В то время пока Руслана рассказывала это, Иван встал с кровати и пошел к бару, где достал последний прибереженный на этот вечер коньяк. Алкоголь не производили уже давно, как и сигарет, пачка которых у него была припрятана именно для такого вечера. Возможно, последнего вечера для них с Русланой и для всего человечества.

–Мои воспоминания, то есть, воспоминания другой меня, заканчиваются на том месте, как я со Странствующим сажусь в его космический корабль, и я даже не знаю, каким образом мы смогли сбежать, как прорвались через блокаду Дхак. Возможно, и не прорвались вовсе. Но мне была явно сохранена жизнь, как последнему человеческому индивиду.

Опрокидывая уже третий стакан с коньяком, Иван передал полный стакан Руслане, которая не жаловала алкоголь, но на сей раз выпила все до дна. Слезы уже перестали бежать по ее лицу, но она все еще вздрагивала.

–И что нам делать? Что сделать, чтобы не допустить распространения этого вируса? – спросил Иван, понимая, что ничего утешительного не прозвучит.

–Странствующий уже принял кое-какие меры, но этого я думаю будет недостаточно. Похоже на то, что в этих воспоминаниях есть лишь предостережение, а не решение этой проблемы. Похоже та Руслана даже и не знала о решении, она надеялась на нас, что мы поймем это раньше.

–Почему Странствующий не сделал этого раньше? Почему про эти важные сведенья мы узнаем только сейчас?

–Страснствующий не хотел мной рисковать. Как оказалось, он оттягивал это действие до последнего, совсем как человек. Был очень большой риск, что данная информация введет меня в состояние комы, а то и полного отключения жизненных функций. Люди не подготовлены к таким видам манипуляций, нужно было время и более доскональные технологии для этого.

–Почему ты тогда тоже не умерла от вируса как все? Иммунитет?

–Я не знаю. Странствующий взял кровь на анализ.

–Можно сделать вакцину с помощью твоей крови и дело с концом.

–Да, но для начала нужен антиген в виде этого вируса, а только потом выделятся антитела. Да и потом, я не думаю, что в другой реальности, та другая я, и тот другой Странствующий не додумались бы до этого.

–Значит, что-то пошло не так…

–Именно. Самое ужасное, что это все нам придется выяснять во время войны.

–В твоих воспоминаниях, ты видела картины битвы? Сколько все это длилось? Я имею ввиду, сколько длилась война до нашего полного… вымирания?

–Не могу точно сказать, в этом воспоминании уже были бои, но я затаскивала раненых и больных в медкапсулы на Атлантиде. Потом уход за больными… Я не выходила из госпиталя, помогала медсестрам. И… эти воспоминания не очень четкие, тут понятен смысл послания этих воспоминаний, но… в то же время, много чего я не понимаю. Видимо это все из-за того, что мой мозг просто не готов считывать воспоминания, которых я не переживала, пускай это была друга я, такая же, но все-таки… Сама я их не переживала, из-за этого у меня каша в голове с привязкой воспоминания к конкретному времени. Но главное я точно поняла.

–Ладно, давай не будем на это тратить вечер. Мы можем провести его намного лучше и спокойнее. На время забудем об этом.

Часть восьмая. Битва за землю/борьба за выживание.

1

Семь космических станций почти что одновременно зарегистрировали вторжение. Огромные вражеские силы. Маневристые модули, штурмовые корабли и огромные, внушающие страх дредноуты, которые шли напролом. Они летели прямо на космические станции.

В каждой из станций зазвучала тревога. Пилоты давно уже знали, что им нужно делать и сидели по местам в своих модулях-перехватчиках. Хоть подготовка их сравнительно была коротка, но они чувствовали себя уверенно, они ждали этого часа как ничего другого. Каждый знал, что за ним пристально наблюдает Странствующий, и каждый знал, что Странствующий направит их на правое дело. Защита родины, защита целой Земли!

Родина. Как много поменялось в этом слове. Теперь, для каждого пилота орбитальных станций это слово приняло другое значение. При воспоминании о родине, они не думали о конкретной стране как раньше. Нет. Космос их научил другому, более глубокому понятию родины. Под словом родина, они воспринимали всю Землю, земляками – всех землян. Когда каждый из них это уяснил, то все уже не имело значения, стало главным для них лишь защитить свою родину, свою мать – Землю.

Орбитальные космические станции подготовлены к защите. Силовые щиты выставлены, автоматические пушки нацелены и лишь ждали часа, пока покажутся Дхак, когда они появятся в зоне действия орудий. В каждой из пушек заряжены ядерные боеголовки, мощные и смертоносные, но это единственное самое сильное оружие, которое могло бы повредить дредноуты.

Было видно, как корабли Дхак включили силовые щиты, которые заиграли неоновыми красками на фоне черноты космоса. Дредноуты шли на станцию, их сопровождали истребители как вспомогательная охрана орудий корабля. Штурмовые корабли не стали размениваться на орбитальные станции, а корректировали курс сразу на планету. Все как и говорил Странствующий. Он хорошо знал их тактику, и зная тактику, он знал их слабые места.

Модули-перехватчики вылетели из орбитальных станций звеньями по десять. Еще с каждой станции вылетело по девятнадцать звеньев-разрушителей чтобы атаковать дредноуты. Каждый пилот знал, что эта задача самоубийственная, но все они шли на это без страха. Каждый пилот крепко и уверенно держал штурвал, каждый стрелок в этих модулях был воодушевлен на небывалые до сих пор за историю человечества подвиги.

Звено за звеном они облетали со всех сторон дредноуты и атаковали в рассыпную, вводя в смятение истребители. Ядерные торпеды взрывались вокруг, больше десятка человеческих кораблей взорвалось буквально на протяжении двадцати минут.

Тем временем, тридцать пять звеньев модулей землян вылетело за штурмовыми кораблями Дхак. Это припасенные свежие силы, ведь Странствующий хорошо знал дхакские уловки.

На этой битве Странствующий сконцентрировал все свое внимание. Он передавал телепатические команды каждому пилоту, которые беспрекословно исполняли их. Странствующий старался вести бой крайне эффективно, но понимал, что без ужасающих потерь, эта битва не обойдется. Но эта жертва не напрасна, он твердо в этом уверен.

Звенья били штурмовиков торпедами с ядерными боеголовками, при этом щиты штурмовых кораблей поглощали чуть ли не большую часть урона от атак. С штурмовых кораблей вылетело несколько десятков истребителей, которые задержали на себе перехватчиков. Громадные штурмовые корабли уходили от своих преследователей пожертвовав лишь истребителями, которые предназначались для планетарных боев, но таким образом они прошли дальше. Хотя некоторые из них уже понесли значительный урон и могли не пройти сквозь атмосферу.

Дредноуты вошли в пределы досягаемости ядерных пушек орбитальных станций. Орудия станций нацелились и принялись вести прицельный огонь по кораблям. Звенья перехватчиков знатно поредели. Оставалось уже только тридцать модулей из всех. Возможно, в данную минуту, каждый из выживших пилотов и должен был бы испытать страх неминуемой погибели, но Странствующий блокировал эти чувства у них, он давал им столько воодушевления, сколько нужно, чтобы пожертвовать собой ради спасения Земли.

Но самое большее, что удивляло Странствующего, что не у всех из пилотов страх доходил до того, чтобы им хотелось дезертировать. Нет, наоборот, некоторые пилоты самостоятельно воодушевлялись без помощи Странствующего, они сами решили отдать свою жизнь ради спасения миллиардов людей, а главное, ради спасения своих близких. Страх за близких, вот корень этой силы, страх за близких, их будущее – пересиливает инстинкт самосохранения, как это было удивительно для Странствующего. Чувствуя то, что переживают эти герои, он и сам воодушевлялся, и это было незабываемо.

2

–Почему они не распространили вирус раньше, и дело было бы с концом? – спросил Влад, который следовал по коридору за Тернером. Сергей шел рядом, у него точно такой же вопрос сформировался тоже, но Влад его опередил. Руслана шла за ними последней, она и ответила: