— А моему отцу скормили приписанную себе историю своих прадедов, чтобы не выдавать своей принадлежности к атлантам, — закончил за меня въехавший в идею тесть, — Боялись его расправы за то, что пытались — как вы это называете? Подвинуть его бортом?
— Ага, бортануть посредника, дабы торговать самим с конечным покупателем за настоящую цену, — хмыкнул я, — За такое ведь никто по головке не погладит, верно? Твой отец так и не узнал об этом, а тебе мы признались только тогда, когда уже выслужились и могли не бояться расправы за былое. А в процессе службы убедились в невыполнимости своей прежней задачи. И какой смысл нам был возвращаться в Атлантиду, когда у тебя и выслужились, и семьями обзавелись, и положение заняли достойнее того, которое имели там? Поэтому и остались у тебя на службе. В числе прочего и связи с атлантами развить помогаем. Знаем и умеем далеко не всё, поскольку не учёные, а торговцы и разведчики, в индийскую политику верхушки атлантов мы тоже не посвящены, но можем судить о ней настолько, насколько знаем страну, народ и общество современной Атлантиды.
— Ну, на самом деле вас сходу разоблачил бы Акобал, который по вашей версии торгует с атлантами, а значит, и прекрасно их знает, — заметил Арунтий, помозговав, — Но о том, что именно он подобрал вас на берегу и доставил к моему отцу в Гадес для приёма на службу в качестве наёмных солдат, в Карфагене кроме меня не знает никто, да и вряд ли кто помнит даже в самом Гадесе. И если не знать этой подробности, а египтянам о ней узнать неоткуда, то почему бы и нет? Версия как версия, даже правдоподобнее той старой, которая для всех. Ваши знания и навыки она объясняет и для египтян вполне годится.
На этом мы и порешили. Оказалось, гребипетские жрецы Амона уже прибыли в Карфаген, и главный жрец Баал-Хаммона уже просил тестя встретиться и переговорить с ними об атлантах, и тесть не мог отказать ему, а мог только оттягивать встречу и разговор, мотивируя задержку ожиданием людей, которые служат ему как раз по этой части и знают вопрос точнее и подробнее его самого. Типа, не царское это дело во все мелочи вникать, у него компетентные доверенные люди на то есть, которые во всех мелочах разберутся и все их разрулят, а его грузить ими не будут. Доложат о самом важном и запросят указаний на то, в чём карт-бланша от него заранее не получили, а в чём его имеют, то сами и решают на своё усмотрение. И так во всех делах. Да, где-то доверенный исполнитель может и дурь спороть, и свои махинации провернуть, но если всё это в меру и порученному ему делу не вредит, то и пускай себе — оно себя оправдывает. Разве успевал бы он всеми делами клана управлять, если бы следил за всеми мелочами сам? А люди нужные как раз во Внутреннем море и скоро должны прибыть в Карфаген к нему на доклад с отчётом и за указаниями на дальнейшую деятельность. Теперь, когда они, то бишь мы, в Карфаген прибыли, вошли в курс расклада и согласовали с ним, на чём будем стоять, веских причин откладывать эту встречу с гребиптянами у него больше не было, и он назначил её на следующий день. А за остаток дня мы обсудили, какова она, та Атлантида, о которой мы будем как её уроженцы рассказывать жрецам Амона.
Прикинув хрен к носу, решили описывать им эдакий буйный гибрид Нетониса с Таревинеей, но поместить его на вулканические Малые Антилы. И к Кубе это с Америкой достаточно близко, и трудности восстановления после катастрофы объясняет неплохо. А как тут разгонишься-то, когда на вулканических островах металл вообще отсутствует как явление? Вот сколько осталось его на нашем острове от погибшей працивилизации, тем и обходились на первых порах. Потом-то, конечно, наладили добычу в том, что осталось от бывшей метрополии, то бишь на Кубе, но завоз через всё море, которое не сильно меньше здешнего Внутреннего — это разве шутки? Отвоевать же бывшую метрополию обратно у заселивших её дикарей — кем её было отвоёвывать и чем? Замкнутый круг получался — при катастрофической нехватке металла не построишь крупного судна, а на мелких много ли его привезёшь? Поэтому и рассасывать этот затык приходилось по малой капле, а значит, и черепашьими темпами. Времени, конечно, прошло немало, но и возможности развития резко ограничивались отсутствием бронзы, поскольку даже в богатой вообще-то металлом бывшей метрополии не было олова. Спасибо хоть, Тарквинии согласились поставлять его, только за счёт этого и достигла наконец-то Атлантида достойного сохранённых древних знаний уровня. Как раз в последние примерно полвека только и выкарабкались.
Вот так и объясняли это гребиптянам на следующий день при встрече. Жрецов было двое, оба в возрасте, и оба хорошо говорили по-гречески. Выпали в осадок от нашей редакции краткого курса истории послепотопной Атлантиды и от сложившегося расклада между атлантами и Тарквиниями, а въехав в общих чертах в суть, не засыпали нас сразу же кучей вопросов, а спросили о главном — намерены ли атланты сохранять тайну своего громового оружия от не владеющих им дикарей? А чтобы их вопрос был доходчивее, они нам и контекст предъявили в виде своей карты Северной Африки с показанными на ней месторождениями нужной для изготовления "Гнева Амона" соли, то бишь селитры. И тут уж в осадок выпали мы, увидев, где находятся крупнейшие из них.
Из-за невысокой, вполне античной точности карты не совсем понятно было, где конкретно самое значимое месторождение, гребипетское — ага, большой привет той якобы индийской соли, под видом которой селитра продавалась в Александрии. Мы заподозрили Фаюмский оазис к западу от Мемфиса, но жрецы уточнили — Содовые озёра севернее его. Там есть, конечно, и сода, применяемая в мумификации покойников, но там же и та соль, которая нужна для "Гнева Амона". Окрестные земли Содовых озёр, конечно, подвластны Египту, как и населяющие их ливийцы, но точно такие же ливийцы, не дураки пограбить, живут западнее. Легко ли проконтролировать всю длинную границу царства с ливийскими племенами и всю добычу громовой соли в обширной области Содовых озёр? И хорошо ли будет, если ливийские дикари вдруг узнают откуда-то, из чего и как делается взрывчатый порошок "Гнева Амона"? А ещё одно, едва ли уступающее египетскому, было обозначено на карте жрецов к югу от Карфагена у самого угла залива Большой Сирт, точно такие же содовые озёра, как уточнил младший из жрецов, явно технарь. Арунтий крепко выругался — вся эта область давно уже была отжата у Карфагена нумидийцами Масиниссы. Такие же дикари и разбойники, да ещё и наслышанные с некоторых пор о существовании громового оружия, как ехидно заметил старший из жрецов в леопёрдовой шкуре, явный идиолог. А всё отчего? Оттого, что кое-кому — как люди воспитанные, они не станут тыкать пальцами — в те некоторые поры оказалось невтерпёж пошуметь громовым порошком.
Дом Амона, типа, долгие века и тысячелетия сберегал и продолжает сберегать опасную тайну даже от собственной светской власти, дабы она даже случайно не попала не в те руки. Саму соль, использующуюся кроме "Гнева Амона" также для многих вполне мирных и безобидных огненных забав, продают под видом привозной и страшно дорогой индийской, дабы скрыть от непосвящённых её местный и весьма обильный источник и не допустить самостоятельного изобретения громового порошка профанами. А атланты, едва только появившись в индийских водах, грохочут им направо и налево в каких-нибудь двух шагах от тамошнего богатого источника соли, и чему тут удивляться, если даже на службе у Тарквиниев они не в состоянии удержаться от этой привычки? Может, всё-таки следует проявить подобающую цивилизованным людям разумную умеренность?
Войдя в раж, жрец-идиолог саркастически поинтересовался, как его коллегам у атлантов вообще в голову могло прийти научить всем этим священным тайным знаниям светских профанов. Отдавали ли они себе отсчёт в том, что творят? Как не убоялись при этом гнева тех самых богов, которые успели уже покарать всю Атлантиду за её прежние прегрешения? На это мы ответили идиологу, что конечно, это решение далось атлантам весьма нелегко и непросто. Но куда было деваться? После гибели в великой катастрофе их могущественной и высокоразвитой метрополии уцелело только несколько захолустных колоний на маленьких островах с огнедышащими горами, да и на них-то уцелело далеко не всё, а только то, что не было смыто гигантской морской волной. Людей выжило тогда настолько мало, что их всех собрали в самую большую из колоний, оставив меньшие, и даже тогда их едва набралось на один единственный небольшой городок, не идущий ни в какое сравнение с прежними городами погибшей метрополии. А жрецов-учёных в городке набралась и вовсе горстка. Храмы во всех этих колониях были ведь второстепенными и очень небольшими. Сколько там и было-то тех жрецов вообще? Так и из них большинство погибло, а спаслось меньшинство. Может, и больше, чем говорят, но всё равно мало.
