдогонку.
Тома вышла из комнаты. Пер опустошил свой стакан, тоже сходил в туалет, по-маленькому, в душевую кабину, установленную прямо в комнате, рядом с входом, идти на улицу было лень, и лег спать на свой диванчик.
Глава 3
Утром, а утро у ребят начиналось обычно ближе к середине дня, после умывания они приготовили поесть, пожарили картошки, употребили остатки и сейчас сидели молча, думая каждый о своем.
– Слушай – нарушил молчание Славик – мне дилер сообщение прислал, еще утром. Какое-то время товара не будет у него. Там, что-то с поставкой из-за речки случилось, толи накрыли их, толи еще что.
– Что будем делать? – Медленно, без эмоции произнес Пер, внутри у него тем не менее все напряглось.
– Ну, будем варить кашу сами, не впервой. Я поеду на репетицию, зайду в аптеку и в хозяйственный. А тебе за это время надо будет съездить купить жижи, к Богдану, помнишь где он живет? – Славику не очень хотелось отпускать Пера одного в тот район где жил Богдан, мало ли что может с ним случиться, но без жижи они останутся без дозы. Жижа – простонародное название раствора каких-то химических веществ, необходимый компонент, для самодельного наркотика, который они готовили сами, если достать обычный товар было негде. Ребята называли его каша, он получался густой и долго торкал, ощущения были как от профессионального продукта, но тяжелый отходняк все портил. Рецепт каши Славик услышал где-то в случайных разговорах в тусовке музыкантов, еще до того, когда сам начал употреблять. Позже он использовал его неоднократно.
Пер кивнул. – Съезжу конечно, только денег дай мне.
К трем часам пришла Тома, она жила с бабушкой, на первом этаже барака в котором они снимали комнату, принесла недорогих конфет, карамелек, они вместе попили чай, и парочка поехала на репетицию. Пер оставался дома еще час, затем собрался и пошел на автобусную остановку, чуть не забыв оставленные Славиком на тумбочке деньги.
Ожидание на остановке не затянулось на долго и минут через десять подъехала грязно-белая газель, по маршруту которой была нужная Перу остановка «Топограф». Он забрался в салон и сел на свободное место у окна. Газель тронулась и Пер уставился в грязное окно, немытое наверное с момента выпуска микроавтобуса с конвейера. Майское солнце припекало и в маршрутке было жарко и душно, расстегнув свою замшевую куртку он порадовался, что не стал сегодня одевать теплую кофту под низ, а ограничился футболкой. Мелькнула мысль о том, что надо бы постирать одежду, наверное, она уже пахнет, возможно именно поэтому несколько человек в маршрутке ехали стоя, хотя рядом с Пером было свободное место. Плевать, от них скорее всего пахнет не лучше.
Городской пейзаж буднично менялся за окном, рекламные билборды поочередно призывали, то помнить о Великой победе, противостоять врагам и ловить иностранных деструктивных элементов, то попробовать новый восхитительный вкус пива, различных марок и производителей. «Московский солдат», «Жигулевский воин», «Енисейский партизан» – все названия словно выбирались по одному шаблону, отметавшему всякую логику, ну где Енисей и где партизаны? Бред. Все окружающее давно казалось Смирнову сюрреалистическим сном извращенца.
Спустя полчаса, Пер вышел на нужной остановке. Взглянул на часы на телефоне, и так как, идти к Богдану было еще рановато, решил пойти на пляж на берегу реки, рядом с речным грузовым портом.
Не спеша прогулялся через частный сектор, постепенно поглощавшийся многоэтажками, прошел через арку, проложенную под железнодорожными путями, и перебежав дорогу вышел к пляжу. Пляж, двести метров песка, камней и мусора, был пуст, за исключением двух рыбаков, забросивших снасти в реку и тихонько беседовавших, о чем – то. Пер присел на бревно, выброшенное по всей видимости на берег штормом, неподалеку от рыбаков и уставился на реку.
Вода в реке не была прозрачной, а имела грязно-коричневый оттенок, из-за загрязнения, а также из-за большого количества мелких частиц песка и почвы, которые река смывала с берегов на всем своем протяжении, наверное, поэтому в соседней стране ее так называли – река черного дракона. Пер очень любил эту реку, любил смотреть как ее мощные воды проносят мимо и сваленные непогодой деревья и мелкий мусор, унося их вдаль к холодному морю.
Просидев так часа полтора, почти не двигаясь, и отвлекаясь лишь на то чтобы прикурить сигарету, а спустя три минуты затоптать ее в песок Пер взглянул на часы, встал, и отправился по нужному ему адресу. Богдан жил неподалеку в частном секторе, у него была какая-то постоянная работа и он не появлялся дома раньше шести или семи часов вечера, бывало мог и до десяти задержаться, и людям приходилось покорно ждать где-нибудь поблизости, ведь он им был нужен сильнее, чем они ему.
Подойдя к нужному дому на Артиллерийской улице, окруженному зеленым высоким забором из профлиста, встав на против калитки, Пер несколько раз оглянулся, улица была пуста. Парень быстрым шагом подошел к входу и с силой нажал на звонок. Подождал минуту, и снова нажал. – Неужели никого нету? – с ужасом подумал он, снял кепку и темные очки, встал так, чтобы камера, встроенная в звонок, могла его лучше видеть.
Пер собрался уже позвонить в третий раз, когда услышал тяжелые шаги и скрип деревянного настила. Калитка распахнулась, на пороге стоял Богдан. Огромный мужик, ростом под два метра и весом килограмм сто тридцать, с коротко постриженной рыжеватой бородой, одетый в спортивные штаны и дубленную жилетку на голый торс.
