...прошагал по гулкому пустому вестибюлю...
...и тхонько-тхонько приоткрыл дверь в зрительный зал.
Он был темен и практически пуст. На сцене же, в дежурном свете, Певица репетировала с небольшим ансамблем. В тот момент, когда Леха приоткрыл дверь, как раз началась новая песня.
Певица пела. Леха слушал. В какой-то момент Певица Леху заметила: может быть, даже не разглядела черты лица у темной фигуры в глубине зала, но почувствовала, что это - он. И чуть как-то сбилась, что не ускользнуло от внимания дирижера ли, режиссера...
- Стоп! - закричал он. - Стоп! Давай-ка еще, сначала!
Певица легко спрыгнула в зал, пошла к Алексею, бросив на ходу:
- Я сейчас.
- Привет, - сказал он и чмокнул Певицу в привычно подставленную ею щеку. - Прости, что песню испортил. Так, кажется, у Горького?
- А чего ты там? Проходи, садись...
- Не-а, - мотнул Леха головою. - Недосуг. Ты здесь еще часа два пробудешь? Я за ключами от тачки приехал. А то у тебя клапана стучат. Пока поешь - подрегулируем.
Оркестрик во главе с дирижером ждал, пока Певица освободится, с показным терпением.
- Ой, Леша-Леша, - счастливо вздохнула Певица, передавая ему ключи. И чего б я без тебя делала?!
- Да ладно уж, - потупился Леха. - Я к тебе тоже вот... привык...
- Где ты сегодня вечером?
- У тебя, у тебя... - и, снова чмокнув Певицу, Леха скрылся.
- У нас, дурачок... - сказала она тихо - получилось, что самой себе...
***
По телевизору шел какой-то дурной американский мультик: Утиные Истории или что-то в этом же роде. Нормальные взрослые люди смотреть это ни с того ни с сего попросту не могли, поэтому увиденная нами мизансцена скорее всего попросту символизировала семейную идиллию у нас: Певица сидела в уголке дивана и тихо поглаживала остатки волос на плешивой голове Лехи, лежащей на ее коленях. Сам Леха растянулся на диване во весь свой рост...
- Ты сколько раз была замужем? - спросил он.
Певица нажала на кнопочку "mute" пультика управления телевизором и, некоторое время послушав воцарившуюся паузу, ответила:
- Я ж тебе говорила: два.
Выдержала еще одну паузу и осторожно спросила:
- А что?
- Я тоже - два. Первый раз сдуру, по молодости...
Певица улыбнулась и понимающе кивнула: видно, и у нее тоже первый раз был сдуру и по молодости.
- А вторая... - продолжил Леха. - Вторая была в порядке. Настолько в порядке, что не согласилась терпеть, что я пью. Хотя, пьяный я, в общем-то, тихий... А там, на Дальнем Востоке, не пить просто нельзя. Здесь я уж... не так совсем. Не то, чтобы вовсе, но все-таки...
- Папа тоже выпивал, - сказала Певица. - До первого инфаркта. А потом - как отрезало...
- Волевой, - прокомментировал Леха.
- Мама злилась, а я - понимала. Вот веришь, нет?
- То-то и оно, что мама злилась...
Помолчали, поглядели на экран. Певица снова нажала на кнопочку "mute" и утки понесли свою чушь.
- Я к чему этот разговор затеял? - задал Леха риторический вопрос. Вот мы взрослые люди... Независимые... Самостоятельные... Живем, как нам удобно... Правильно я говорю? Как нам нравится, в общем... Тебе... Мне... И вместе с тем - без обязательств. Правильно?
Певица кивнула головою, соглашаясь с последними сентенциями, но как бы не понимая, к чему они должны привести. Леха продолжил:
- А все эти браки... которые можно заключить, расключить... Ты вообще-то крещеная?
- У-гу, - кивнула Певица. - Мода такая была. Протест выражали... Целой компанией ездили в Переделкино, креститься. Москонцертовской... Смешно. Сейчас, как поглядишь, как эти попы на экране кувыркаются...
- Да не о них речь... Короче, ты уж, наверное, поняла, к чему я веду? Обвенчаемся, а? Бог с ними, с попами... Главное, чтоб миг такой был, когда мы оба сказали бы перед... ну, небом, что ли... Я ведь так понимаю: веришь ты в Бога, не веришь, но не считаешь же, что вся жизнь здесь... - обвел Леха рукою круг, должный, видимо, обозначить дольний мир.
- Не считаю, - отозвалась Певица.
- Вот, - резюмировал Леха. - И я. Так кк?
- Ой, Леша-Лешенька! Согласна! Согласна! Конечно ж - согласна!!
***
- Приглашали, Павел Самуилович? - вошел Алексей в кабинет.
- У-гу, - согласился Паша. - Привет, - и, привстав из-за стола, протянул для пожатия руку. - Садись-ка.
Алексей сел.
- Во-первых, - сказал Паша, - чтоб больше не было недоразумений, я хотел бы закончить тему Каленова. Да, я пошел против него. Да, я знаю: это дело опасное...
- Смертельное! - возразил Алексей.
- Смертельное, - согласился Паша. - Но если я с этим не разберусь, каждый месяц, каждый день он будет задвигать меня все дальше назад. Правильно?
- Правильно, конечно. Но и на этом самом заду годовой оборот тысяч в триста вам обеспечен всегда.
- А зачем мне эти деньги, Леша? Еще один "мерседес" купить? Еще одну дачу построить? Больше фишек на тринадцать положить? Не с тремя девками спать, а сразу с пятью? Ведь ты-то должен знать, зачем я затеял этот бизнес, ты же у нас - психолог. Я всю жизнь хотел работать в полном соответствии со своими силами, со своими возможностями. Ну... в крайнем случае - с объективными обстоятельствами. А не в соответствии с ограничениями, которые мне ставят сверху. Тут уж все равно получается: Каленов или большевики.
- Вам тогда, - ответил Алексей, - тоже придется обзавестись... гвардией. А не этими двумя сопляками, - кивнул куда-то вниз. - Оружием и всем таким прочим. С определенными людьми повязаться... Грех на душу то и дело брать. Вы к этому готовы?
- Пока - нет, - ответил Паша. - Но если Каленов начнет... В общем, если боишься - выход для тебя свободен. Долю свою в случае чего получишь деньгами. И друзьями можем остаться...
- Хорошо, Павел Самуилович, - сказал Алексей. - Подумаю.
- Ну и ладно, - закрыл Паша тему. - А теперь посмотри вот сюда.
Паша нажал на переносном пульте кнопочки, щелкнул, завращал кассетами видеомагнитофон, вспыхнул экран телевизора и на нем возникала интервьюируемая Матвеем Гонопольским в дурацкой его кепочке Порошина.
- Вы правы, Матвей, - сказала. - Я действительно встретила... человека. Мне б не хотелось ничего раньше времени афишировать, но я... - улыбнулась в камеру наивно и беззащитно, - я - счастлива.
На этой улыбке Паша и сделал с пультика стоп-кадр.
