— Но от пожаров флегматизация водорода, как я понял, всё равно не спасает? — спросил тот же центурион.
— Химию не обманешь, и полностью с горючестью водорода ничего поделать не удастся. Но флегматизация многократно снижает вероятность возгорания водорода, как и скорость распространения пожара. Взрыв флегматизированного газа исключён, а пожар не настолько быстрый, чтобы не оставить командиру экипажа времени на принятие решения о спасательных мерах и на их осуществление. Абсолютная безопасность в воздухе едва ли достижима в принципе, и это неизбежная расплата за быстроту перемещений на большие расстояния, но вероятность катастрофы невелика, а риск погибнуть в ней и того меньше. В то же время пассажирские самолёты в нашем мире падали и бились регулярно, и редко кто после такой катастрофы оставался в живых. Да, опасность есть всегда, но в целом по статистике невоенных катастроф получается, что полёты на дирижаблях безопаснее, чем на самолётах. А у нас с вами и альтернативы им реальной нет, поскольку таких самолётов, которые способны посоперничать с дирижаблями в дальности перелётов, нам долго ещё не осилить. Наши мотодельтапланы вы видели, а многие уже и полетали, но это игрушка, из которой вряд ли удастся выжать что-то большее. Фанерно-матерчатая этажерка вроде тех, которые и противостояли кайзеровским цеппелинам, нам в принципе доступна, но и на ней не полетаешь через океаны. Поэтому для нас остаются только дирижабли.
— То есть, досточтимый, мы пока дотягиваемся только до уровня самого начала воздушного транспорта? — уточнил ещё один из слушателей.
— И даже до него с большим трудом, — подтвердил я, — Конечно, и в том нашем мире всё начиналось с энтузиастов-частников с их не столь уж и большими ресурсами, так что на их фоне, да ещё и с учётом их опыта, который они нарабатывали сами, мы имеем не самые худшие условия старта, но вот с разбегом будут проблемы. Там успешные частники получили поддержку государств, о ресурсах которых мы можем только мечтать. Так лихо мы не разгонимся, и тех из вас, кто преподаёт или будет преподавать детворе в школах, я бы попросил не обнадёживать мелюзгу обещаниями скорых чудес с покорением воздуха. Не так быстро у нас пойдёт это дело и не так массово, и даже этот старт без тех наработок предшественников, за которые им большое спасибо, был бы для нас невозможен.
— Будет всего две или три штуки? — разочарованно спросила слушательница как раз из числа припаханных к учительству в школе, — Что же тогда детям рассказывать?
— Не надо обнадёживать раньше времени. Можно сказать детворе, что мы ведём работы, которые когда-нибудь в будущем позволят не всем, даже не большинству, а очень немногим и нечасто путешествовать по воздуху. Зачем мы будем обещать людям больше, чем можем сделать? Давайте лучше пообещаем меньше, а сделаем больше. Сейчас у нас идут испытания водородного баллонета для малого дирижабля на газопроницаемость его оболочки. Если скорость утечки водорода через неё окажется приемлемой, мы запустим его в серию уже на весь нужный для малого дирижабля комплект. Этот малый дирижабль ещё не будет серийным, да и лётными показателями блистать не будет — не те размеры для такой конструкции. Но зато именно её, когда она будет доведена до ума, можно будет уже масштабировать до оптимального для неё типоразмера, и вот тогда только и пойдёт у нас нормальный образец, достойный уже не единичного, а серийного выпуска. Малой серией, конечно, поскольку большой нам не потянуть, но побольше, чем пара-тройка.
— Значит, надеяться хоть в будущем на быстрые полёты на службу и в отпуска всё-таки можно? — оживилась слушательница.
— Не в ближайшие годы и уж точно не всем сразу, но в принципе — да, можно.
— Из-за нехватки ресурсов?
— Да, прежде всего из-за этого. Производство хлопковой пряжи и ткани из неё мы механизируем, но мало самого хлопка, мало алюминия и мало каучука. Эксперименты и серийное производство — это же разные масштабы и разные потребности.
— У кайзеровской Германии был уже синтетический каучук или натуральный из колоний? — поинтересовался один из центурионов.
— Синтетический каучук уже был, но ещё не тот, который стал потом достойной заменой натуральному. У них был очень дорогой и очень плохой по качеству, так что для прорезинивания газовых оболочек он не годился. Фрицы применяли для этого бодрюш — это плёнка такая из коровьего аппендикса. Оболочка с бодрюшем получалась и полегче, и погерметичнее для водорода, чем из прорезиненной ткани, но для его сбора в нужном для дирижаблей количестве фрицам пришлось централизованно собирать коровьи аппендиксы со всех своих скотобоен. Такое возможно только с их организованностью, дисциплиной и логистикой. Нам до этого далеко, да и где взять столько коров для забоя разом? А если бы и нашлись, куда потом девать такую прорву говядины, которую нашему населению всю и не слопать? Тем более, что у нас вообще-то солнечная активность уменьшается, и климат холодает, и пускай уж лучше наши коровы пасутся и насыщают атмосферу парниковыми газами, — слушатели рассмеялись, — На "Гинденбурге" веймарские фрицы применяли уже желатин, который тяжелее и ничем не лучше резиновой пропитки, а впоследствии хоть и отказались от дирижаблей, аэростаты использовать продолжали, и на них прорезиненная ткань оказалась вполне применимой. Мы исходим из этого более позднего опыта.
— А в той войне, досточтимый, кайзеровским дирижаблям противостояли только эти ранние несовершенные самолёты? — спросил центурион-препод.
— Да, в воздухе — только они. Но до появления зажигательных пуль их пулемёты были малоэффективны. Жёсткий цеппелин за счёт размещения его несущего газа в многих отдельных баллонетах не так-то легко завалить, а не худших пулемётов и стрелков из них на нём больше, так что обычно с него успевали сбить тот самолёт раньше, чем он наделает в дирижабле слишком много дырок. Надёжно было только залететь сверху и сбросить на него малые бомбы, но это редко кому удавалось. Скорость-то набора высоты у тогдашних самолётов была небольшой, а у дирижабля и потолок выше. А с земли по ним стреляли из обычных полевых пушек, поставленных на зенитные приспособления. Били шрапнелью, и случаи сбития дирижаблей в принципе были, но чаще эта шрапнель при падении обратно поражала своих. Так что на начальном этапе войны цеппелины были малоуязвимы.
— А у греков ведь с римлянами нет и этого?
— Ну, на задранные вверх баллисты вам даже авиабомбы не нужны — вы их, если просто проигнорировать их вам будет скучно, забросаете с недосягаемой для них высоты и ручными гранатами, — слушатели рассмеялись, — Если найдётся какой-нибудь отчаянный летун на планере системы Дедала, вы собьёте его даже из ваших табельных револьверов, а парореактивный беспилотник Архита Тарентского неуправляем и летит, куда вздумается ему самому. Помните же испытания наших новоделов на первом курсе? А в типоразмере, пригодном для пилотирования, лично я подобную конструкцию представляю себе с очень большим трудом, — слушатели лежмя легли от хохота.
Этот означенный Архит Тарентский был современником Платона и даже водил с ним дружбу, на досуге философствовал и сам, а по совместительству подрабатывал иной раз стратегом Тарента. Хрен его знает, ради чего он этим голубем своим парореактивным заморочился, но факт остаётся фактом — первый в мире прототип ракетного перехватчика в виде малоразмерной и неуправляемой авиамодели античным грекам в принципе давно известен. Первые потоки юнкеров мы с ним на первом курсе знакомили, но уже включен и в школьную программу для мелюзги. А чего его секретить, собственно говоря?
Когда согласовывали этот вопрос с Юлькой, так она ещё припомнила, что этот Архит, который Тарентский, вообще считается основателем механики как философского направления. Ему же, вроде бы, приписывали и изобретение самых ранних метательных военных машин, но по этому вопросу дискутируют и сами греки. А вот беспилотник этот парореактивный — однозначно его. Аглея даже вычитала у кого-то, будто бы и Архимеда на его идею паровой пушки натолкнул этот архитовский голубь, и хотя у греков это тоже вопрос дискуссионный, я склонен согласиться с её источником. Обычно изобретают не с нуля, а совершенствуя и приспосабливая под другое применение что-то уже известное, а связи Сиракуз с Тарентом — давние. Вроде бы, тот Архит и самого Платона из кутузки в Сиракузах вызволял, когда его Дионисий Старший за что-то арестовал и посадил. Ну, нам хрен с ними обоими, нам техническая суть важнее. Беспилотник тот архитовский греки до пилотируемого перехватчика уж точно хрен доведут. Зенитная модификация той паровой архимедовской пушки, раз уж в александрийском Мусейоне она давно известна, выглядит реалистичнее, но при заряжании с дула её скорострельность под большим вопросом, а без неё хрен ли это за зенитка? Ну, натолкнёт она в свою очередь Герона Александрийского на его парореактивный ротор, так хрен ли им от него толку? Так и останется игрушкой. И уж точно не повлияет на это изучение нашей школотой этой архитовской парореактивной птички даже в метрополии. Это вполне себе античная разработка, и так известная в Луже всем, кому интересна. Мало ли, какой блажью страдают эти испанские чудаки, приобщая свою мелюзгу больше к механике, чем к высоким искусствам? Так или иначе, это работает на эллинизацию их варварской культуры, а разве не эллинистическую культуру прививает окружающим варварам и Рим? Что тут может прийтись не по вкусу цивилизаторам?
