Этот небольшой участок рукава можно было бы отобразить в достаточно большом масштабе, чтобы места расположения основных политических подразделений человечества можно было обозначить комбинацией цветовой кодировки и контуров. Конечно, Солнечная лига была намного больше, чем любое другое образование. Но Гэннону было интересно увидеть, что Кингсфорд запрограммировал дисплей так, чтобы он выделял подразделения Лиги, чья лояльность становилась, можно сказать, шаткой.

По-видимому, степень шаткости была представлена по шкале от зеленого до желтого, до различных, стабильно более глубоких оттенков оранжевого.

А еще была горстка отдельных звездных систем - таких, как Беовульф, - которые пылали ярким, кроваво-красным светом. И столь же алые звезды недавно объявленного Автономного регионального сектора Майя. Какой подходящий цвет для объекта с аббревиатурой МАРС, подумал он. Красный, как пресловутая "красная планета". Он задавался вопросом, думал ли об этом Орэвил Баррегос, когда выбирал название для первого сектора Управления пограничной безопасности, когда-либо объявившего о своей независимости от Солнечной лиги. Неужели он намеренно назвал его в честь древнего бога войны?

В офисе не было места для голографического бака, который можно было бы найти на мостике корабля, поэтому было невозможно обойти голографию, чтобы рассмотреть ее под разными углами. Но другая команда от Кингсфорда, введенная на его унилинк, заставила ее медленно вращаться.

- В одном предложении расскажи мне, что ты видишь, - сказал он.

- Очень внушительная Солнечная лига, которая находится в процессе распада, - ответил Гэннон.

- Ну, это было, конечно, кратко. Теперь уточни.

- Хорошо. - Гэннон развернул одну руку и указал на дисплей. - Беовульф был только первой основной системой, которая отделилась. Будут и другие - например, Гипатия, не совсем основная система, но все же член Лиги. Беовульф, очевидно, собирается рассмотреть какой-то политический союз со Звездной империей; они уже объединены экономически, коммерчески и кровно, благодаря мантикорскому туннелю, так что это неизбежно. Я ожидаю, что довольно много других бывших солнечных систем также будут стремиться к членству в Звездной империи, предполагая, что они достаточно близки, чтобы сделать это практичным. Многие другие одиночные звездные системы, особенно на Окраине и внутреннем Пограничье, просто объявят о своей независимости и начнут действовать самостоятельно. Но есть и другие, которые... более интересны. Как МАРС.

Его указательный палец указал на кровавый значок системы Майя и паутину таких же красных звездных систем, расходящихся от нее. Их было почти дюжина.

- Мне кажется, что МАРС привлечет по меньшей мере еще полдюжины местных звездных систем, - сказал он. - Решение Эревона подписать договор с Баррегосом делает это еще более вероятным, учитывая, как это повысит их промышленный потенциал и даст им эревонский узел туннелей. - Он медленно покачал головой. - Имея такую базу, на которую можно опереться при, по крайней мере, дружеских отношениях с Великим Альянсом, и с кем-то вроде Баррегоса во главе, МАРС выстоит, Уинстон. Мы смотрим на другую независимую мультисистемную звездную нацию. И ту, которая будет респектабельно большой, когда наконец осядет пыль.

- Согласен, - кивнул Кингсфорд. - И только между нами, я на самом деле не виню Баррегоса или Розака. Имейте в виду, немного неловко признавать, что они так хорошо сыграли с нами, но думаю, что они серьезно относятся к своим обязанностям перед своими гражданами. Я даже думаю, что это было главной причиной того, почему они играли с нами. Не вижу никакого способа, которым они вернутся в Лигу, но мы уже получаем от них предложения о поддержании экономических и военных связей.

- На самом деле лучше, чем я ожидал, - сказал Гэннон.

- Во всяком случае, при условии, что это произойдет, - фыркнул Кингсфорд. Затем - Что еще, о мудрец?

- Ну, здесь внизу есть этот раздел.

Палец Гэннона переместился более чем на пятьсот световых лет "вниз" от Майи к системе Маннергейма, центру десятизвездного "Фактора Возрождения". Системы Фактора никогда не принадлежали Лиге, и они образовали пузырь протяженностью в двести световых лет из удивительно богатых суверенных систем на Окраине. Все они были независимыми государствами, но хаос и неопределенность войны Лиги с Великим Альянсом объединили их в оборонительную ассоциацию, которая была занята преобразованием в настоящую звездную нацию.

- Вы можете попрощаться по крайней мере еще с дюжиной или около того звездных систем с Фактором Возрождения в течение следующих двух-пяти лет, - продолжил он. - Тогда...

Его палец потянулся к другой части дисплея, но Кингсфорд остановил его.

- Неважно, - сказал адмирал. - Вы доказали мне мою точку зрения.

Он направился обратно к своему столу, на ходу махнув Гэннону, чтобы тот возвращался в свое кресло.

- И что я доказал на этот раз? - спросил профессор со смешком, возвращаясь на свое место.

Кингсфорд ответил не сразу. Вместо этого он наклонился над столом и снова уперся локтями, затем поднял руки шпилем вверх, прикрывая рот кончиками пальцев.

Шутливое настроение Гэннона мгновенно испарилось. Он узнал эту позу, и это была не поза старого друга. Это был способ, которым командующий флотом Солнечной лиги делал паузу, прежде чем принять весомое решение.

Прошло мгновение. Затем Кингсфорд опустил сложенные домиком руки достаточно, чтобы стал виден его рот.

- Я хочу, чтобы ты ушел со своего поста в университете, - сказал он.

Брови Гэннона поползли вверх. Недалеко. Может быть, на полсантиметра.

- И что делать вместо этого? - спросил он. - Я не настолько стар, чтобы уходить на пенсию.

- Вряд ли. - Адмирал улыбнулся. - Что я хочу от тебя, так это чтобы ты стал директором Управления разведки флота.

Брови Гэннона поползли вверх еще выше. Совсем немного дальше.

- Ты хочешь, чтобы я возглавил разведку флота? Ты, должно быть, шутишь.

- Нет. - Кингсфорд опустил руки, чтобы опереться на палубу, все еще держась за шпиль. - Я не шучу. Чак, мне нужен кто-то посторонний, чтобы вмешаться и потрясти эту чертову дремлющую бюрократию за шиворот, пока она не проснется и, наконец, не вытащит голову из задницы.

- Уинстон, сонный или нет - и я, конечно, не буду спорить, что это не так, - это все еще военная бюрократия. На случай, если ты не заметил, это, - он провел пальцами по куртке, которая была на нем, - не униформа. Это потому, что я тот, кого люди называют "гражданским лицом".

- Ты служил на флоте.

- Да, когда-то. Десятилетия назад, когда я зарегистрировался, чтобы сбежать из дома, как только достиг совершеннолетия. Я все еще был ребенком, Уинстон. Я прослужил всего десять лет или около того, и всегда не выше старшины. Старшины, которого дважды разжаловали, прежде чем он продолжил служить. - Он улыбнулся. - Я всегда испытывал определенную извращенную гордость по этому поводу. Дважды разжаловали - но они также дважды повышали меня снова до старшины. Я был чертовски хорош в своей работе, если я сам так говорю. Просто... ах, молодой. Мне было всего тридцать четыре, когда я ушел со службы.

- Значит, ты был еще младенцем, когда дезертировал на гражданскую сторону, - сказал Кингсфорд. - Ты все же служил на флоте. Этого вполне достаточно для меня, чтобы обойти любого соперника. И тот факт, что ты был старшиной, работает в твою пользу, насколько я понимаю. Особенно потому, что я знаю, за что тебя разжаловали. Это не было обычной самоволкой или пьяным хулиганством. Тебя разжаловали - оба раза - потому что ты не удержался с вышестоящими офицерами и сказал им, что они тупицы, которые не знают, что делают.

- Они были тупицами. - Гэннон покачал головой. Этот жест был не столько выражением несогласия или отрицания, сколько простым недоверием. - Ты, должно быть, шутишь, - повторил он. - Ради бога, Уинстон, я не просто университетский профессор, я преподаю интеллектуальную историю. Это примерно так же важно для разведки флота, как... как... черт, я не знаю. Может быть, как ценитель музыки.