– Аптекаршу? – фея, слегка замявшись, всё же вспомнила Милашкину – довольно противную, с гаденькой улыбочкой тётушку. – Так в сердце же надо, если осиновым?
– А что он вообще с ней расправился – тебя, я смотрю, не удивляет? – Дмитрий Дмитриевич нехорошо улыбнулся. – Конечно, не положено служителю закона такое говорить, но иногда вот думаешь – может, оно и правильно? А то как самим кого-то травить, так «опчество» очень старину любит, ну так вот вам и обратная сторона ваших любимых средневековых нравов! Ну да, главная сельская кликуша была эта Милашкина, всех на травлю завела, а по закону ничего с ней не сделаешь! Парня только жалко, что грех на душу взял…
* * *
– Если женщина пришла в театр, то она сама немножко актриса! – подмигнул Артур, откровенно любуясь примеряющей платье Кристиной.
– Ну почему же «немножко»? – рассмеялась Спутница. – За этим, собственно, и ходим! – она чуть качнула головой, наслаждаясь радужно вспыхнувшими бриллиантами в ушах. – Ох, какая красота! Даже жалко, что Белочка никогда такое не наденет.
– Белка зато страшно рада, что у неё мама красивая! – улыбнулся Страж Вихрей. – И Ната с Аней очень рады.
– А ты? – лукаво посмотрела на него Кристина.
– Я же Страж Вихрей, нет? – Артур слегка приобнял женщину. – Камень Воздуха – алмаз, и на моей любимой тоже должны быть бриллианты! Собственно, я и попросил Нату заказать тебе эти украшения. Хотел ещё колье, но она отсоветовала.
– Арту-ур… – Спутница сладко зажмурилась, но всё-таки шутливо щёлкнула мага Воздуха по носу. – Ну куда бы я бриллиантовое колье надела? Я тебе что, какая-нибудь графиня де Бошир, чтобы Алмазный фонд на отдельно взятой шее? Серьги эти – и то неподобающая роскошь для менеджерши из турагентства!
– Ну почему же только серьги? Неужели ты думаешь, что к ним колец не будет? – Страж Вихрей жестом фокусника протянул Кристине два футляра.
– Ой, спасибо! – женщина завороженно разглядывала кольца. – Второе с сапфиром, да? Вот же балуете меня вы с Натой! Даже неловко как-то стало – у девочек-то из нашего агентства никогда такой красоты не будет.
– Так Ната к этому и стремится – всех фемин красиво одеть! Ладно, а куда пойдём-то? Аня в оперу предлагает, она хорошую музыку любит.
– Знаешь, сюжет тоже важен, – Кристина чуть задумалась, вспоминая известные оперы. – Западноевропейского ничего не надо, хорошо? Музыка гениальная, а сюжеты неприлично мелкие – всё из каких-то тесных крысиных будуарчиков!
– Да вся Европа, по большому счёту, такая и есть – тесный затхлый будуарчик, – согласился Артур. – Так что ты права – зачем в России «Травиатой» травиться, как будто ничего нашего нет? Давай на «Князя Игоря» билеты посмотрим, что ли?
* * *
Даже клановые вожди в Гремоне до недавнего времени часто не ели досыта, поэтому Гарлас и его гости, по невысказанному молчаливому согласию, отложили разговор о делах и не спеша наслаждались трапезой – на столе стояло на небольшой жаровне блюдо с пловом, из которого все шестеро сотрапезников брали кушанье просто руками.
– Вкусное зерно, – умиротворённо улыбнулся Расхор – вождь одного из сопредельных кланов. – С Симелана, конечно? А как называется?
– Рис, – ответила Леренна. – К сожалению, в Гремоне он расти не будет, ему нужен более тёплый климат и затапливаемые водой ровные поля.
– А в дельте Фалонты не вырастет? – поинтересовался Фабрес – второй клановый вождь, тоже бывший сегодня гостем Гарласа. – Мы бы покупали иногда, хотя бы для праздничной трапезы.
– Там, скорее всего, получится, – прикинул Виктор. – Но это дело отдалённого будущего – его выращивают совершенно не так, как триаму с хансатом, и тарлаонские крестьяне совершенно не умеют пока. Да в дельте Фалонты почти никто и не живёт.
– Так потому и не живут там, что триаму не вырастишь, – возразила Тенилла. – Чуть ли не полгода всё под водой, а в остальное время – просто грязь непролазная, даже дом не поставишь иначе как на сваях. А вот если рис начать выращивать – может быть, и поселятся.
– Так нам-то всё равно покупать, – огорчился Расхор. – У Гарласа хоть серебро теперь есть, а у нас с Фабресом и того нет! Спасибо ханисетль Тенилле – дала весной семена, вырастили мы немного ленсы и кукурузы, теперь вот хотим баранов купить. Развести, конечно, а не просто на мясо.
– Да продать-то мы продадим, но немного, сами ещё не развели толком, – отозвался Гарлас. – И я ещё не знаю, как они у нас зиму переживут.
– Может быть, не стоит под зиму покупать? – Виктор тоже был далеко не уверен, что гремонцам этой зимой удастся сохранить хотя бы половину овечьего стада. – К весне мы вам прямо с Симелана доставим.
– Нет у нас ничего на обмен, чтобы на Симелане покупать, – с достоинством выпрямился Фабрес. – А нахлебниками становиться не хотим.
– «Нахлебниками», уважаемый Фабрес, вы бы стали, если бы кто-то постоянно снабжал вас даром едой, – не согласился Страж Драконов. – А взять семена, чтобы самим вырастить урожай, – это никак не нахлебничество, это труд!
– Виктор прав, – поддержала Леренна. – Да, а ульев с пчёлами у вас достаточно уже? Может быть, вы посчитаете эти плоды не более чем баловством, но мы с Тениллой советуем посадить немного таких деревьев – дети будут страшно рады! – она поставила на стол корзинку с грушами.
* * *
– Привет, Хьёи! – появилась Б’дана. – Как ты, освоилась здесь?
– Привет, – чуть печально улыбнулась эггла, ставшая ученицей Тениллы. – Да освоиться-то освоилась, но Тарлаон – всё-таки не мой мир. Тоскую я по нашей родине, хоть и понимаю теперь, какая же она дурная! И я дурная была, сейчас сама уже над собой смеюсь.
– На Ур-Анет, к сожалению, мы с тобой попасть больше не сможем, – вздохнула Лесная Сестра. – Хотя самой иногда так хочется! Я тогда ненадолго появляюсь на Моситлане, а один раз даже на Земле была. Тоже развитые технические миры, так что как погуляешь по современному городу – отпускает немного тоска. Но ты ведь хотела на Ша’аль?
– Землю тоже посмотреть хочется, – призналась Хьёи. – И Моситлан, конечно. А меня скоро в полные сёстры ордена посвятят?
– Как только поймёшь, какой у тебя уникальный дар. Ты пока так и не осознала его?
– Знаешь, – эггла на минуту задумалась, – я ведь, такое впечатление, на самом деле душегармонистка. Начала вот замечать недавно, что как смотрю на человека – кажется, что в нём сидит какой-то пушистый зверёк, который тянется ко мне, и его хочется погладить.
* * *
– Нет, согласие на эмансипацию я Марине не подпишу! – отрезала Мария Яновна. – Пусть ждёт официального совершеннолетия. Хватит с неё и того, что я её в экстернат записала. Деньги свои есть, раз работает, жить, я так понимаю, есть где, аттестат через полгода получит – чего ещё надо?
– Плохо, что у неё шаткое правовое положение, – объяснил Пекарчик. – В любой момент могут начаться неудобные вопросы – почему она дома не живёт. Да и к вам такие вопросы могут возникнуть.
– Я соседям, кто лез с расспросами, сказала, что она к отцу на Украину уехала, – усмехнулась женщина. – Вот пусть и Марина что-нибудь сообразит, раз такая умная! Думаете, я не понимаю, что как только она получит гражданские права, так сразу квартиру нашу продаст? А у меня нет таких денег, чтобы даже до однушки доплатить. Что ж дочка родную мать гонит из дома на старости лет? – Мария Яновна некрасиво заплакала.
– «Крокодильи слёзы», – подумал адвокат. – «Она-то тебя не гнала и не гонит – наоборот, фактически половину квартиры дарит! Это ты её гонишь – привела в дом наглого мужика, с которым Марина не уживается».
– Я Мариночке всё подпишу – хоть согласие на выезд за границу, хоть что угодно, только не эмансипацию! – женщина посмотрела умоляющим взглядом. – Не хочу на улице оказаться! Ну зачем ей нужно непременно жить официально одной?
– Хорошо, я вас понял, – Пекарчик сочувственно кивнул. – Скажу Марине, что вы очень просили подождать до восемнадцати лет.