К нему потянулась две руки фанатика, с той стороны где было лобовое стекло, и схватили его. Иван надавил на руку ублюдка прикуривателем, но это не остановило его, а лишь разъярило, гудящий с необычайно крепкой хваткой схватил Ивана и одним рывком вытащил наружу.

Иван попытался воспользоваться прикуривателем вновь, но тут же получил дюжину ударов кулаком в голову. После четвертого удара, Иван отключился.

***

–Вот как? – спросил Влад – Они похитили тебя на въезде в поселок?

–Все думали, что ты просто укатил куда-то. Руслана мне так и сказала. – признался Сергей.

–Это, кстати, очень подозрительно. В такой подходящий момент происходит мое похищение, все приборы в машине выключаются. Я даже не могу объяснить какая тут взаимосвязь.

–То есть ты хочешь сказать, что Руслана в этом виновата? Сдала тебя им? – спросил с вдруг появившейся яростью Сергей.

–Нет, это глупо так думать. Я хочу сказать, что за нами будто следили. Да. Именно. Следили. – Иван задумался, ненадолго замолчав, но потом продолжил – Мне так казалось там, в том доме… Мне вечно казалось, что за нами наблюдают. А на улице, на нас все время кто-то смотрел. Я понимаю, что к новым людям всегда в маленьком городке или поселке большой интерес, но это было что-то другое.

–Вполне может быть. Я тебе охотно верю, особенно, после того что мы пережили, – ответил Влад.

–Но я отвлекся. Я должен продолжить свой рассказ о том, как сбежал. – Иван закурил еще одну сигарету и продолжил. – Когда вошли братья в погреб…

***

Братья заходили, как правило, по двое. В этот раз, они были слишком расслаблены. Братья заходили навеселе, похоже, предвкушение этого дня придавало им какой-то слишком радостный и беспечный вид. Ведь сегодня будут жертвоприношения.

Они взглянули на Ивана, который по их взгляду сразу понял в чем дело. Его избрали в качестве жертвы на этот вечер. Сегодня его очередь умирать. Так долго держали Ивана здесь, держали хуже любого скота, а теперь просто убьют ради потехи своей больной фантазии.

–Ну, наконец-то, жребий выпал на тебя, парень, – радостно заметил первый брат, он был намного крупнее, чем другой вошедший.

Второй, худее и повыше, расплылся в улыбке, которая была неподдельной улыбкой счастливого человека, сказал:

–Мне сегодня даже выпадет честь это сделать, призвать могущественные силы, которые поглотят тебя, для их великих замыслов!

Его слова не имели никакого смысла для Ивана, он не мог их понять, да и не хотел. Это все было не важно. Главное собраться, сейчас все и начнется. Они не знают. Это самое главное. Они ничего не подозревают, не знают и не видят, они слепы, они уже давно деградировали. Мы, пленные, ослабли, но ясность ума до конца не покинула нас. Мы сможем освободиться.

–Брат Александр, мне показалось, или у того придурка свободные руки? – толстый указал на пленного, у которого упали на колени кандалы.

–Черт возьми, и правда, хватай е… – худой не успел договорить, Иван обвил об его шею кандалы. Звенья быстро впились в его кожу. То же самое один из пленных сделал с толстяком. Братья не смогли издать и звука. Лишь хрипы и свисты. Каждый продержался не больше минуты. Начало восстания оказалось слишком легким. Слишком простым и удачным.

Иван не мог сказать хорошо это или плохо, но отступать назад уже некуда. Лучше умереть в бою, чем мучительно умирать перед всеми этими ублюдками, от того, что тебя приносят в жертву каким-то силам или богам.

Он обыскал худого. Нашел пистолет и несколько обойм к нему. Это сгодится. У другого нашли тоже пистолет. Двое уже было вооружено. Все остальные с кандалами в виде оружия. Первым никто не решался выходить из погреба. Человек, который взял в руки пистолет у жирного после недолгих раздумий пошел вперед. Его звали Юрий. Он провел в погребе меньше чем Иван, не полгода, а всего месяц, но даже за это время его психика знатно пошатнулась, но все же, он сумел сберечь разум ясным, насколько это было возможно, находясь в сыром и темном погребе.

Он шел неспешно, неуверенно, но все-таки шел вперед, по ступенькам вверх. Ноги слабы от постоянного недоедания и гиподинамии, они тряслись при каждом шаге, но при этом, с каждым шагом идти становилось все легче. То же самое почувствовал и Иван, когда пошел за ним. Отворяя незакрытую дверь погреба, Юрий старался это делать как можно медленнее, чтобы дверь не скрипела, но этого звука избежать не удалось. Из-за сильного волнения, скрип двери как острое лезвие резал слух.

–Что там у вас произошло, почему вы там так орали? – спросил человек в монашеской рясе у открывающейся двери.

На пороге погреба он увидел стоящего Юрия, который пристально смотрел на него. Брат потянулся за оружием, но Юрий был быстрее. Он выстрелил ему два раза в голову. Иван сразу же выбежал к Юрию. Увидев, что произошло, он понял, что времени стало еще меньше. Выстрелы наверняка все услышали. Если не выбираться от сюда быстро, то их перестреляют здесь.

–Нам нужно спешить, нельзя терять ни минуты. Действуем быстро, ищем выход отсюда и сматываемся, пока это еще возможно. – сказал Иван.

–Лучше сказать, если это возможно, – ответил Юрий и крикнул в подвал. – Все выходим, кто хочет жить, то идите за нами, а кто хочет здесь подохнуть как собака, то оставайтесь, трусы.

Это сработало. Люди, превозмогая страх и боль выходили наружу. Тем временем, Иван и Юрий пошли дальше. Стены в комнате и дальше в пустых коридорах обрисованы в каких-то символах. Письмена ни о чем не говорили Ивану, но производили устрашающее впечатление, их неестественность и загадочность заставляла каждого вглядываться в них.

В конце коридора деревянная дверь. Иван и Юрий подбежали к ней и стали по бокам от двери. Человек десять пленных увидев дверь побежали к ней, а затем открыли и прошли через нее, надеясь найти выход. Раздались выстрелы и крики от боли. Иван и Юрий вбежали за ними.

Несколько братьев стреляли навскидку, отбегая от разъяренной толпы освободившихся пленных. У некоторых из пленных уже было оружие, добытое у братьев. Иван выстрелил несколько раз в одного из братьев, последний выстрел был очень метким. Он попал в глаз сектанта. Следующих пяти братьев постигла схожая участь. Если их не забивали, то просто отстреливали.

Странно. У этих людей еще полчаса назад не было и крупицы силы, чтобы противостоять этим уродам, но сейчас, они восстали, они были сильнее братьев. В глазах освободившихся горел огонь мести. Они готовы отплатить этим уродам за то, что с ними творили. Они готовы бороться за свою свободу до конца.

2

–Вы смогли их всех переложить? – с удивлением спросил Влад, не совсем веря в то, что рассказывал Иван. Тем более, он не доверял ему с самого начала, Иван показался ему слишком подозрительным, да и выглядит он сумасшедшим. Он мог конечно сбежать, но также огромную часть истории мог запросто и выдумать.

–Дослушай до конца, детектив. Не все было так просто. Мы переложили больше двадцати ублюдков. Представь, больше двадцати! Но не все было так гладко. В общем, по началу, нам везло, похоже на то, что братьев тот день было немного, группа обезумевших пленников могла бы спокойно выбраться. Но тут мы увидели то место, где и проводили свои жертвоприношения эти сектанты. Все оказалось намного запутанней и ужасней чем мы могли себе вообразить…

***

Один из пленников подбежал к Ивану и указал на огромную дверь, открытую с помощью ключей, найденных у братьев. Войдя в гигантский зал, исписанный красной краской в иероглифах, Иван остолбенел. Юрий подошел и так же как Иван, остановился на пороге зала. Буквально на минуту каждый застыл от невообразимого зрелища. Даже после пережитого, для них это было слишком. Ужас, что они испытывали был настолько неимоверный, что сковывал все тело.

По периметру зала выставлены капсулы. В каждой из капсул находился человек. Или то, что от него оставалось. В капсуле помимо основного тела, были отделы, в которых отдельно располагались сердце, легкие, печень, почки, поджелудочная… Ко всем органам присоединены мелкие тонкие шланги. На каждой колбе внизу располагался экран с жизненными показателями. Таких капсул в зале находилось не меньше сотни. Из каждой капсулы отходила огромная труба к потолку, таким образом, создавался адский переплет из труб, который заканчивался на куполе зала, где находился черный шар, который отсвечивал иногда едким зеленоватым оттенком, да таким, что иной раз приходилось щуриться, при взгляде наверх.