В зале уже начиналась трансляция. На креслах, расставленных по кругу, сидело много желающих, а сотрудники Элайв Крионикс ходили между ними, надевая на голову какие-то приспособления и крепя на лицо кружки с проводками.

Норовский совершенно не понимал, чего стоило ожидать от этого мероприятия, но увидев среди сидящих Симону, уверенно занял место напротив, чуть поодаль. Рядом осторожно примостился Эухенио. Сотрудники проделали эту операцию с вновь прибывшими.

– Вот, держите пульт управления. Когда будете готовы к смене зрительной панорамы, нажмите на зеленый круг, – сказал Александру сотрудник, вручая мужчине прозрачный пульт с двумя кнопками, – нажмите на вторую кнопку, если хотите переместиться к панораме с камер другого интерферометра.

Александр кивнул, но по-прежнему не понимал, что он увидел. Он застыл с пультом в руках, наблюдая, как на кнопку нажала Симона.

В мгновение её взгляд потерял всякую фокусировку. Девушка поджала плечи, её рот приоткрылся. Сейчас Александр был не в силах предположить, что видела она там. Норовский медлил.

Он не мог оторваться от Симоны. Её глаза были широко распахнуты, а на лице замерло изумление и беспредельное благоговение. Её взгляд блуждал одновременно нигде и всюду. Стеклянной пеленой слезы заволокли её бегающие зрачки, которые словно пытались увидеть больше, чем могли, а затем выплеснулись на щеки беспрерывными дорожками. Они капали на её одежду, но девушка не замечала ничего, словно находилась вне своего тела. Симона определенно видела что-то невероятное.

Александр снова посмотрел на пульт в руках и нажал на кнопку.

В глазах потемнело. На мгновение в середине зависло кольцо загрузки, а затем зрение появилось снова, но уже в другом месте. Александр был в космосе. Он чувствовал стул, на котором сидит, но под ногами не было ничего, кроме темной бесконечно пустоты и звезд. Звезд повсюду.

Мужчина часто заморгал, завертел головой, замахал руками перед собой, которых не видел, они уткнулись во что-то твердое, кто-то взял его за руки и сказал:

– Мистер Норовски, успокойтесь, это визуальная трансляция в ваш мозг, вы все ещё находитесь в зале, не мешайте, пожалуйста, другим, расслабьтесь и просто наблюдайте.

Его руки положили на ручки кресла, и Норовский вцепился в них будто сейчас упадет.

Он сконцентрировался на видимом. Взгляд мужчины метался от одной звезды к другой. Но две из них были самые яркие. Он узнал их. α Центавра А и α Центавра B озаряли ярким светом космос перед глазами Александра. Если приглядеться, то можно было увидеть третий компонент системы – Проксима Центавра, красный карлик, ближайший к Солнечной системе. Позади них раскинулась полоса Млечного пути. Объятые лилово-бордовым туманом звезды сгущались в ней, сливаясь в светлые пространства своей бесчисленности. Холодно-синие и ярко-красные крупные источники наиболее яркого свечения привлекали внимание, и Александр останавливал на них свой взгляд. Казалось, он мог блуждать среди них вечно. Норовский совершенно забыл о реальности вокруг него, о своем физическом теле. Его сознание уносилось куда-то в бесконечность к звездам. Завороженный он продолжал внимать небесным образам, переполняемый благоговением от их грандиозной, абсолютной красоты.

О переключении панорам Александр вспомнил ещё нескоро, да и вообще чуть не выронил пульт управления. Он с трудом нащупал его в руках и нажал на кнопку. Перед глазами все снова погасло, и кольцо загрузки появилось в центре. За ним открылась новая панорама.

На этот раз Проксима Центавра оказалась гораздо ближе. Ближе чем Солнце к Земле. Темный шар какой-то планеты, освещаемый с одной стороны светом звезды, завис в невесомости перед Александром. Казалось, можно было протянуть руку и коснуться. Но от интерферометра до неё, наверняка, было несколько месяцев лету. Или не месяцев. Недель? Дней? Александр ещё не знал.

Он вглядывался в рельеф на темной поверхности и мерцающий блик от света Проксимы. Порой взгляд мужчины снова уносился в бесконечную россыпь Млечного пути, бескрайне объявшего систему. Норовский потерял счет времени, пока в его глазах все не погасло, и появилась надпись, которую продублировал голос: «Виртуальная трансляция из системы Альфа-Центавра окончена, спасибо за внимание!»

С разочарованием и недоумением Норовский продолжал сидеть неподвижно, пока все не выключилось в автоматическом режиме, и прежний вид снова не проявился. Несколько секунд мужчина подозрительно оглядывал её, словно не веря в реальность, окружающую его. Он одарил недоверительным взглядом улыбающегося ему Эухенио, который представлялся ему более схожим с нежеланным сновидением. Звезды всё ещё казались Норовскому более реальными.

Сотрудники кампании подошли к Александру и принялись снимать с него оборудование. Но мужчина на них даже не реагировал. Он продолжал задумчиво смотреть в пустоту перед собой, будто его сознание не успело вернуться из космоса.

– Я такое там видел! – восторженно шептал ему на ухо Эухенио, – эти звезды и планеты, будто прямо у меня перед глазами! Ну ты, наверно, тоже видел! А панорама рядом у самой планеты! Она чем-то похожа не Землю. Так удивительно! Я просмотрел десять панорам, но эта запомнилась мне больше всех.

С досадой Александр осознал, что просмотрел только две.

– А когда снова будут трансляции? – спросил Норовский, очнувшись от звездного забвения.

– Трансляции проходят каждый день с двух до пяти. Завтра, если я не ошибаюсь, вблизи галактики Андромеды будем подключаться. – ответил ему сотрудник, уносящий аппаратуру.

Александр довольно похлопал по коленям, наметив планы на завтра.

– Спешу огорчить вас, мистер Норовский, – неожиданно донесся из наушников голос Зилца, о котором Александр уже и позабыл, – завтра у вас назначена экскурсия по городу. А сейчас прошу вас проследовать в ваш отсек для ознакомления с презентацией перед завтрашней поездкой.

– Что, тоже зовут в отсек? – спросил Эухенио.

Вздохнув, мужчина кивнул.

– Ну что, тогда пойдем на наш этаж, – поднялся его новоявленный друг, – спасибо за увлекательное путешествие!

Он кивнул в сторону к сотрудникам, а те ответили ему дружелюбной улыбкой.

Норовский оглянулся, бросив взгляд на уходящую Симону. Она что-то восторженно и живо обсуждала со своими спутниками.

«Пожалуй, бесконечно можно смотреть на две вещи: на звезды, и на то, как она смотрит на них… – думал Александр поднимаясь с Эухенио и ещё несколькими криопациентами на лифте, – в её глазах словно взрывается ещё одна Вселенная…»

– Ну что, Александр, рад был проснуться с тобой в этом времени, – Эухенио хлопнул Норовского по плечу, – но, не прощаюсь, увидимся за ужином!

Александр поджал губы:

– Увидимся…

***

Александр зашёл в большой стеклянный параллелепипед, зависший в нескольких десятках сантиметров над землей. Он занял одиночное место у цельной стеклянной панели, чтобы его назойливый друг ненароком не примостился рядом и не мешал лицезреть небывалые пейзажи. Эухенио с непониманием прошёл мимо, однако сразу же накинув приветливую улыбку прицепился к другим криопациентам.

Одетый в синий костюм молодой сотрудник Элайв Крионикс из отдела реабилитации вошёл в параллелепипед. Вероятно, сегодня он являлся экскурсоводом по городу будущего.

– Доброе утро, уважаемые криопациенты! Надеюсь, все выспались. Сегодня у вас было ранее пробуждение, потому что нам нужно посетить множество объектов. Вчера в презентации вы познакомились с текущими обновлениями современности, но, думаю, вам не терпится увидеть всё своими глазами.

Он выглянул из параллелепипеда, заключив:

– Так, вижу, все собрались, давайте познакомимся – меня зовут Лион Вольс, и сегодня я буду вашим гидом в мире будущего. Полагаю, ваша экскурсия уже началась, когда вы увидели это транспортное средство, ознаменовавшее начало эры магнетизма.

В этот момент параллелепипед двинулся, пол по краю загорелся холодный неоновый свет, а несколько узких прямоугольников по краям стеклянных панелей задвинулись внутрь, образуя небольшие щели, через которые внутрь проскользнули ненавязчивые сквозняки.