– Я просто не хочу, чтобы из-за меня ты выбился из рабочего графика, – быстро пояснила Алекс. – Я немного чувствую себя виноватой, что вот так вот неожиданно свалилась тебе на голову…

– По этому поводу не волнуйся, – японец улыбнулся. – И не думай ни о чём, просто расслабься и получай удовольствие от происходящего.

– Так я и делаю, – девушка улыбнулась в ответ.

– Улыбайся почаще, у тебя очень красивая улыбка, – не выдержал Уесуги и тут же, отложив ноутбук, подскочил и направился к шкафу. – Пора собираться, надо успеть что-нибудь съесть и на репетицию.

Он не мог понять, как он не может контролировать то, что он говорит? Уже какой раз он сначала скажет, а потом подумает, и тут же «убегает» от дальнейшего продолжения разговора. Никогда ещё такого у него не было в общении с девушками, даже с теми, кто был ему симпатичен, он так себя не вёл. А тут он не может сдержаться, и говорит прямо. Тем самым смущая и девушку и смущаясь сам.

– Я тогда быстро высушу волосы, – пробормотала Алекс, скрываясь в ванной комнате, где находился фен.

Уесуги кивнул, копаясь в сумке. Дрожащими руками девушка включила фен. Вроде бы простая фраза про её красивую улыбку, но Алекс почему-то разволновалась. Что же происходит, чёрт возьми? Ладно, она к нему неравнодушна больше года, но вот он… Он со всеми девушками себя так ведёт? Скажет комплимент и тут же меняет тему. Она не ожидала от него такого. Ей казалось, что Уесуги очень сложно смутить. Это раньше, в начале своей сольной карьеры, японец был, так сказать, робким. А сейчас, за столько лет, он уже не такой робкий юноша, а вполне уверенный в себе мужчина. Но тут он, как бы теряется от своих же слов. Кто бы ей такое рассказал – она рассмеялась и не поверила бы. Неужели он и правда так себя ведёт только по отношению к ней?

– Готова? – надевая коричневую кожаную куртку, спросил Уесуги, когда девушка вернулась в комнату.

– Готова, – утвердительно кивнула та, накидывая сверху свою легкую куртку.

– Тогда пойдём куда-нибудь поедим, а то я жутко голоден, – японец направился к выходу.

– Аа… Я могу оставить сумку здесь? – робко спросила Алекс, надевая туфли.

– Думаю да, – кивнул Уесуги. – Скорее всего, она тебе не понадобится, всё равно после концерта мы сюда вернёмся.

Они вышли из номера и спустились в холл.

– Где-то здесь я видел ресторан, – японец огляделся по сторонам и поманил Алекс за собой. – Вон он, идём.

– Чувствую себя нахлебником, – пробормотала девушка, произнеся последнее слово на русском, когда они сделали заказ.

– Кем-кем? – не понял Уесуги. – Снова русский?

– Просто в английском нет аналога этого слова, – пояснила Алекс, хватая бумажную салфетку.

– А что это значит?

– Что-то вроде человека, который вынужден жить за чужой счёт, только в мягкой форме, – девушка покрутила в руках салфетку.

– Вот как, – кивнул Уесуги, наблюдая, как Алекс то мнёт то расправляет салфетку. От чего же она так нервничает? – Как ещё раз это слово произносится?

– Нахлебник.

– Давай по слогам.

– На-хле-б-ник.

– Нъяхльебньек, – повторил японец. – Так?

– Вполне так, – Алекс одобрительно покивала головой.

Уесуги засмеялся:

– Ну вот, без Джима могу ведь и нормально произносить.

– А что с ним не так? – не поняла девушка.

– Он постоянно веселиться и шутит. Иногда это здорово, но иногда это мешает сосредоточиться, – ответил японец.

– Вот как, – по-японски пробормотала Алекс.

– Слушай, тебя кто-то учил японскому языку? – не выдержал Уесуги.

– Нет, я самостоятельно его изучаю, – пожала плечами Алекс. – Если бы меня кто-то учил, то я немного знала бы и иероглифы, но, к сожалению, пока знаю некоторые фразы и слова разговорного японского.

– Это тоже здорово. У нас в стране это даже заслуживает уважения.

– Самое забавное, что у нас в России говорят, что японский язык сложный, а в других странах говорят, что русский язык сложный.

– Я наслышан об этом.

– Да, но по большей части он сложен богатым запасом матерных слов и иностранцам сложно понять, о чём мы говорим, когда через слово слышится мат, – засмеялась Алекс.

– Мицу мне вроде говорил, что русский язык самый богатый по матерным словам, – улыбаясь, кивнул Уесуги.

– Японский язык вроде тоже не так скуден на мат, – девушка, наконец, отложила салфетку, точнее те клочки, что от неё остались.

– Чем тебе так не угодила эта салфетка? – не выдержал японец. – Ты нервничаешь?

– Не знаю, – выдохнула Алекс и опустила голову, уставившись в стол. – Я не могу не нервничать с того самого момента, как оказалась здесь. Я так много хотела тебе сказать, а сейчас не могу подобрать слов. Да и не знаю, что сказать.

Уесуги молчал и смотрел на девушку. Всё это время, что она здесь, ему было интересно наблюдать за ней. Вроде бы она была такой открытой, по её глазам было видно, что она ещё ни разу ни о чём не солгала, но для него эта девушка казалась загадкой. Словно нераскрытая книга, которую хотелось прочитать и узнать, что в ней. Ему казалось, что всё-таки что-то она скрывает, что у неё есть какая-то тайна. И эта тайна не простая. Эта тайна казалось какой-то волшебной. Он даже рискнул предположить, что если вдруг раскроет её тайну, то ему откроется что-то новое, прекрасное и магически интересное. В то же время он так и не придумал, что делать с Алекс дальше. Можно было бы давно отправить её в посольство и продолжать работу. Но он не хотел этого делать. Чем больше он её узнавал, тем меньше ему хотелось отпускать эту девушку. Что-то внутри, скорее всего его внутренний голос, говорил ему не расставаться с этой девушкой. Иначе он пожалеет и что-то потеряет. Только вот о чём он пожалеет, что он может вдруг потерять, если всё-таки решит отправить её домой?

Принесли еду.

– Ну да ладно, у меня есть время придумать или написать то, что я хотела бы тебе сказать, – перевела всё в шутку Алекс.

– Ты права, – кивнул японец. – Приятного аппетита.

– Приятного аппетита.

Когда Алекс и Уесуги вернулись в холл гостиницы, у японца зазвонил телефон.

– Да? Ватари?… Значит ребята уже там… А, рядом?… И они уже там?… Думаю да, лучше так… Уже у входа?… Хорошо, мы выходим… – поговорив по телефону, Уесуги повернулся к Алекс. – Дело такое, у клуба уже находятся фанаты, мы с группой должны пройти в клуб мимо них, для антуража, а тебя проведут в клуб стафф. Хорошо?

Та согласно кивнула. Японец и девушка вышли на улицу. Недалеко от входа, как и говорил Ватари, стоял микроавтобус, ожидающий Уесуги.

– Прошу, – японец открыл перед Алекс дверь в салон, опережая выходящего водителя.

– Спасибо, – девушка прошла в салон и села у окна.

Уесуги сел рядом. Микроавтобус быстро доехал до места. Но водитель припарковался у какого-то ресторана, из которого вышли участники группы, Ватари и какая-то девушка, лет 25-ти, невысокого роста, с короткими тёмными волосами. На ней была футболка с логотипом группы Уесуги. Все восемь человек залезли в салон. Группа тут же расселась по местам. Ватари и девушка сели напротив Уесуги и Алекс.

– Хана проведёт Алекс в клуб, – сказал Ватари, кивая на девушку. Та, в свою очередь, согласно кивнула. – Они дойдут до клуба, а вы, как подобает, подъедете туда.

– Хорошо, – кивнул Уесуги и посмотрел на Алекс: – Алекс, это Хана, она проводит тебя в клуб, там мы и найдёмся, – он мягко улыбнулся. – Хана неплохо говорит по-английски. Ничего не бойся.

– Я не боюсь, – девушка улыбнулась в ответ.

– Идем, – Хана встала. Алекс последовала за ней. – Тут идти недалеко.

Когда они вышли на улицу, Алекс заметила, что Уесуги пересел к окну, а Джим тут же занял место рядом с ним, довольно улыбаясь. Японец что-то ему сказал, и они оба рассмеялись.

– Алекс, верно? – Хана посмотрела на девушку, когда та поравнялась с ней. Алекс утвердительно кивнула. – Я Хана. Ватари частично пояснил мне, кто ты такая, только он не смог объяснить, как ты оказалась у Уесуги-сана.