Дело в областной прокуратуре вел ныне покойный следователь по особо важным делам Свиридов -- работник очень тактичный, умный и вообще хороший, порядочный человек. Сделаю небольшую оговорку. Когда дело рассматривается в суде, тем более областном, то любая поступившая жалоба обязательно тщательно рассматривается до суда, таков порядок: по уголовному делу все должно быть ясно. Что касается недозволенных приемов, то с этим разобраться было не сложно: он же в меня стрелял, причем в упор, и хорошо, что пистолет дал осечку. А вот с кражей, которую он якобы не совершал, пришлось повозиться. Но следователь и тут докопался. Он разложил тот день для Гридина, что называется, по часам. Да, он был задержан в семнадцать ноль-ноль, доставлен в КПЗ в девятнадцать, а кражу-то успел совершить в десять утра! Ему в какой-то мере помог листок бумаги, где я делал пометки о краже, а потом забыл про него на столе. Гридин повернул дело в свою пользу: будто я на него давил. В ситуацию вмешался начальник управления уголовного розыска УВД полковник милиции Александр Андреевич Колесниченко, и прокурором области было принято решение -- дело прекратить. После я с Гридиным в следственном изоляторе встречался. Говорил о его непорядочности, на что он ответил: но ведь и мне надо было как-то выкручиваться. А вообще, как ни хитрил, но и от кражи не открутился и получил за все сполна.

   Я - -«иностранец»

   Это дело мне своей необычностью запомнилось особенно. А необычность заключалась в том, что его участниками были подростки двенадцати-, тринадцати- и четырнадцатилетнего возраста. И подростки не обычные, а состоявшие на профилактике в Аннинской спецшколе. Случилось так, что в июне месяце из спецшколы сразу сбежало более десятка трудных ребят, причем вооруженных обрезом и пневматической винтовкой. Никто не знал, где их искать: то ли в Воронежской области, то ли вся эта гоп-компания махнула в дальние края, а какие -- неизвестно. Подростки могли и разделиться на несколько групп, отчего опасность от них для населения только возрастала. В горрайорганы области в связи с этим поступили ориентировки. С такой ориентировкой был ознакомлен на планерке в отделе милиции Советского района и я. Поначалу воспринял это не слишком серьезно: подумаешь -- сбежали! Ну, сбежали и сбежали, что тут такого? Побегают-побегают и снова в спецшколу вернутся...

   Но пацаны не возвращались и продолжали где-то колесить. Об исполнении прежней ориентировки вновь напомнило руководство отдела, обратив внимание на то, что эти ребята -- из неблагополучных семей, дерзкие, совершавшие ранее кражи и допускавшие хулиганские проступки. Я задумался, бывая на своей зоне, стал более внимателен. «Чем черт не шутит, -- думал я, -- могут и на дачах в моей зоне найти себе пристанище». Стал чаще заводить об этом разговор с владельцами дачных участков. Разброс же дач огромный, бывать везде не успевал, но однажды некий старичок, остановив мою машину, дал интересную информацию.

   Вежливый старик: бывало, когда еду, так он всегда картузик поднимет и кивнет головой. Знал, что в милиции работаю. Дачные участки тут были самыми дальними, а суть его обращения заключалась в том, что ребятня стала сильно докучать, чего раньше не бывало. Воруют с дач, сказал он, все подряд. Причем такие наглые, что никого не боятся и даже живут на дачах как на своих собственных. Днем уезжают куда-то в город, а вечером возвращаются и начинают куролесить в домах, где нет владельцев. Информация меня заинтересовала, и я спросил старика:

   -- А сами-то чего ж не укротите пацанву?

   -- Сказал же, что наглые и никого не боятся! Поджечь грозятся и ведь подожгут по глупости, -- с обидой ответил старик.

   -- Увидеть кого-то из них можно?

   -- Почему нет? Трое только что попёрли вон в тот магазинчик, -- старик показал рукой, -- за сигаретами и пивом. -- А еще несколько шуруют в кирпичной даче. Хозяева только что уехали, теперь их черед настал.

   Я поблагодарил деда за информацию и попросил его ни во что не вмешиваться. Сел в машину (номера в то время у меня были липецкие) и поехал к магазинчику, одиноко стоявшему сбоку дороги. Подъехал вовремя. Трое пацанов как раз отоваривались, брали что-то из еды, сигареты и пиво. На пиво денег было маловато -- спорили.

   -- Здорово, братаны! -- крикнул я и «великодушно» взмахнул рукой. Вид-то у меня внушительный, а тут еще я им -- «братаны», да десятку сунул самому горластому. Вижу, что с ходу поразил ребят. Один из них (как потом узнал, Сергей) спросил:

   -- А ты кто такой?

   Все на меня уставились, ждут.

   -- Ха-ха, иностранец вот кто, -- ответил со смешком и попросил продавщицу дать мне сигарет получше и пару бутылок пива. Вообще-то я не курю и не пью, даже пиво, но так надо же было войти к ребятам в доверие.

   -- Ты такой же иностранец, как вон та кошка тигр, -- сказал, ухмыляясь, больше всех кричавший пацан и махнул рукой на дремавшего у угла магазина черно-белого котенка.

   -- А глянь номера на машине, -- сказал я на полном серьезе.

   -- Ну-у, наши номера, не иностранные, -- засмеялся пацан.

   -- Номера липецкие, -- перебил его рыжеватый парень.

   -- Верно говоришь! -- Я похлопал его по плечу, и он мою силу сразу почувствовал: ладонь-то ого-го. Добавил: -- Липецкий я, не воронежский, выходит, что и есть иностранец. -- И расхохотался от души: это у меня тоже неплохо получается.

   Рассмеялись и пацаны, им моя чепуха с номерами понравилась. А еще, как заметил: пришлась по душе моя простота, да деньжат на пивко подбросил, братанами назвал. В общем, признали за своего. А я старался разыгрывать из себя эдакого блатягу. У рыжего паренька, как оказалось, в Липецкой области живут дед с бабкой, и ребята планировали туда поехать. Тут я еще масла в огонь подлил, что у меня под Липецком свой дом, рядом лес, речка, живи -- не хочу. Вот только мотаться много приходится и жить там некогда. Закончил предложением: -- Хотите -- подвезу и торчите там хоть все лето?

   Вижу у них глаза загорелись.

   -- А еще ребят к вам можно? -- спросил Сергей.

   -- Что -- еще? -- Я сделал вид, будто не понимаю, чего от меня хотят.

   -- Чтоб еще с нами поехали?

   -- Почему нет, можно...

   Все страшно обрадовались. Позже я узнал, что их было в садах человек пятнадцать, кое к кому приехали друзья из Воронежа. В каждой группе из трех-четырех человек -- свой вожак. Группа «Чукчей» -- это те, кто собрался за золотом на север; были еще группы «Бродяг» и «Дикарей». У каждой -- свои планы, члены групп жили отдельно. Иногда, если надо было, все собирались вместе и принимали какое-то решение.

   -- Ну и как все это сделать? -- спросил рыжий.

   -- Как-как, встретиться надо.

   -- Завтра?

   -- Нет, завтра не смогу. Давайте послезавтра, тут и в это же время, -- ответил я, думая о своем. Хотелось собрать всех в одну кучу и попытаться доставить в отдел. Трудно, конечно, но выполнимо. Лишь бы пацаны не заподозрили, что я их обманываю. Пообещав заскочить и привезти кое-чего из еды, уехал. По дороге думал, что вроде контакт с ребятней завязал; они мне поверили и теперь, несомненно, известят других. А где же прячут оружие?.. Надо предупредить в райотделе, что могу привезти всех скопом. А если не получится и план сорвется? Засунуть всех в одну машину -- проблема. Неужели кого-то пихать в багажник?..

   На другой день, в это же предвечернее время, я вновь подъехал к магазинчику. Всю дорогу думал: придут или не придут?

   Вздохнул с облегчением, увидев издали все ту же троицу. Хорошо, что хоть эти пришли. Остановился. Достал из багажника сумки с продуктами, чему пацаны несказанно обрадовались. Через какое-то время подошла еще одна группа ребят -- «Дикари». В планах у этих было уехать к морю и отдыхать там дикарями, но это узнал позже. А пока знакомились и я, как мог, поддерживал разговор. Вожаком у «Дикарей» был паренек лет четырнадцати, крепкий, с шустрыми глазами, дотошный. Вежливо так, на «вы» спросил: