Дамир вызывал разные бурные эмоции и в какой-то момент я поняла, что уже давно забыла про родителей. То есть, боль от их потери перестала быть настолько заметной. Я почти забыла о боли.

Когда я это осознала, подумала, что лучше презирать и ненавидеть себя с Дамиром, чем вернуться к той пустоте с болью.

Я знала, что снова себя обманываю. Я снова позволяла себе забыться. Меня пугало то, что будет после Дамира.

Да, грубо говоря, я хочу то наслаждение, которое может мне дать идиотина. Мне хорошо с ним в постели. Если он умеет доставлять удовольствие таким способом, то и занимаясь сексом, будет хорошо.

Я хотела близости и оргазма, но я не хотела быть с Дамиром. В этом главная проблема. Я была уверена в том, что он мне сам по себе не нужен.

Я помнила все, что он вытворял и как меня унижал. Он добился того, чего хотел. Это меня подавляло.

Наши отношения — принуждение.

Я часто об этом забывала, когда начала терпеть его объятия и поцелуи. Я позволяла ему все, что он хотел. Я отвечала на его ласки и мне это нравилось. Я ненавидела себя за эту слабость.

В Дамире была сила и устойчивость, которых не хватало мне.

Спустя месяц я сама его обнимала при встрече, то ли наслаждаясь, то ли надеясь, что ему надоест это все.

Дамир часто ласкал меня пальцами. Он это делал несколько раз даже в университете. Находил пустую аудиторию или подходящее место и страстно целовал меня, засунув руку в мои штаны. Возвращалась я на занятия очень красная, смущенная, злая и одновременно довольная. При этом идиотина оставался без разрядки, но никогда меня не просил прикоснуться к нему или даже сделать минет. Мне было неловко получать оргазм и оставлять его ни с чем. Даже если бы он попросил меня сделать минет, я бы не согласилась. Для меня это было отвратительно. По отношению к Дамиру это нечестно, но мне должно быть все равно. Пусть мучается. Быстрее разочаруется.

Брюнет часто дарил мне розы синего цвета. А еще он покупал мне много блокнотов, которые мне очень нравились. Однажды я удивилась когда на обложке блокнота увидела торс парня.

— Не ревнуешь к обложке? — пошутила я, показывая блокнот брюнету.

Было странно, что он подарил мне блокнот с такой обложкой.

Он молча и с довольным видом задрал край футболки, показывая свои кубики на животе.

Рельефный пресс на блокноте был точно такой же как и у Дамира.

— Боже, ты заказал блокнот со своей фотографией? — спросила я удивленно и засмеялась. — Теперь все понятно.

В тот день я часто называла Дамира самовлюбленным и смеялась, рассматривая блокнот. Я дразнила его, предполагая, что внутри могут оказаться ещё фотографии. Может даже более интимные.

Когда прошло три месяца наших отношений, я заподозрила неладное. Не думала, что эта игра будет такой долгой. Получалось, что Дамир реально хотел со мной отношений. Даже после таких мыслей, я не верила, что это правда. Казалось, ещё немного и он скажет, что разыгрывал меня и все закончиться.

***

Настал день смерти моих родителей. Я была очень подавлена. Не верилось, что уже прошло три года. Дамир после занятий забрал меня к себе. В какой-то момент я припомнила ему как он отзывался о моей матери, а Дамир не спешил просить прощения, хоть и знал непонятно откуда, что в этот день случилась авария. Мы поссорились, я со злости залепила ему пощечину и крикнула, что он заслужил все то, что делал с ним отец. Сказала, что сын старается превзойти отца и у него это очень хорошо получается.

В тот день я убежала из его квартиры и вернулась домой. Спустя час мы с тётей поехали на кладбище. Странно, но я не плакала, стоя над могилой родителей. Наверное, я успела все выплакать, когда прибежала домой после ссоры с этим уродом.

Глава 27

На следующий день он приехал. Когда я вышла из дома, замерла уставившись на Дамира стоящего около машины, припаркованной напротив моего дома. В его руках был большой букет цветов. Я с трудом сглотнула и пошла в сторону парня.

Когда я приблизилась, он пихнул мне в руки букет и я увидела красивые розовые лилии.

— Нравится? — спросил он.

— Нет, — тихо ответила.

— Тогда целуй, — сказал Дамир, засунув руки в карманы джинсов.

Он немного наклонился. Я отпрянула.

— Я ведь сказала, нет.

— Раба недовольна?

— Так вот к чему мы вернулись. Не называй меня так.

— Ты распустила волосы. Для меня старалась?

— Ты серьезно?! Хочешь сделать вид, что вчера ничего не произошло?

— Просто поцелуй меня, — устало выдохнул он.

Дамир выглядел сонным. Под его глазами были тёмные круги. Наверное, веселился с друзьями, пока я ревела в подушку.

— Нет.

— Целуй.

Я подошла к нему и запрокинула голову, что бы смотреть на его лицо. Дамир наклонился, намереваясь поцеловать меня, а я быстро замахнулась и ударила его по щеке.

— Ты эгоист. Думаешь только о себе.

Желваки заходили на его скулах. Дамир разозлился, но ничего не сказал.

Он открыл дверцу и сделал приглашающий жест.

— Ты же не хочешь опоздать?

Мы оба знали, что еще полно времени до занятий. Я бросила букет к ногам брюнета и села в машину. Он поднял его и положил на заднее сиденье. Всю дорогу в салоне была тишина.

Через пять минут мы уже припарковались около университета.

— Зачем ты вообще приехал? — спросила я, сжимая кулаки.

Хотелось ударить его.

— Думал, ты обрадуешься.

— Между нами ничего особенного. Почему я должна радоваться? Ты не тот человек, который может поддержать в тяжёлое время. Почему твое присутствие должно меня радовать?

— Потому что я в сотый раз меняю решение и проявляю к тебе внимание, а ты снова ведешь себя как дура.

— Если бы твой отец подарил тебе цветы, ты бы все простил ему и прыгал от счастья?

— Не смей говорить о нем! К черту, — рыкнул он и схватил меня за шею сзади, притягивая к себе.

Дамир впился в мои губы, причиняя боль.

Я била его кулаками до тех пор, пока он меня не отпустил.

— Ненавижу, — выдохнула я.

Я начала яростно вытирать губы рукавом кофты, когда он отклонился, отпуская меня.

Он долгое время наблюдал за мной. Я вытирала губы так, как будто хотела стереть их до крови.

— Ты ни чем не лучше своего отца, — выпалила я, когда Дамир снова попытался меня схватить и поцеловать.

Он причинял мне боль физически, а мне хотелось хотя бы словами ему навредить.

Брюнет замер, удерживая меня за запястья.

— Что ты сказала? — спросил он. — Повтори.

— Дамир, я…

— Повтори!

Он больно встряхнул меня, схватив за плечи.

— Повтори, Эвелин. Что ты сказала? Насколько я похож на него? Скажи мне!

Я молчала, испугавшись его ярости. Я догадывалась, что Дамир ненавидит своего отца и хотела надавить на больное.

— Повтори!

— Отпусти меня, — голос мой сорвался, и глаза заволокло пеленой слез.

— Дрянь, какая же ты…

Он отпустил меня и выскочил из машины, хлопнув дверью.

Я сидела в машине, съёжившись. Дамир несколько раз ударил по капоту кулаком, из-за чего я вздрагивала, а потом взглянул на меня. Он обошел машину и открыл с моей стороны дверцу.

— Дамир, пожалуйста, не надо, — испуганно попросила я, когда он схватил меня за руку и грубо вытащил из машины.

Я ожидала, что он меня ударит. Ненависть к отцу его съедала.

Думаю, я и правда больно его ударила своими словами.

— Прости, я не хотела. Прости, — прошептала я, пытаясь вырвать руку.

Дамир просто стоял, больно сжимая мой локоть. В его глазах полыхали гнев, ярость, бешенство — и все из-за моих слов. Я очень его испугалась. Казалось, он на грани того, чтобы разорвать меня на куски.

— Отпусти, пожалуйста, отпусти, прошу…

— Неделя. Я даю тебе семь дней. А потом буду ебать в разных позах и мне наплевать чего ты хочешь, а чего нет, — сказал брюнет, отпуская меня.