Класс зашелестел страницами учебника.
Автобус ждал на стоянке у школы, к нему направился под руководством Инессы Вадимовны высыпавшийся из школы седьмой «А». Кася немного замедлила шаг, и в неё врезалась идущая следом Ника Ермолаева. «Новенькая, не тормози! И так на пять дней тормознула», – вокруг рассмеялись. Кася решила не обращать на это внимания. Она набирала пока ещё плохо знакомый телефонный номер:
– Аллё, мам? Слушай, тут весь класс сейчас едет на день рождения к одному мальчику, но я никого не знаю, можно…
– Конечно, можно, поезжай! Хорошо, что предупредила. Как вы едете? Вас обратно привезут? С вами есть взрослые?
– Да, есть. Но я наоборот…
– Это ведь чудесно – в первый же день пообщаться в неформальной обстановке!
– МАМ! Я не хочу в обстановку, я хочу домой.
– Кася, это ты просто трусишь. Даже не выдумывай! День рождения – это прекрасно! Вечером мне всё расскажешь! С кем подружилась, и вообще… Но только… Не говори пока никому об «этом»…
– Мам, это само собой! Ладно, пока! – Кася нажала отбой и раздражённо стала догонять класс. Мама напоминает ей об очевидном каждый раз, будто ей семь лет! Как же это бесит!
В автобусе уже все расселись. Свободно было место только возле тихого мальчика с русыми волосами, спокойными глазами, который в классе сидел рядом с Рогулькиным.
– Можно?
– Конечно, – тихо ответил мальчик. Касе даже показалось, что он сказал это приветливо, но тот снова отвернулся к окну. «Ну и пожалуйста!» – подумала Кася и ещё больше внутренне рассердилась на маму, из-за которой ей приходится тащиться в чужой компании непонятно куда.
– Ты тоже первый раз будешь играть в пейнтбол? – вдруг спросил сосед.
– Да. И ты?
– Ага. Говорят, это может быть больно. На него во многих клубах даже детей не пускают.
– А как же мы?
– Ну отец Иванова, как всегда, договорился. Нам дадут какие-то лёгкие пульки. А одежду, наверно, придётся подворачивать: там робы для взрослых.
– …«Как всегда»?
– Ну да, он же богатый. И у него связи. Так что…
Сзади раздался взрыв хохота. Кася обернулась: на задних сидениях Петя Иванов и девчонки с соседней парты, всегда первыми тянувшие руки, смеялись, поглядывая в её сторону.
«Ну и пусть! И вообще, это меня не касается, может, они над собой смеются…»
– А я Кася, – сказала она соседу.
– А я думал, Кассандра, – сострил он, но, увидев Касино лицо, тут же быстро добавил. – Понятно. А я Денис.
– Очень приятно, – манерно ответила Кася, и они оба улыбнулись.
Глава II
Работник, выдававший форму, сказал, что нужно разбиться на две команды. Инесса Вадимовна сначала суетилась и перетасовывала свой класс, но потом отказалась от непосильной задачи: эти хотели быть с этими, а эти с этими не хотели…
Работник полигона молча развел за руку тех, кто ещё не примкнул к «красным» или «синим», по группам. И Кася в последний момент оказалась в «красной» группе с Ермолаевой и Ивановым. Остальных она ещё не помнила по именам. Денис и две фифы – Полина и Мира, хохотавшие с Ивановым в автобусе, оказались в другой команде. Девчонки шептались и довольно зло поглядывали на Касю – или ей так только казалось?
Денис оказался прав: на полигоне выдавали только взрослую одежду. В своей остаться было нельзя, так как краска из пулек могла не отстираться. Почти всем – кроме долговязого Рогулькина и высокого именинника Иванова – пришлось подворачивать рукава и штанины. Девчонки смущенно хихикали, мальчики старались делать вид, что уродливость нарядов их не волнует.
Пока им рассказывали правила игры и безопасности, Кася почти не слушала, а задумчиво рассматривала команду «синих», стоящую напротив. Все смотрели на инструктора, только «фифы» – как она мысленно называла Полину и Миру – продолжали кидать презрительные взгляды в её сторону. Кася вдруг разозлилась – из-за того, что сегодняшний день был и так сложным, плюс ей пришлось тащиться в непонятное место с непонятными людьми, плюс эти противные фифы ещё портят ей настроение и думают, наверно, что у неё есть виды на их любимого Иванова. Кася так пристально смотрела на них, что всё вокруг вдруг «поплыло». Она только успела подумать: «Опять!» – как перед глазами возник кусок леса, где она стояла между деревом на краю поляны и каким-то сараем, покрытым брезентом, впереди маячили фигуры Иванова и Ермолаевой. Они прятались за деревьями и стреляли в сторону поляны. Касин тыл защищал бесформенный сарай, «синие» – «враги» – были по ту сторону поляны, но вдруг из-за сарая с другой стороны высунулось ружьё, и два выстрела, один за другим, оставили синие пятна на куртках Пети и Ники. За ружьём показалось довольное лицо Миры. Всё изображение будто дрожало, но было видно, что Мира улыбалась, а увидев Касю, повернулась и направила ружьё прямо на неё.
Кася закашлялась, и всё исчезло. Она все ещё стояла в толпе, слушающей инструктора, только теперь все взгляды были устремлены на неё.
– Извините, – пробормотала она и ещё пару раз кашлянула, ни на кого не глядя.
– Итак, всем всё ясно, детишки? – инструктор обвел взглядом обе команды, в ответ раздалось нестройное «да». – Тогда за игру!
«Только бы поскорей всё закончилось», – Кася про себя решила, что не будет вмешиваться, высовываться, не будет искать привидевшийся ей сарай. Лучше где-нибудь отсидится. Пусть никого не «убьёт», зато и её не убьют – и не в чем будет её упрекнуть. От неё, похоже, и так ничего хорошего не ждали: Ермолаева, проходя мимо, бросила: «Ты только под ногами не путайся». «Красные» обсуждали стратегию, но Касю как-то даже не включали в планы.
Первые минуты она просто перебегала от дерева к дереву, как все. Но когда она увидела тот самый брезент из своего видения, то испугалась. Ей очень захотелось развернуться и побежать обратно – чтобы не видеть, не участвовать, сделать вид, что не знаешь.
В тот же миг её кто-то сильно толкнул, и Кася повалилась на листву и какие-то ветки, а над головой что-то просвистело.
– Ты чего подставляешься? Не подставляй команду, новенькая! – сердито прошипела упавшая рядом рыжая девчонка. – Поняла?
– А ты поняла, что у брезента решится счет игры?! – Кася сказала это в сердцах, не подумав. И тут же пожалела. Ведь она знала, что нельзя, нельзя никому говорить о том, что она «видела». Девчонка сморщилась, посмотрела на неё, как на больную, поднялась и побежала в сторону.
Надо было исправлять ситуацию, а то ей потом скажут, что она заодно с «врагами», что знала что-то про этот сарай!
Кася побежала вперёд, осмотрелась и встала ровно на том же месте, которое ей сегодня виделось. Только рядом ещё никого не было. Но вот они приближались: и Петя, и Ника были уже почти за теми деревьями, где должны были получить по синей «пуле». Кася, пригнувшись, быстро и тихо обежала сарай, выглянула с другой стороны – точно! Кто-то в форме «синих» как раз поднимал ружьё. Кася оказалась быстрее: шарик красной краски расплющился о спину «врага» – девочка вскрикнула, обернулась – оказавшись Мирой, – а на крик и прибежали Петя и Ника.
– Полякова! Ты как к нам в тыл пробралась? – воскликнул именинник.
А Ника внимательно осмотрелась, потом подошла к Касе:
– Новенькая, а ты молодец. Я Ника.
– Знаю, – невольно улыбнулась она. – Кася.
– Ок, теперь «синим» не жить, пошли!
Они с Петей, пригнувшись, побежали вперед, Кася за ними. Последнее, что она увидела, убегая, было перекошенное злобой лицо Миры Поляковой. Но она о ней больше не думала.
«Красные» выиграли. И хотя среди «синих» кто-то ворчал, что это было подстроено ради Иванова, что его папа всё купил, никто не мог бы сказать, что именно можно было купить и как повлиять на игру. И все «красные» знали, что выиграли честно.
Может быть, только Касю мучили небольшие угрызения совести. Но она решила о них не думать.