– Отлично! – воскликнул басом Артур, – Ты меня окончательно убедил в том, что они фантастические психически неуравновешенные ошибки природы.

– Кроме шуток, этот алгоритм Эрик писал Кире, когда объяснял, куда отправился.

– Нам нужно восстановить последовательность их писем друг другу, иначе логическая цепочка станет веревкой, на которой мы повесимся.

По гостиной прокатился уставший протяжный вздох, предвкушающий не только бессонную ночь, но и утро.

– Нам всем стоит отвлечься, – отодвинув бумаги и рухнув в кресло, простонал Джек, – Предлагаю устроить перерыв.

– Отлично! – поддержала его Женя, – Мечтаю уже встать с этого стула и посмотреть хоть на что-то, кроме бумаг на ненавистном мне языке.

– Кажется, я хочу есть, – почувствовав журчание в своем животе, тихо мяукнула Юля.

– Как вам тот ресторан кухни стран мира в паре кварталов от нас? – включился в разговор Альберт, закрыв ноутбук и убрав блокнот с пометками в ящик стола.

– Понятия не имею, о чем ты говоришь, но это точно лучше, чем еще пять минут в нашем доме, – с этими словами Женя бодрым шагом нравилась к выходу, по пути схватив за руку младшую сестру и потащив ее за собой.

Их примеру последовали Джек, Альберт и Артур. Дэниэл повернулся к единственному оставшемуся на месте человеку.

– Ольга, ты едешь?

– Нет, – отрешенно и устало ответила она, – я останусь и еще посмотрю.

– Дорогая, – заботливо произнес Дэн, – тебе нужно оставить это. Джек прав, мы все устали и изнервничались. Твоя встреча с Эдмундом…

Ольга прервала его на середине фразы:

– Я в порядке.

– Не сомневаюсь. Просто позволь мне сдержать обещание.

– Какое? – без интереса уточнила Трубецкая.

– Ты просила сыграть с тобой, – напомнил Дэниэл.

– Сейчас не время, Дэниэл, – все также отстранено говорила Ольга.

– Сейчас самое время, – настаивал он, – Ты знаешь, что другого может вообще не быть. Давай, я все привез сюда.

– Что? – от неожиданного ответа Ольга подпрыгнула, – Ты привез сюда фортепиано?

– Да, – довольно улыбаясь, подтвердил Дейли, – оно стоит в гараже, там же, где и виолончель.

Ольга заметно ожила и уже не думала о продолжении поисков в полном одиночестве, а воображала себе, как ее пальцы коснутся гладких клавиш инструмента.

– Я тебя обожаю! – с восторгом произнесла Ольга.

– И все? – приподняв одну бровь, уточнил Дэниэл.

– А этого не достаточно?

Ольга одарила его самой милой, как ему показалось, улыбкой на свете, поднялась, убрав все документы в сундук, и пошла к двери.

Они спустились в гараж, где их ждали фортепиано и виолончель. Ольга завязала волосы, разминая пальцы, села за инструмент, открыла крышку, поставила партитуру на пюпитр и сыграла развернутое трезвучие. Звуки расплылись по стенам, заполнили пространство и растворились в воздухе. Дэниэл сел на стул, поставил виолончель, посмотрел на Ольгу, ожидая ноты для настройки. Ольга дала соль, Дэниэл обнял виолончель, провел смычком по струнам, и она запела своим чистым голосом. Когда настройка была завершена, пришла очередь самого произведения – зазвучало Либертанго. Ольгины тонкие аристократические пальцы ловко бегали по клавишам, нога нажимала без конца на педаль, продлевая звуки. Дэниэл с упоением играл и иногда смотрел на увлеченную Ольгу, думая, что лучше момента может уже не быть. Когда прозвучал последний аккорд, Трубецкая сняла педаль, закрыла крышку фортепиано и с улыбкой повернулась к Дэниэлу.

– Я, – тихо и хрипло начал Дэниэл, – готов прожить эту жизнь в бегах, в вечных поисках и противостоянии, но я не готов прожить ее без тебя, – через глаза он заглянул ей прямо душу, – не снова.

Ольга нежно взяла его за руку, переплела их пальцы, наклонилась к нему так, что ее лоб уперся в его, и прошептала:

– Снова больше не нужно.

Они сидела друг напротив друга , не говоря ни слова, потому что иногда тишина бывает намного красноречивее.

Через час молодые люди снова собрались в гостиной, готовясь окунуться в работу с прояснившейся головой и сытым желудками.

– Я все-таки не понимаю, почему это блюдо называется "Дары Прометея"! – раскладывая письма, вспомнила Юля о ресторане.

– Оно ведь делается на огне, глупышка, – пожурила младшую сестру Женя.

– Вкус у него потрясающий! – сказала Юля, смотря в сторону, ощущая вкус блюда во рту и облизываясь.

– Да, это очень нетривиальный маркетинговый ход, – похвалил Джек работу арт-директора заведения.

– Как ты сказал? Прометея? – переспросил Дэниэл, нахмурив брови, словно пытаясь достать что-то со дна подсознания.

– Да… – протянул Джек, с подозрением поглядывая на брата.

– В одном из писем Эрик писал Кире про легенду, которую они вместе читали, – пояснил Дэниэл и начал прерывать все бумаги в поисках этого письма.

– О титане?

– Он просил ее посмотреть на небо и увидеть там Прометея,– будто не слыша никого вокруг, сам себе под нос бормотал Дэн, – Как на небе отражена легенда? Созвездие?

– Сейчас узнаем, – выпалил Альберт, моментально открыв ноутбук и введя в поисковик нужную команду, – Итак, – листая результаты поиска, начал он, – причем здесь созвездие орла?

– Читай! – громким командирским голосом приказал Дэниэл.

Альберт, выполняя приказ – просьбу брата, стал читать вслух:

– "Созвездие ОРЛА находится в самой красивой части Млечного Пути. Это созвездие очень хорошо выделяется на его молочно-белом фоне. Его окружают созвездия Дельфина, Малого Коня, Козерога, Стрельца, Щита, Геркулеса и Стрелы.

Выше всего над горизонтом созвездие Орла находится по ночам в августе и в сентябре, именно в это время его удобнее всего наблюдать. Ясной и безлунной ночью в этом созвездии можно невооруженным глазом разглядеть до 70 звезд, восемь из которых ярче четвертой звездной величины. Самая яркая из них – Альтаир (α Орла) – относится к звездам первой величины. Если эту звезду мысленно соединить линиями со звездами, расположенными вблизи нее, то получится фигура, напоминающая парящего орла, широко распластавшего крылья. Эту хищную птицу видели не только греки, но и арабы, присвоившие самой яркой звезде созвездия Орла название Альтаир (летящая).

СТРЕЛА – маленькое созвездие в Млечном Пути, хорошо заметное на его молочно-белом фоне.

Мифология связала созвездия Орла и Стрелы с участью титана Прометея.

Когда Зевс вырос и возмужал, он начал борьбу против своего отца Кроноса, чтобы отнять у него власть над Небом и Землей. Эта борьба была долгой и упорной, потому что на стороне Кроноса были могучие титаны. Зевс метал в них одну за другой огненные молнии и оглушительные громы (недаром он был громовержцем!). Наконец, призвав на помощь сторуких, страшных и огромных, как горы, гекатонхейров, Зевс победил титанов и низверг их в мрачный Тартар. Только один титан – Прометей – не только не воевал против Зевса, но даже помогал ему в борьбе, убедив свою мать Фемиду и богиню Гею перейти на сторону Зевса. Поэтому Прометей мог жить на Олимпе среди богов и спускаться на Землю тогда, когда пожелает.

Однако беззаботная жизнь богов на Олимпе и их непрерывные пиршества не привлекали Прометея. Он спустился на Землю и остался жить среди людей, чтобы помогать им. Сердце его разрывалось от боли, когда он видел, как несчастны люди – у них не было огня, они мерзли в пещерах и норах, их терзали дикие звери, они умирали от болезней. Прометей думал, что люди не были бы так несчастны, если бы у них был огонь, но Зевс строго-настрого запретил давать людям огонь.

"Если у людей будет огонь,– говорил Зевс богам,– они научатся многим вещам, станут мудрыми и отнимут у нас власть над миром. Пусть мерзнут и ничего не знают, чтобы мы на Олимпе жили спокойно".

Прометей знал, какая участь ожидает его, если он нарушит запрет Зевса, но он не мог спокойно видеть бедствия и страдания людей. Он украл огонь из кузницы Гефеста, отдал его людям и научил их, как им пользоваться.

Как быстро изменилась жизнь людей! Они уже не мерзли в темных пещерах, не питались сырым мясом, пахнущим кровью, а начали приготовлять себе пищу.