Он видел, что со временем Сталин стал все меньше появляться на людях, реже выступать перед народом, делая это в самых необходимых случаях. Это были признаки старения, хотя пресса и партийная пропаганда на все лады старались возносить его имя и гениальность. Каких-либо альтернатив власти и личности Сталина тогда не было. Те, кто пытался иметь свое мнение или выдвинуться благодаря своим способностям и талантам, как правило, отодвигались, и в первую очередь Берией, на второстепенные роли и направлялись на работу подальше от Москвы.
— К тому же Сталин с еще большей подозрительностью стал относиться к своему окружению, периодически приближая одних и отдаляя других. Он видел и хорошо понимал, что в высшем эшелоне руководства царят соперничество и взаимные интриги. Пристально наблюдая за складывающимися между членами Политбюро отношениями, он умело направлял их в нужное русло и держал под своим контролем. Этого Берия тоже не мог не видеть и не принимать во внимание.
Слабым звеном в жизни и деятельности Сталина, по мнению Берии, было одиночество. Рядом с ним не было близкого человека, который мог бы заполнить образовавшийся в его личной жизни вакуум.
Это могли сделать дети: сын Василий и дочь Светлана. Но Василий, хотя и стал генералом, командующим ВВС Московского военного округа, чувство удовлетворения у отца не вызывал. Он беспробудно пил, и его держали в Вооруженных Силах только из-за отца. По этой причине Сталин вынужден был дать согласие на отстранение его от должности и направление на учебу в Академию Генерального штаба. Василий был трижды женат, и все жены ушли от него. Он погряз в кутежах и пьянках, как правило, со спортсменами и сомнительными личностями грузинской национальности.
Дочь также не радовала Сталина. Она виделась с отцом очень редко и по ряду причин избегала встреч с ним. Главная из них состояла в том, что Сталин не мог терпеть ее знакомых и мужей, которые, кроме Юрия Жданова, были евреями.
Иосиф Виссарионович редко виделся со своими детьми, лишь иногда приглашал их отдыхать на юг. Со временем он отвык от них. Ему шел 72-й год, но он был еще бодр, ходил энергичной походкой и не стремился обращаться к врачам по поводу своего здоровья. Возможно, он знал свои слабые, больные места, однако старался скрывать их от окружения, и особенно от врачей. Чрезмерная работа, переутомление в последние годы вызыва-ли частые головные боли. Сталин избавлялся от них своими средствами, употребляя легкое грузинское вино.
Сталин был одинок. Он действительно чувствовал себя в каком-то вакууме и стремился по возможности не отдаляться хотя бы от близких людей. Поэтому приглашал их на просмотры новых кинокартин или к себе на дачу в Волынское (Кунцево) на товарищеский обед. Об этих трапезах в последнее время много пишут, противореча друг другу, но претендуя на оригинальность.
Сталин любил слабое, мягкое, ароматное грузинское вино, и трудно поверить, чтобы в эти годы при такой рабочей нагрузке он мог пить до такой степени, как это изображает в своих мемуарах Хрущев. Наоборот, сам он был большим любителем спиртного, и это отлично знают многие из его окружения.
Близкие к Сталину люди утверждают, что в последнее перед смертью время он чувствовал себя нормально. Все находили его вполне здоровым. По высказываниям сотрудников охраны и его обслуги, Сталин не жаловался на недомогания, лишь сон у него был тяжелым, иногда он вскакивал с постели, дико кричал, но, успокоившись, вновь засыпал.
Внешними признаками его состояния были: повышенная раздражительность, недоверие к окружающим и подозрительность, что, возможно, послужило причиной того, что в последнее время в немилости у него были Молотов, Микоян, Каганович и другие. В то же время были приближены молодые деятели партии и государства: Маленков, Берия, Булганин, Хрущев.
Несмотря на такую расстановку в высоких эшелонах советского руководства, можно предположить, что Сталин не доверял и последним. Берию он боялся, Маленкова считал слишком мягкотелым, Булганина — богообразным, а Хрущева — прикидывающимся простаком, заискивающим и хитрым. Может быть, поэтому Иосиф Виссарионович не оставил после себя никакого завещания и не пошел по пути Ленина, чтобы не оказаться необъективным и не поссорить своих преемников, а главное — не дать повода спекулировать его мнением в отношении их.
Однако смерть пришла к Сталину неожиданно. В ночь на 2 марта 1953 года у него произошло кровоизлияние в мозг с потерей сознания, речи, параличом правой руки и ноги. Сотрудники охраны нашли его утром лежащим на полу в кабинете. Накануне, 1 марта, вечером, он долго работал, что, как полагали врачи, и послужило причиной несчастья. По предположениям некоторых сотрудников охраны, Сталин мог выйти из кабинета в туалет и, возвращаясь, зацепиться ногой за ковер и упасть, что, возможно, и послужило причиной трагедии.
Принимать во внимание в качестве причины смерти состоявшийся в ночь с 28 февраля на 1 марта обед, когда, по утверждению Хрущева, Сталин прилично выпил и был в хорошем настроении, было бы нелогично, ибо с того времени прошло почти около суток. По существу, этот обед оказался последним, прощальным для Сталина с Маленковым, Берией и Хрущевым. Почему-то Иосиф Виссарионович после него очень нежно прощался с Хрущевым, называя его по-украински ”Мыкита".
Обнаружив Сталина утром 2 марта лежащим на полу, начальник личной охраны полковник Старостин немедленно сообщил об этом своему руководству. В ответ последовал звонок от Берии, который предупредил, чтобы о состоянии Сталина никуда больше не звонили и никому не сообщали. Маленков и Берия не замедлили прибыть на дачу. Они вошли в кабинет, где лежал на диване Сталин. В это время Сталин сильно захрапел, отчего Берия сделал вывод, что он спит, и они уехали.
Врачи были вызваны к Сталину с большим опозданием, лишь к полудню 2 марта, т. е. спустя примерно тринадцать часов после наступления болезни. 3 марта в газетах было опубликовано первое сообщение о том, что он болен. Врачи делали все возможное, однако они находились в весьма затруднительном положении. Дело в том, что у них не было никаких данных о состоянии здоровья Сталина, ибо он ни разу не обращался за медицинской помощью. На основе установленного диагноза было назначено интенсивное лечение.
В то время вся страна, затаив дыхание, следила за сообщениями о болезни И.В.Сталина. Почти постоянно на даче находились Маленков, Берия, Ворошилов, Каганович, Булганин, Микоян, Хрущев. Молотов был болен, но и он иногда приезжал туда. Там же все время были сын Василий и дочь Светлана. Василий, как обычно, был сильно пьян.
5 марта весь день шла борьба за жизнь Сталина. В 21.50 он скончался. Когда консилиум врачей установил это, в комнату, где лежал Сталин, вошли члены Политбюро, дети, сотрудники охраны. Примерно около получаса все стояли молча, не двигаясь. Горько плакала Светлана. Василий на даче еще держался, но, когда приехал домой, напился и поносил всех врачей и членов Политбюро. Смерть отца потрясла его. Он был уверен, что отца отравили.
Советский народ тяжело воспринял кончину Иосифа Виссарионовича Сталина, который в течение 28 с лишним лет был признанным его руководителем и организатором всех его дел, свершений и побед. Нескончаемым потоком шли в Колонный зал Дома Союзов советские люди, иностранные делегации, представители партийных и советских организаций, предприятий и труженики села, чтобы проститься со своим вождем. Люди не скрывали слез, с болью в сердце говорили о великой утрате. Вся страна пришла в движение, многие простые люди ехали в Москву с дальних окраин, чтобы увидеть и проводить в последний путь товарища Сталина. Все поезда были забиты, в связи с чем было отдано распоряжение милиции оградить Москву от этого потока людей. Их высаживали за сто километров от Москвы, но они пробирались в столицу на машинах, в электричках, товарных поездах и даже пешком. Все эти массы людей дополняли огромные толпы москвичей, рвавшихся к Дому Союзов, стремившихся попасть туда, чтобы отдать дань уважения и посмотреть хотя бы на мертвого Сталина.
