- Альбескью был свиньей, - сказал Кингсфорд с отвращением в голосе. - Это все еще не значит...

- Уинстон, оставьте. Вы смотрите на подобные вещи с точки зрения человека, который всю свою сознательную жизнь был флотским офицером. Я пришел беглецом, помните? Судя по виду оттуда - и, черт возьми, по моим более поздним исследованиям - я разработал теорию на этот счет. А именно, различие между настоящим солдатом и грязным, прогнившим террористом, по-видимому, в основном зависит от масштаба убийства. Если вы поражаете своего врага в промышленных масштабах - особенно на расстоянии, - вы отличный парень. Сделай это с близкого расстояния и в розницу, и ты станешь злобным убийцей. Теперь я признаю, что есть террористы и есть другие террористы, и некоторым из них наплевать, сколько невинных прохожих они убивают. В конце концов, они же террористы, верно? Они хотят, чтобы их зверства были настолько заметными, поразительными и ужасающими, насколько это физически возможно. Чем больше количество проклятых тел, тем лучше! Но правда? - Он посмотрел Кингсфорду в глаза и покачал головой. - Одюбон Баллрум всегда был намного осторожнее с "сопутствующим ущербом", чем флот Солнечной лиги, особенно когда мы поддерживали Управление пограничной безопасности, и вы это знаете, Уинстон.

Кингсфорд теперь хмурился, и Гэннон оглянулся на женщину, говорившую в десяти километрах к северу от офиса адмирала.

- Вы можете уволить меня в любое время, когда захотите, адмирал. Но, на мой взгляд, часть моей работы состоит в том, чтобы время от времени заставлять вас немного ерзать.

- Я и забыл, насколько ты хорош в этом, - проворчал Кингсфорд.

Они посидели в дружеском молчании еще пару минут. Затем Гэннон пожал плечами.

-Если это заставит вас чувствовать себя лучше, я могу почти гарантировать, что есть много людей, которые смотрят это и корчатся намного больше, чем вы.

- Нет - правда? - Адмирал усмехнулся. - Давайте смотреть... в алфавитном порядке мы могли бы начать со старшего - хотя и не постоянного - заместителя министра внутренних дел Аалстрома. И заканчивать...

- Новый финансовый директор "Джессик Комбайн"? - предложил Гэннон.

- Антуан Зурааба? Хороший выбор. Еще кофе?

- Да, пожалуйста.

Кингсфорд налил из старомодного графина. Затем он подождал, пока каждый из них сделает по глотку, прежде чем со вздохом откинулся на спинку стула.

- Ладно, покончим с этим. Ты не просил бы меня смотреть эту речь без причины. У тебя либо есть теория, которую ты хочешь, чтобы я услышал, либо...

- На самом деле, это предложение.

- Чего я боялся. - Кингсфорд снова вздохнул. - Так в чем же дело?

- Я хочу вашего разрешения связаться с Монтень - это будет сделано незаметно - и посмотреть, смогу ли я заставить ее согласиться на то, чтобы Лига борьбы с рабством начала работать - опять же, незаметно - с флотом.

Глаза адмирала расширились.

- Работать с нами над чем?

- Искоренением работорговли - всего аппарата, связанного с ней, а не только невольничьих судов и складов.

- Но... - нахмурившийся Кингсфорд выражал недоумение, а не сопротивление. - Я предполагал - как и вы, - что независимо от того, что еще он делает или не делает, Конституционный съезд собирается полностью запретить рабство, и на этот раз никаких дурацких шуток.

- Да, так и будет. И что потом? Уинстон, это было официально запрещено в Лиге на протяжении веков. Вы заметили, чтобы кто-нибудь действительно применял это?

- Ну, флот...

- Хорошо. - Гэннон кивнул. - Я поясню вам. Когда корабль флота действительно сталкивается с работорговцем с рабами на борту, он захватывает корабль и освобождает рабов. - И экипажи многих из этих работорговцев, - он не стал добавлять вслух, - довольно часто таинственным образом исчезают в глубинах космоса. О чем люди не очень много говорили.

- Но как часто это происходит на самом деле? - он продолжил более вызывающим тоном. - И подписывала ли Лига когда-нибудь "пункт об оборудовании"? Позвольте мне освежить ваш разум - это не так. Это прямо там, в Конвенции Черуэлла, но Лига никогда не применяла его. И любой командир, который осмеливался попытаться это сделать, изгонялся прямо со службы. Закоренелые союзники "Рабсилы" в УПБ, министерстве внутренних дел - и флоте, Уинстон - заботились об этом!

Он не сводил глаз с Кингсфорда, пока адмирал не кивнул, затем пожал плечами.

- Вероятно, на самом деле это не имело бы значения, если бы нам разрешили применить пункт об оборудовании, потому что невольничьи корабли - это только поверхность торговли. Если последние двести или триста стандартных лет что-то и продемонстрировали в том, что касается генетического рабства, так это то, что запрещать что-либо - это одно. На самом деле уничтожить его - это нечто совершенно другое, и особенно когда это такой глубокий нарыв. Генетическое рабство - я говорю обо всем этом бизнесе, Уинстон; не только корабли и склады, но и селекционные центры, лаборатории, заводы - все это не пойдет прахом только потому, что кучка политиков объявит это чушью, даже если на этот раз они действительно имеют в виду именно это. Это придется искоренять - чаще всего силой.

- Все в порядке... Я вижу это. - Адмирал все еще хмурился. - Но почему флот? Я бы подумал, что это полицейская функция. По крайней мере, за исключением тех невольничьих кораблей.

- И вы были бы правы, - согласился Гэннон. - К сожалению, полицейское ведомство, которое должно этим заниматься, особенно в Пограничье и Окраине, где это наиболее глубоко укоренилось, раньше называлось Управлением пограничной безопасности. Которое, как вы, возможно, помните, находится в процессе расформирования в качестве одного из требований Великого Альянса о капитуляции. Не то чтобы это имело такое уж большое значение. Начнем с того, что слишком много людей УПБ было в постели с работорговцами.

- Жандармерия...

- Жандармерия, несомненно, понесет окончательную ответственность за это, и генеральный прокурор Рорендаал ненавидит эту торговлю так же сильно, как и я, - сказал Гэннон. - Она собирается приложить все усилия, чтобы убедить премьер-министра Ена официально дать указание военному флоту начать применять пункт об оборудовании. Но что касается жандармерии, Гэддис по уши увяз в уборке дома от аллигаторов прямо здесь, на Старой Земле. Пройдет некоторое время, прежде чем он сможет начать отсеивать плохих парней из жандармов, которым было поручено работать с УПБ. Или на большинстве миров Пограничья, если уж на то пошло.

- Мы не можем просто начать пересекать границы юрисдикции, - возразил Кингсфорд. - Вся Лига сейчас находится в состоянии постоянного изменения. Гэддис и я согласны с тем, что последнее, что мы можем себе позволить прямо сейчас, - это даже выглядеть так, будто мы ввязываемся в какую-то войну за территорию. Наличие разногласий между военными и полицией - или даже видимость того, что они не в ладах, - не вызовет большого доверия к Временной Ассамблее или Конституционному съезду.

- Я не предлагаю ничего подобного, - терпеливо сказал Гэннон. - Чтобы это сработало, необходимо также сотрудничать с жандармерией. На самом деле, я уже, гм, обсудил некоторые гипотетические опасения с бригадиром Гэддисом.

- Уже, не так ли? - Кингсфорд посмотрел на своего директора управления разведки с явным трепетом.

- Только гипотетически, - успокаивающе ответил Гэннон. - Дело в том, что генетическое рабство - по крайней мере, технически - уже незаконно в Лиге. Это означает, что жандармерия юридически уполномочена преследовать его. На самом деле, так было уже очень давно. Рабство просто не было приоритетом, и жандармы, которые хотели, чтобы это было так, знали, что они не получат никакой поддержки от своего начальства, если направят на это ресурсы. Гэддис знает, что генеральный прокурор Рорендаал подпишет разрешение сделать именно это. Проблема в том, что, как я уже сказал, у него и так слишком много забот. Но он сообщил мне - гипотетически, конечно, - что был бы готов обратиться за помощью к военному флоту. В этот момент, помимо назначения нескольких сотрудников по связям, он в основном сосредоточился бы на том, чтобы убраться с нашего пути.