Он никогда не знал, что Дарий на самом деле существует... до тех пор, пока операция "Гудини" не вытащила его и Гейл с Мезы. Он знал, что нечто подобное должно было существовать, хотя бы потому, что его положение на Мезе требовало, чтобы он занимался исследованиями и разработками, которые, очевидно, реализовались... где-то в другом месте. Но если когда-либо существовало что-то, законно подпадающее под железные протоколы Соответствия "нужно знать", местоположение Дария, его организация, даже его истинная функция должны были быть именно такими.
Теперь он узнал об этом очень много - на самом деле даже больше, чем Гейл. Возможно, самое главное, что он также узнал о существовании звездной системы под названием Гальтон. Ему пришлось это сделать из-за того, что он сделал для Соответствия.
Подавляющая часть исследований и разработок Соответствия, то, что Зак считал "тяжелой работой", была выполнена не на Дарии, а в Гальтоне. И все же самые лучшие из исследователей и инженеров, которых "Гудини" похитил с Мезы, пришли в Дарий, как и Зак. Однако, по крайней мере, двенадцать ученых, с которыми он работал на Мезе, были в контингенте Гальтона, и Зак был уверен, что так же, как он ничего не знал о Дарии - или Гальтоне - до "Гудини", никто из них ничего не узнал о Дарии, даже сейчас.
Функция Зака Макбрайда, в чем он был лучшим, заключалась в его способности... помогать исследовательским группам. Сам он не был исследователем и был слишком большим специалистом широкого профиля, чтобы разобраться в истинных тонкостях любой из передовых специализаций, которые постоянно расширяли научные и технологические границы. Но что у него было, отчасти в результате улучшений генома Макбрайда, так это феноменальная память; способность... мысленно инкапсулировать концептуальные основы теорий, гипотез и доказательств, приделывать к ним "ручки"; и интуитивная способность распознавать, где пересекались эти "ручки". Он не мог толком описать, как это работает, даже самому себе, но это сочетание способностей делало его невероятно ценным, потому что специалисты не говорили на языках друг друга. Им нужен был переводчик - нет, им нужна была сваха, и это был Зак Макбрайд.
Он все еще занимался тем, что интерпретировал и сводил эти стыки, но процесс изменился. Все, что производила любая из "его" команд - тех, которые ему было поручено координировать, - приходило к нему. Кое-что из этого исходило от людей, работающих прямо здесь, в Дарии, и эта часть его повседневной жизни была такой же утешительной. Но еще больше пришло к нему от Гальтона. От людей, с которыми у него больше не было - или никогда не было, в большинстве случаев, - личного контакта. Это отсутствие контакта, эта неспособность посидеть за чашкой кофе и обменяться идеями, значительно усложняли его работу, и он чувствовал себя менее эффективным. Он также подозревал, что записки, которые он подготовил на основе потока данных Гальтона, были тщательно обработаны, прежде чем его предложения и наблюдения вернулись к Гальтону. Потому что никто из этих людей в Гальтоне не знал о Дарии.
Это был невероятно неэффективный способ использовать его таланты, которые были наиболее ценны, потому что они повышали эффективность, но он пришел к пониманию, почему все делалось именно так. Все, что производилось в Гальтоне, поступало в Дарий, где оно оценивалось и интегрировалось в базу данных и исследовательские программы, которые как совпадали с программами Гальтона, так и развивались в совершенно разных направлениях. В качестве лишь одного примера полосной привод был разработан в Гальтоне, но привод "паук" - о существовании которого он даже не подозревал до "Гудини", хотя подозревал, что Гейл знала, учитывая ее собственные стратосферные знания - был разработан в Дарии и никогда не делился с Гальтоном. Это было потому, что лишь небольшое количество трафика направлялось в Гальтон из Дария. И многое из того, что появилось здесь и действительно попало в Гальтон, попало только потому, что Зак пометил это как полезное для одной из программ Гальтона, которые он курировал.
Никто не сказал ему, почему это так, и он не ожидал, что они это сделают. Но проблема с тем, чтобы ничего не объяснять умным людям, заключалась в том, что они, как правило, продолжали мысленно придираться к необъяснениям.
И иногда они сами до этого додумывались.
Он все еще задавался вопросом, как трафик от Дария был включен в усилия Гальтона, как только он туда попал. Однако, учитывая все остальное, что он наблюдал, это должно было быть сделано таким образом, чтобы стереть любой намек на то, что это произошло за пределами Гальтона. Он знал, что это так, потому что выяснил по крайней мере одну вещь, о которой ему никто не говорил.
Гальтон был расходным материалом.
Зак ни на мгновение не подумал, что кто-то в Дарии хотел, чтобы Гальтон был уничтожен. Его собственные знания о системе были чрезвычайно ограничены, за пределами программ, в которые он был включен, но из некоторой побочной информации в отчетах, которые он видел, было очевидно, что промышленная база Гальтона - и, возможно, также его население, хотя он был менее уверен в этом - были намного больше, чем что-либо в Дарии. Что-то настолько ценное должно было быть сохранено.
И все же, в конечном счете, одной из самых важных функций Гальтона - на самом деле, возможно, его единственной самой важной функцией - было умереть вместо Дария, если случится худшее. Так и должно было быть, потому что Дарий был корзиной, в которой Соответствие прятало свои самые драгоценные яйца. Лучшие из его научных мыслителей. Истинные записи о его генетических линиях. И, особенно, высший эшелон ее руководства. Если Гальтон был сердцем присутствия Соответствия за пределами Мезы, то Дарий был его мозгом, но Гальтон даже не знал о существовании мозга. И таким образом, у Соответствия может быть вырезано самое сердце, но оно все же выживет.
И даже без Гальтона промышленной базы и исследовательских программ Дария было более чем достаточно, чтобы в конечном итоге возродить все, что Гальтон привнес в Соответствие.
Зак Макбрайд всегда знал, что Соответствие мыслится в концентрических терминах, как древние русские матрешки, которые собирала его мать. Секрет, скрытый внутри секрета. Защита, вложенная в защиту. И все же мысль о руководстве, которое могло рассматривать целую звездную систему как в конечном счете расходуемый обман, охладила что-то глубоко внутри него.
С одной стороны, в этом был полный смысл. Не было никакого мыслимого способа, чтобы Соответствие намеренно привело врага к Гальтону. Он был слишком ценным для этого, если не для чего другого. Гальтону могло бы что-то грозить - и гораздо меньше "расходовать" его - только в том случае, если враг уже обнаружил его существование и местонахождение, несмотря на все, что могло сделать Соответствие, чтобы скрыть это. Таким образом, создание еще одной резервной позиции позади Гальтона и обеспечение того, чтобы не оставалось следов хлебных крошек от Гальтона к Дарию, было совершенно логичным. Не более чем разумным. Можно даже назвать простым благоразумием.
Но с другой стороны...
Фанатизм, подумал он. Вот что охладило его сердце. Тот факт, что движение, которому он отдал всю свою сознательную жизнь, было достаточно фанатичным, чтобы мыслить в таких терминах при любых обстоятельствах. Хладнокровно планировать, как наилучшим образом использовать смерть миллионов - даже миллиардов - в качестве приемлемой цены, если оно сохранит свое преобладающее лидерство и свою цель.
Потому что, если оно могло мыслить в таких терминах о целой звездной системе, то независимо от того, насколько благожелательной оно могло бы казаться, независимо от того, насколько комфортной оно могло бы сделать жизнь своих приверженцев здесь, на Дарии, оно было с одинаковым успехом готово пожертвовать любым человеком. Любой группой людей. Если это подозрение, это осознание пришло ему в голову, когда он столкнулся лицом к лицу с реальностью "Гудини", то, что он узнал о Гальтоне с тех пор, полностью подтвердило это.
