Ростислав Владимирович пошел проводить обход, проверяя каждого приземлившегося человека. А я тем временем просканировал округу.
Если бы нападавший увидел, что его удар по самолету не принес результата, он бы атаковал чем-то серьезнее. Так что радостно вопить, что мы уцелели, пока что было преждевременно, враг мог быть поблизости.
Самолет не был защищен от работы магии, и кто-нибудь обладающий подходящим даром мог устроить нам замыкание на подлете к городу. С воздушным судном все было в порядке, после инцидента со старшим сыном Невского аэрофлот Русского царства перетрясли с головы до ног. Да я и сам устроил подаренным Емельяном Сергеевичем машинам дотошную проверку.
И так как на борту не было никого, кто мог бы организовать подобную аварию, остается магия. Способности к манипуляциям с электричеством — не такие часто встречающиеся, как обыкновенные стихии, однако и не сказать чтобы были редкостью.
Точечное воздействие — настолько умелое, что я его даже не обнаружил, и вот вам авария. Тем более схема отработана в Выборге.
— Дмитрий Алексеевич, — обратился ко мне Ростислав Владимирович, встав передо мной, — травм никто не получил, мы можем выдвигаться в цивилизацию прямо сейчас.
Я кивнул, показывая, что услышал, а к нам подошел глава делегации.
— Князь, прошу вас принять мою благодарность за спасение, — пробормотал он, все еще потрясенный от пережитого. — Вся моя семья будет молиться за вас. Но нам не обязательно куда-то идти. Нас ведь наверняка видели...
— Не видели, Олег Константинович, — покачал головой я. — Создавая поле, дублирующее наш самолет, я задал силовым полям такие параметры, что мы казались пустым местом для всех наблюдателей. Так что никто не знает, что мы здесь.
— Но... — протянул он, явно не понимая моих мотивов.
А вот Иващенко сразу смекнул, о чем речь.
— Это не был несчастный случай, — сказал сержант, после чего взглянул на меня и продолжил: — Неизвестный враг пытался сорвать нашу встречу с деспотом, а потому и ударил именно здесь, возле столицы. Так что Дмитрий Алексеевич правильно рассудил — если врагу ничего не стоило уничтожить наш самолет, и он бы увидел, что мы выжили, он бы нанес новый удар, и на этот раз не факт, что нам бы удалось уцелеть.
Посол взглянул на меня с вопросом в глазах, ожидая подтверждения.
— Я сейчас свяжусь с Русским царством, — предупредил я. — И до тех пор, пока мы не получим указаний из Москвы, лучше найти укрытие. Из людей, способных сражаться, у нас только я и Ростислав Владимирович, а враг неизвестен, как и количество его солдат. Так что предлагаю уйти с поля.
Конечно, сорок семь человек в стогу не спрячешь. Это огромная толпа, так что и особо углубляться в красивый лесок рядом не было никакого смысла. Да и он искусственного происхождения, скорее, сад, чем чаща.
Пакет с информацией ушел сразу же, как мы приземлились, так что я велел никому не расходиться, пока ждем ответа государя, а сам подозвал к себе биологического брата.
Ростислав Владимирович после лечения наноботами, нужно признать, стал выглядеть гораздо солиднее. Да и война с пережитой на ней героической гибелью тоже наложили свой отпечаток.
В поджаром теле сержанта царской армии чувствовалась не только сила и готовность при нужде свернуть врага в бараний рог голыми руками. Прибавилась уверенность и хладнокровие во взгляде. Сейчас его бы никакой бретер не посмел задевать, а если бы рискнул, ему пришлось бы собирать выбитые зубы сломанными руками.
Даже я, следящий за собой, по сравнению с Иващенко смотрелся хлюпиком. А его брутальная короткая прическа и вовсе превращала моего биологического брата в головореза, завидев которого добрые люди должны переходить на другую сторону улицы.
И эта разница во внешности делала нас совершенно непохожими друг на друга. Пожалуй, даже Игорь Михайлович вряд ли бы назвал нас братьями.
— Ростислав Владимирович, — начал было я, но Иващенко меня прервал.
— Простите, Дмитрий Алексеевич, что я вас перебиваю, — произнес он. — Но прошу вас, называйте меня по имени. Вы только что снова мне жизнь спасли.
Он глядел на меня совершенно серьезно, так что я не видел повода отказывать. В конце концов, он был прав: если бы не я, Иващенко давно бы сгнил где-нибудь на дне Москва-реки.
— Хорошо, Ростислав, — кивнул я. — Перейдем к делу. Из всех здесь присутствующих только у вас достаточно опыта, чтобы руководить людьми в боевой обстановке. Так что я полагаюсь на вас.
Он хмыкнул, по его лицу было заметно, что он мог бы со мной поспорить. Но не стал.
— Сделаю все, что в моих силах, Дмитрий Алексеевич, — ответил он. — Мы надолго здесь? Нужно знать, окапываемся мы или будем уходить.
— Минуту, — я чуть скосил взгляд. — Отряд наших бойцов направляется по нашим координатам. Будут здесь через пару часов — далеко я нас закинул.
Сержант кивнул и по-деловому осмотрелся.
— Как назло, и оружия никакого.
Я взглянул на небо и хмыкнул.
— Ну, положим, оружие у нас сейчас будет. Прошу вас, Ростислав, успокойте наших подопечных. Сейчас начнется...
Уточнять, что именно, сержант не стал, а сразу же направился выполнять указание. А я проводил взглядом приближающиеся инверсионные следы на высоте в пару тысяч метров и сделал шаг назад.
«Стражи» падали с неба, доставленные самолетом Романовых. Я не наивный дурак, и с голыми руками в чужую страну лететь не планировал. Но не везти же боевые доспехи в багаже царского посольства? Меня бы просто не поняли.
Сам транспорт использовал трофейную систему невидимости, а потому я видел его исключительно в дополненной линзами реальности. Пересечь границу для самолета было делом плевым — ни одна современная система слежения его не видела. За исключением «Оракула», разумеется.
С ревом двигателей на поле стали падать мои гвардейцы. Приземлялись они одинаково — на колено, упирая руку в землю. Комья земли и обрывки травы разлетались в стороны от каждого из двадцати бойцов под управлением «Роя». Эффектное появление, в чем я смог убедиться, разглядывая лица посольских и экипажа погибшего воздушного судна.
— Господа, — обратился я к жертвам крушения, — к сожалению, доспехов на всех не хватит. Однако не стоит опасаться, к нам уже выслана подмога, и через пару часов, пока мы обживаемся в этом парке...
С неба упала последняя посылка — капсула с гербом Романовых в центре, и я махнул рукой Ростиславу, чтобы следовал за мной.
— ...все будет в полном порядке, — закончил я свою мысль. — Сержант, я знаю, что в Британии вы работали немного другим оружием, но, уверен, легко разберетесь.
Я коснулся панели, и считыватель мигнул зеленым огнем. Крышка капсулы отъехала в сторону, открывая мне и моему брату вид на лежащую внутри амуницию. Ничего сверхъестественного там, разумеется, не имелось, но и простым ширпотребом не назовешь.
В отдельном отсеке упакованы продукты питания. Естественно, не разносолы, а сухой паек для войск специального назначения Русского царства. Такой рацион не слишком радует рецепторы, зато отлично утоляет голод и позволяет сохранить силы.
— Это же оружие для Кремлевской гвардии, — сразу же распознал винтовки Ростислав, с благоговением глядя на блестящее оружие.
— Если быть точным, осадные комплексы «Бастион», — кивнул я, первым вынимая наружу вооружение. — Произведено по специальному заказу в лучших оружейных мастерских Русского царства.
Я повернул винтовку, входящую в комплекс, демонстрируя Ростиславу клеймо Уральского завода.
— Вооружайтесь, сержант, — протянув систему брату, велел я. — А еду и воду распределите между нашими подопечными. Пусть делом будут заняты, заедят стресс.
Ростислав накинул на плечи сбрую и отрегулировал ремни. Когда подголовник занял место в основании черепа, заработала автоматика. Небольшой экзоскелет, позволяющий оператору таскать до семисот килограммов веса, заработал, распределяя нагрузку.
Через минуту передо мной стояла почти точная копия Кремлевского гвардейца. Не хватало только пластин брони. Ее я с собой не брал по простой причине — себя я всегда смогу защитить, а вручать комплекс посторонним не входило в мои планы.
