– По-вашему, я должна была умереть? – нахмурилась Диана, даже не удосужившись ему поклониться, как это сделали другие. Она встретила его с гордо поднятой головой и прямой спиной, даже несмотря на боль во всем теле.

– Когда я вас купил, скажем, вы были не в лучшей форме, – усмехнулся он.

Диана не понимала: он насмехается или говорит искренне? И почему все так его боятся? Ведь он не выглядит устрашающе! Этот молодой человек вообще из себя ничего не представляет.

– Прошу прощения, – смутилась девушка, – у кого вы меня купили? И разве есть закон, позволяющий торговать людьми?

В этом была вся она. Даже в такую минуту, когда все отошли подальше, она ступила на шаг ближе и начала задавать неудобные вопросы, отстаивая права людей. Даже надзиратели снова подняли плетки, но синьор Травило вновь остановил их рукой.

– Я заплатил за вас деньги, простолюдины не имеют права выбора, за них решают те, кто умеет думать, кто умеет зарабатывать и платить за их работу.

– И много вы платите своим людям?

– Достаточно, чтобы они были сыты.

– А до меня дошел слух, что они лишь сыты, на этом ваша плата заканчивается.

Марго, услышав такое, поспешила скрыться в глубине пшеницы. Она не думала, что Диана не умеет молчать. А еще, как эта сумасшедшая могла не понимать, что ее жизнь висит на волоске, синьору ничего не стоило махнуть надзирателям, и те изобьют девушку до смерти.

– «Лишь сыты» – это уже хорошо, – натянул улыбку молодой хозяин. Он не мог не заметить ее правильную речь, ее манеру держаться. Он прекрасно знал, что перед ним не простушка из барака, Диана видела это по его лицу. Он остановился перед ней и начал разговор – это уже о многом говорило. Поэтому пришлось оставить разговор о жизни простых людей и перейти к разговору о себе:

– Вы сказали, что купили меня. Прошу вас назвать имя человека, который меня продал.

Синьор Травило засмеялся самым отвратительным смехом, который она когда-либо слышала. А потом смех прекратился, и он произнес:

– Как ваше имя, синьорина?

– Дионисия, – она решила не говорить о своем статусе. Возможно, он сам украл ее и прекрасно знает, кто она на самом деле. Но здесь стоят люди, которым знать это не стоит.

– Дионисия, имени человека, который вас продал, я не знаю. Я не спрашиваю имена продавцов, которые торгуют людьми. Но боюсь, что они никогда не назовут своего настоящего имени.

Взгляд Дианы потух, вроде бы на этом можно было закончить разговор, но она не хотела сдаваться:

– Зачем вы купили девушку без сознания, когда наверняка там продавались крепкие мужчины?

Диана знала, что этот вопрос поставит его в тупик. Она наблюдала, как он смущенно опустил глаза, потом отвел их в сторону, будто придумывая ответ. И наконец произнес:

– Какое право вы имеете задавать вопросы своему хозяину? Есть факт – покупка, – он подошел к ней ближе. – Между прочим, тем, кто много говорит, я отрезаю язык.

Он уходил от ответа, даже не пытаясь придумать какую-нибудь историю. Он предпочитал угрожать. Человек, который вместо ответа пытается запугать собеседника, явно знает больше, чем кажется.

– Работай, Дионисия, – сухо произнес он. – Возможно, однажды ты скажешь мне спасибо, что осталась жива.

Он залез в повозку, натянул вожжи и поехал дальше. А Диана опустила взгляд, обдумывая его последние слова. Он говорил так, как будто думал, что спас ей жизнь. Так ли это?

Толком он ей ничего не сказал, но она была уверена в одном: ей нужно пытаться его разговорить, а значит – встретиться снова.

Из колосящейся пшеницы показалась Марго и потянула Диану работать, потому что надзиратели то и дело выискивали глазами жертву.

– Удивительно, что синьор Травило остановился прямо здесь, перед тобой. Как будто знал, с кем имеет дело, – прошептала Маргарита, хватая стебли, сжимая их ладонью и обрезая им жизнь.

– Марго, мне обязательно надо с ним встретиться. У меня такое чувство, что он знает, кто я…

– Если он знает, кто ты, и держит тебя взаперти, заставляя работать, то он тебе точно не друг и разговаривать с ним бесполезно.

Она была права. Диана совсем потеряла способность анализировать, потому что никогда не была в такой ситуации.

– Что мне делать? – прошептала она себе под нос и тут же начала читать молитву.

Тело ломило все сильнее, она почти не чувствовала спины, ног, голодный желудок уже не урчал, но ее по-прежнему подташнивало. Отвратительное состояние.

Стало чуть лучше, когда Марго довела ее до сарая, где они жили, и Диана без чувств рухнула на пол. Теперь перекрестилась Маргарита, но читать молитву она не стала – что толку, Бог явно не на их стороне.

Запах горячего жаркого долетел до Дианы, и она простонала, вспомнив, как они с Томмасо пытались поесть в одной из деревушек. Сейчас она бы съела пять таких порций.

Открыв глаза, она увидела протянутую миску с едой. Хотя сама Диана толком еще не проснулась, ее руки уже схватили миску. Девушка засунула туда пальцы, набрала горсть пищи и отправила в рот.

Томмасо умер, его убили, а вкус пищи на самом деле отвратительный! Опять бобы и капуста на воде. Но надо есть, чтобы выжить. Чтобы набраться сил и бежать.

– Нас охраняют?

Этот вопрос мучил ее все то время, пока она трудилась в поле. Изредка поглядывая на надзирателей и очень часто в другую сторону – туда, где, казалось, пшеничное поле не закончится никогда. Но это иллюзия, конец есть у всего.

– Кого? Тех, кто трудится на поле? – усмехнулась Марго. – За нами смотрят только на поле, чтобы мы работали. А больше охраны нет.

Диана чуть не поперхнулась, поставила миску с этой отвратительной стряпней на пол и уставилась на Маргариту. Так просто сбежать? Можно выйти и уйти прочь? Так почему она еще здесь?

– Почему вы не убегаете из этого рабства?

– Потому что синьор Травило дает нам пищу и крышу над головой. Если мы убежим, то куда пойдем? Но если ты зовешь меня в миланский замок, то я уже говорила, что согласна.

– Тогда бежим! – Диана оперлась руками об пол и попыталась встать, но все болело с такой силой, что она только застонала и упала снова. Неизвестно, что болело сильнее – руки, ноги, спина или недавний след от хлыста одного из надзирателей.

– Далеко ты не убежишь в таком состоянии. – Марго взяла миску и снова всучила ее Диане. – К побегу надо хорошо подготовиться, например иметь силы, которых у тебя нет. Ты должна окрепнуть.

И как ей окрепнуть, когда на старые раны накладываются новые? Когда она в поле устает так сильно, что требуется хотя бы ночь, чтобы прийти в себя. Но Марго права, надо есть и крепнуть.

– Ты права. И надо знать, куда бежать.

Этого Диана тоже не знала. Она попыталась вспомнить карту, лежащую на столе герцога, местность рядом с Ломбардией. Но увы, не помнила ее, в тот момент она хотела бежать совсем в другую сторону.

– К тому же в лесах очень много разбойников, – выдохнула Марго, было видно, что она боится рискнуть и стать свободной. Она так привыкла быть здесь, что боялась представить себе жизнь вне этого места.

– Не знаю, что хуже: быть пойманной разбойниками или жить, постоянно боясь, что твою спину ударят плеткой. К тому же мне не нужна крыша над головой и не нужна еда. Я просто хочу домой.

– Сразу видно, что ты жила в сказке, – пробурчала Марго, – не имела дела с разбойниками и даже обычными людьми. Между прочим, если попасться в руки лесных бандитов, то это верная гибель. Но не просто смерть, а смерть мучительная и жестокая. Сначала тебя будут насиловать все по очереди, а потом обнаженную привяжут к дереву и оставят на съедение животным.

Диане вдруг вспомнился карнавал и трактир, где она просила пить. Как грубо с ней обходились мужчины. Как положили животом на стол и готовы были насиловать до полусмерти. Если бы не человек в черном одеянии и в маске с кельтским крестом на щеке… Если бы не ее муж… Тот самый Стефано Висконти, о котором она старалась не думать, чтобы не болело сердце. Но сейчас его образ предстал перед ней очень четко. Наверно, он уже обнаружил ее пропажу и, скорее всего, отправился на поиски. Она бы пошла навстречу, вот только не знает, в какой стороне Милан или Форли. Ей бы сначала дойти до границ Ломбардии.