— Они, вроде бы, ещё и летали?

— Не так хорошо, как птицы или птерозавры. Могли ли взлетать с земли, вопрос спорный, но планировали с деревьев и перепархивали с дерева на дерево очень хорошо. И поскольку тоже ветвь дромеозаврид, звуки должны были похожие на них издавать.

— Тогда, наверное, у микрорапторид звук даже более универсальный, — прикинул Волний, — Могли ведь, получается, одинаково и на древесных млекопитающих охотиться, которые предки приматов, и на наземных, которые предки остальных.

— В принципе — да, очень похоже на то, — согласился я, — Но проблема в том, что микрорапториды проиграли конкуренцию птицам ещё до вымирания всей динозавровой мегафауны. Достоверные китайские находки датируются ранним мелом. Вроде бы, было спорное упоминание о позднемеловой находке в Канаде, но и ей не приписывался самый конец мела, а приписывался самое позднее кампанский ярус, да и достоверность находки под вопросом из-за малой респектабельности источника. Короче, ребята и девчата, даже в маастрихте микрорапториды уже крайне маловероятны, так что хоть они и невелики по размеру, шансов найти живых и трезвых, каким-то чудом не попавшихся никому раньше, практически нет, и взять нам их абсолютно негде. А сами реконструировать их голосовой аппарат, чтобы синтезировать их звуки искусственно, мы не сможем. Не тот у нас с вами уровень научно-технического развития. Идея — интересная и соблазнительная, но к очень большому сожалению реально для нас с вами неосуществимая.

— Да это-то понятно, досточтимый, — заметила та же слушательница, которая за настоящим гиенодоном в дыру прогуляться предлагала, — Но всё равно же потомкам дыры в прошлое искать придётся, и лучше бы ещё нам заранее их найти. Ты-то нас пугаешь по мелочи в основном — камешки там небольшие со сдвигами полюсов, да оледенения вроде тех плейстоценовых, — зал рассмеялся, — А почтенный Сергей не мелочится и если пугает, так всерьёз пугает. То траппами, которые хоть и не всех, но кого-то ведь точно поджарят, то потопом всеобщим, от которого мало кто найдёт, куда бы повыше забраться, то вообще потерей шариком магнитного поля и невозможностью дальнейшей жизни на нём. И если я ничего не перепутала, то в космосе подходящую планету найти шансов мало, а если даже найдётся, то всех на неё вряд ли с нашего шарика эвакуируешь. И тогда что кроме тех дыр в прошлые эпохи нашим потомкам остаётся?

— Ну, это всё не настолько скоро и не настолько резко, чтобы паниковать. Хотя с траппами — да, есть очень небольшая вероятность, что совпадут с ближайшим камешком и новым оледенением. Но это только в самом худшем случае, если совсем уж потомкам не повезёт, и до этого у них уж всяко не меньше двадцати двух столетий. Почтенный Сергей, я надеюсь, объяснил вам, от чего это зависит, чем будет обусловлено и какие будет иметь масштабы даже при самом плохом варианте?

— Объяснял, досточтимый. То, что Испанию и наши колонии непосредственно вряд ли затронет, мы поняли, но всё равно ведь приятного-то мало.

— Ну так а кто вам обещал, что будет легко? — слушатели рассмеялись, — Мы вас для того и учим, чтобы вы учили потомков и подготовили их к любым передрягам. Кстати говоря, как раз именно в этом самом худшем трапповом сценарии нашим с вами потомкам не будет грозить грандиозное суперцунами от камешка, поскольку он рухнет на сушу, а не булькнется в море. Как говорится, нет худа без добра, — зал снова рассмеялся, — Ну а что до потопа — до него и времени на порядки больше, и происходить он будет постепеннее. Ни за годы, ни за столетия, ни за тысячелетия такая прорва воды в океанах не прибавится. Да и вообще, на километр уровень океана не поднимется, поскольку на это нашему шарику не хватит оставшегося в его недрах водорода, так что и масштабы потопа не так страшны.

— А на сотни метров?

— На сотни метров — возможно. Но что такое сотни метров? Второго Платона у греков нет, так что на вот эту нашу с вами Атлантиду богов натравить у них некому, а без гнева богов даже её эти сотни метров полностью не затопят, — половина зала рассмеялась, — Подъём уровня океана до трёхсот метров по сравнению с нынешним в истории шарика уже был — в юрском и меловом периодах мезозоя, то бишь во времена расцвета той самой динозавровой мегафауны. Никогда — ни до того, ни после того — уровень океана не был так высок, как тогда, но и для гигантских наземных динозавров суши оставалось достаточно. Хотя не везде, конечно. Европа, например, была в основном затоплена и представляла из себя, если не считать Скандинавии с северной частью Русской равнины, архипелаг более или менее крупных островов. Для динозавров некоторых особо крупных видов это было очень нехорошо и приводило к островной карликовости. Европейские зауроподы обычно бывали мельче своих материковых сородичей и иногда на не очень больших островах эта разница бывала в разы по линейным размерам и на порядок по весу. А изоляция на этих островах приводила если и не к вырождению от инбридинга, то к эволюционному застою. Приспособившись к условиям своего острова, фауна на нём больше не развивалась, а это что значит? Правильно, как только установится первый же сухопутный мост с материком, более продвинутая и привычная к конкуренции фауна оттуда быстро вытеснит островную.

— Но нашим-то потомкам это не грозит, досточтимый?

— Нет, конечно. И размеры у человека не той динозавровой мегафауны, и море для него не преграда, если только он не совсем уж примитивный дикарь. Греки с островов того же Эгейского моря разве уступают в чём-то своим соплеменникам с материка? Ну, у них меньше ресурсов, конечно, но тот же Родос, например, сильно ли от этого страдает? И в морской торговле он местный гегемон, и в военно-морском могуществе. А европейские острова времён юры и мела были в основном значительно крупнее нынешних эгейских, а некоторые покрупнее нашей испанской метрополии, и если бы в то время существовали люди с цивилизацией хотя бы античного уровня, их жизнь на этих островах была бы тоже вполне сносной. Ну, с поправками на силу тяжести и продолжительность суток, конечно.

— Острова даже легче зачистить от опасных крупных хищников, — заметил Мато.

— Тоже верно. Их там и многократно меньше по количеству, и сами они мельче и примитивнее материковых. Но тут, ребята и девчата, надо понимать и то, что развитая цивилизация и могущество имеет по своему уровню развития. Уровень нашей метрополии вынужденно античный, но наш с вами здешний — уже гораздо выше. На том же западном североамериканском материке тех же тираннозавров рэксов в одно и то же время никогда не обитало больше двух тысяч. А что такое две тысячи голов на весь материк? И сколько выстрелов из слонобоя нужно на одного тираннозавра рэкса? Нашего нынешнего уровня уже достаточно, а я всё-же надеюсь, что наши с вами дальние потомки превзойдут его на много порядков. Да и откуда в далёком будущем взяться мегафауне вроде динозавровой? Разве только если потомки из дыр между реальностями понатащат? — зал рассмеялся.

— Значит, досточтимый, где-то до того же уровня, как и при динозаврах, может подняться уровень океана? — подытожил тот слушатель, который предлагал записывать на грампластинки голоса динозавров, — И многие острова будут больше нашей метрополии? Тогда оно, конечно, не так страшно.

— Это максимум возможного, и наступит он только через миллионы лет. Очень неспешно к этому дело будет идти, и скорее всего, заделы для адаптации к этому у наших с вами потомков давно уже будут и намечены, и хорошо отработаны. Островной характер нашей нынешней колониальной экспансии уже теперь стимулирует нас развиваться в эту сторону. И кстати, не только ради пищевых ресурсов океана. Почтенный Сергей говорил вам о так называемых "чёрных курильщиках" вдоль разломов океанской коры?

— Рассказывал, досточтимый, — подтвердил один из слушателей, — Там, он сказал, металлов немеряно, месторождения на суше просто отдыхают.