– Больше похоже на химиотерапию, – возмутилась Ольга.

– Быть может, – согласился рерис, – Итак, председатель, перед следующей встречей с самим рерисом Фиц-Флаадом, я советую вам как следует подготовиться и собрать всю возможную информацию о любых преступных и подозрительных лицах на вашей земле. Мы же восстановим связь с Эдэльной и проясним ситуацию с отчетами и сообщениями.

Рано или поздно мы все задумываемся о том, кто мы есть и откуда мы взялись на этой планете. Обезьяны ли это были и эволюция или высшие силы создали Адама и Евы, а мы их дети. Мы думаем об этом, думаем, и мысль летит дальше, цепляя иную больную тему, есть ли жизнь на других планетах, в других галактиках. Сможем ли мы когда-то создать такой транспорт, чтобы путешествие по космосу стало таким же простым, как путешествие на поезде? Мы думаем ещё и ещё, пока не приходит чувство страха и ничтожности перед бесконечной вселенной. Что стоит судьба одного маленького человечка на одной маленькой планете в маленькой Солнечной системе, когда границы Вселенной не известны, и возможно, их вовсе нет. Признаться, одна лишь мысль о величии вселенной, в которой мы живём, будоражит мое сознание. Я преклоняюсь перед могуществом природы и трепещу от страха перед неизвестностью.

Оставшись наедине в темном кабинете Трубецкого, новоявленные правители погрузились в долгое унылое молчание, означающее обычно невинную неловкость между двумя людьми. Оба были озадачены произошедшим и переживали, но каждый своеобразно, в соответствии со складом ума – один сдержанно, другая эмоционально, и оба старались скрыть это за тишиной. Дэниэл стоял по обычаю около белого длинного окна, обрамленного зелёными пышными шторами, из которого шёл бы ослепляющие свет, если бы не тонирование. Он стоял, по армейские выправив спину и сложив руки на груди, и смотрел на пушистые облака, проходящие мимо, ни о чем не заботящиеся, не переживающие, спокойные и холодные. Они напоминали ему его самого до знакомства с Трубецкими, он раздумывал о том, как много волнений, тревог и переживаний привнесла в его размеренное, немного праздное житье любовь к этой, сидящей в кресле строгой, нежной женщине, и какой бы пустой вдруг оказалась его жизнь, если из нее вычеркнуть Ольгу. Ощущение полноценности рядом с ней давало ему силы и уверенность в том, что жизнь его сейчас стала значительнее и больше, чем была прежде. Он отвернулся от окна и поглядел ласково на Ольгу. Ее лицо закрывали выбившиеся из косы шоколадные локоны так, что выделено было только загорелую впалую щеку, верхушку круглого носика и розовые сомкнутые печалью губы. Она поправила волосы, отложила на край лакированного стола незаканчивающуюся стопку документов, открыла нижний ящик, тот скрипнув подался, и внутри показалась деревянная в черную и желтовато белую клетку шахматная доска. Ольга вынула ее и стала медленно расставлять шахматы. Она думала об отце и о том, что давно не была на его могиле, так что решено было поехать к нему в ближайшие два дня. Потянув носом и смахнув слёзы, она тихо спросила Дэниэла:

– Ты белыми или чёрными?

Дэйли пожал плечами, оставляя выбор за Ольгой, затем переставил кресло из угла кабинета к столу, приступил к игре. Срубив три белые пешки у соперницы, он решился начать разговор об утреннем происшествии, но только он хотел сказать что-то, как Ольга, срубив коня на Е 6, и, схмурив густые брови, спросила:

–Ты не чувствуешь ничего странного?

Ее не покидало чувство нереальности происходящего, и она совсем запуталась в попытках угадать причину своего состояния: то ли оно возникло от того, что ей снился странный сон о белой комнате без дверей и окон, или то того, что утром она встретилась в жителем другой планеты, или была ещё какая-то причина, но она ее никак не могла вспомнить.

– Что, например? – удивлённо спросил Дэниэл.

– Просто мне показалось, что я была… Ладно, не бери в голову, – подумав, сказала Ольга, и отложив в сторону слона, ходящего по черным диагоналям, задала вопрос, который ещё больше поразил Дэниэла, – Так что тебе сказал рерис, когда ты его встречал?

– Ничего важного, – уклончиво ответил Дэниэл, закончил партию победой и взял со стола папку, желая перевести тему.

Отступать никогда не входило в список принципов, которым Ольга следовала, так что она пронзила Дэниэла суровым взглядом, выразив таким образом свое любопытство и негодование, забрала из его рук папку и сказала:

– Я вижу, когда ты врешь.

Дэниэл вздохнул и сухо произнес:

– Он предлагал мне возглавить армию на их планете.

На секунду Ольгу привел в ступор такой ответ, она думала, что предугадала все возможные варианты, но упустила самый страшный для нее. Мысль, что он может оставить ее, приводила ее в крайнюю степень уныния, но Ольга, как и любая женщина ее характера, не хотела признавать свои эмоции, и поэтому все они переводились в непреодолимый гнев.

– Хм… Это перспективно, ответственно. Это большая честь. Как раз то, о чем ты мечтал.

Дэниэл, почувствовав хрупкое положение гармонии в этом кабинете, поспешил успокоить вспыльчивую возлюбленную:

– Я мечтал не о том, что переезжать в другую галактику.

– Почему нет?

Дэниэл сжал кулаки и проскрежетал зубами.

– Что сегодня с тобой происходит? Я знаю, что по вашим законам я не могу занять твоё место, но я могу помочь, могу взять на себя большую половину ответственности. Но ты всегда меня отталкиваешь, а теперь и вовсе отправляешь меня за 1000 временных лет от себя. Ты специально меня проверяешь? Проверяешь, насколько я могу быть спокойным? Так вот запомни, я спокоен, пока ты не пытаешься доказать, что способна справиться без меня. А когда ты себя так ведёшь, я не представляю зачем я здесь нахожусь.

Ольга опустила голову и молча пододвинула к себе несколько папок с документами, листы послушно , заполняя нависшую тяжёлую тишину лёгким отвлекающим шумом. Дэниэл сел на диван, что-то внутри него тряслось от нахлынувшей ярости, но пока он проживал чувства, лицо его оставалось каменным.

Ольга быстро перебирала тоненькими пальчиками бумаги и не и сразу заметила, что упала картинка с изображением прапрадеда Трубецкого. Ольга наклонилась поднять ее и собиралась что-то сказать Дэниэлу, как вдруг в сердце будто что-то кольнуло. От острой боли Ольга зажмурилась и сжала руки кулак и ждала, когда приступ кончится, но когда боль прошла и Ольга открыла глаза, вокруг нее не было никого, она снова оказалась в белой комнате. Все ее тело онемело от испуга, а в груди начались острые короткие покалывания. Ольга прислонилась к стене, чтобы удержаться на ногах, и увидела едва заметную волну, бегущую по стене, как перед землетрясением. Только она успела подумать об этом, как вся комната заходила ходуном, по потолку и полу поползли черные трещины, и они росли с каждым ударом все быстрее и быстрее. Вдруг раздался оглушающий удар откуда-то снизу, словно что-то огромное взорвалось, в ту же секунду Ольгу отбросило на три метра к другой стене, от удара она потеряла сознание.

Глава 2.

Все тела притягиваются друг к другу с силой,

прямо пропорциональной произведению масс

этих тел и обратно пропорциональной

квадрату расстояния между ними.

Закон тяготения Ньютона

После смерти Петра Алексеевича и событий, о которых я вам, мой читатель, рассказал, в доме Трубецких все изменилось, нельзя определить точно в лучшую или худшую сторону, потому как давать оценку событиям имеет смысл только спустя достаточное количество времени, скажем, просто изменилось. Дом был полон людей, самых близких, но света в нем было меньше, а звуки тише, каждый скрывал любую радость, боясь ее отпугнуть, и не показывал свою грусть, не желая всех ею заразить. Теперь весь Лос-Анджелеский дом почти переехал в Москву, число обитателей дома дошло до девяти: все братья Дэйли жили здесь, а также специально приглашенная Женей Мария Ерешова.

Мария стала одной из самых близких подруг Александры Михайловны ещё со студенческих лет, когда они обе давали клятву Гиппократа. Так обычно и появляются крепкие дружеские узы – сидя на лекциях, строя фантастические планы на будущее. После окончания университета, недолго проработав врачом в России, Мария отправилась волонтером в ветхую больницу в Индии и через три года вернулась совершенно другим человеком, еще более любимым для Александры Михайловны. Мария занималась духовными практиками, стала разбираться в чакрах и их влиянии на здоровье и душевное состояние. Практика ее оказалась эффективной, и множество людей, пришедших к ней, как они утверждали, с черной дырой в душе, как по волшебству, уходили с ответами, воодушевленными и целыми. Женя пригласила ее в надежде помочь матери справиться с потерей, и, конечно, рассчитывала на советы для важнейшего, по ее представлениям, дня в ее жизни. Не смотря на недавнюю большую трагедию, Александра Михайловна запретила Джеку медлить с предложением руки и сердца Жене. Свадьба была назначена на ближайшие сроки, и невеста спешила подготовить праздник, привлекая, где необходимо, родных и жениха.