— Ты шифруешься? — насмешливо прошептал Дамир мне на ухо, наклонившись в мою сторону.

Я съёжилась, немного отклонившись от него.

— Тихо. Все и так смотрят, — буркнула я, продолжая быстро писать.

— Что за иероглифы? Я ничего не пойму, — сказал Дамир, заглядывая в мою тетрадь.

— Тебе и не нужно.

— Засекреченная информация? Ты хоть сама понимаешь, что пишешь?

— Да.

Я вспомнила об Алане. Мы говорили о моем почерке в тот день в саду. В тот день, когда я узнала, что все, что происходило между нами, оказалось простой игрой. Это был спор. Сама себя обманула. Сама себе позволила поверить в сказку с рыжиком. Создала себе иллюзию бурных чувств и приключений с парнем, пытаясь забыть хоть на какое-то время прошлое. Мне просто было необходимо найти что-то, что могло помочь перекрыть боль. Алан никогда не был моим парнем…

Я прогнала мысли о нем и попыталась сосредоточиться на словах преподавателя.

— Ты так хмуришься, — сказал Дамир, наблюдая за мной.

Я заметила немного крови на его руке, которая лежала на парте.

Я поискала салфетки в сумке и положила пачку на парту.

— У тебя кровь на руке, — прошептала, вернувшись к конспекту.

— Это не моя, — сказал Дамир, вытащил одну салфетку и вытер пальцы.

Он смял ее и бросил в парня, который сидел спереди.

Тот молча поднял ее и положил себе в карман.

— Так нельзя, — прошептала я и вернула внимание тетрадке.

— Он твой друг?

— Нет.

— Тогда почему защищаешь его?

Парень спереди заметно напрягся, услышав, что о нем заговорил Дамир.

— Просто нельзя так с людьми. Ты использовал салфетку — тебе ее и выбрасывать. Окружающие не будут все время подчинятся тебе, Дамир. Ты не сможешь постоянно себя так вести. После университета ты окажешься во взрослой жизни. Ты поймешь, что взрослые люди не так просты. Там не твое «королевство». Там свои правила, общество. Жизнь в университете очень отличается от взрослой жизни.

— В любом месте можно создать свое королевство. Ты так говоришь, как будто я веду себя как какой-то мальчишка — хулиган, задира.

— Разве это не так?

— Я уже давно работаю. Купил себе жилье, машину и никак не завишу от родителей. Если его что-то не устраивает, он скажет. Если нет, значит, ему несложно выбросить салфетку, — сказал Дамир, кивнув в сторону парня.

Тот сидел как статуя, боясь пошевелится.

— Он тебя просто боится, — прошептала я.

— Зачем мне относится к нему с уважением, если он ведет себя как трус?

— По-твоему, ему нужно было вскочить и подраться с тобой, чтобы доказать, что выбросить свой мусор следует тебе? Ты же не пещерный человек, Дамир. Это называется издевательством. Взрослый человек так себя не ведет.

— То есть я недостаточно взрослый? Ты хоть знаешь, что я старше тебя на шесть лет?

— Не важно сколько тебе лет. Ты ведешь себя как ребенок.

— То есть, он ведет себя, как взрослый? — спросил Дамир, ударив ногой стул парня спереди.

Тот вздрогнул и обернулся.

— Мне уйти? — тихо спросил он Дамира.

— Да.

— Дамир, — возмущенно прошептала я.

Брюнет хмуро посмотрел на меня.

— Сиди, — буркнул он моему одногруппнику, который уже привстал, схватив рюкзак.

Глава 22

Брюнет хмуро посмотрел на меня.

— Сиди, — буркнул он моему одногруппнику, который уже привстал, схватив рюкзак.

Парень сел обратно, держа рюкзак на коленах.

— Что ты пристала ко мне с этой салфеткой?

— Просто это не правильно.

— Писать каракулями — вот это не правильно.

Дамир забрал у меня ручку и подсунул поближе к себе тетрадь. Он начал конспектировать.

Почерк у него оказался просто идеальным, зараза. Да еще и успевал все записывать за преподавателем, который говорил достаточно быстро.

— Разве ты нередко бываешь на занятиях? — спросила неуверенно.

— Редко, но это не значит, что я не умею писать. Я еще и читать умею, представляешь?

Дамир насмешливо посмотрел на меня. И почему это у него такое хорошее настроение?

Когда я увидела его на запасной лестнице, он был очень мрачным. Неужели после избиения Марселя ему лучше стало?

Я отвела взгляд.

— Я сама могу.

Дамир проигнорировал мои слова, продолжая писать. Мне только легче было. Я отдыхала, слушая преподавателя. Меня очень напрягали постоянные подглядывания студентов, но я старалась не обращать на это внимание.

— Переночуешь у меня? — услышала вопрос спустя приблизительно пятнадцать минут.

Дамир все это время писал, изредка бросая взгляды на меня.

— Ты серьезно предлагаешь мне переночевать у тебя? Что это вообще значит? Я, по-твоему, могу вот так просто согласится? — прошипела я тихо, разозлившись. — Я даже не знаю, что будет завтра! Может, ты снова решишь издеваться надо мной со своими друзьями. Сейчас ты спокойный, а через минуту снова рычишь и унижаешь. Тебя не поймешь.

— Если бы ты чаще была послушной, как сегодня, я бы не злился на тебя.

— Если бы ты был вменяемым, я бы прислушивалась к тебе. Я не знаю насколько долго продлится это наше с тобой «перемирие». Ты ведь продолжишь издеваться надо мной со своими друзьями?

— Нет. Я оставлю тебя в покое. Я ведь сказал, что зависит от качества поцелуя. Мне понравилось.

Я вспыхнула из-за его слов.

— Тише! — прошептала.

— Какой в этом смысл? Завтра все узнают, что ты моя девушка, — как ни в чем не бывало произнес Дамир, продолжая сосредоточенно писать.

Я замерла, уставившись на брюнета. Сердце начало грохотать, словно пыталось вырваться из груди.

— Что? — ошарашенно выдохнула.

Дамир перевел взгляд на меня и усмехнулся.

— Что? Снова будешь упрямиться?

Я скрестила руки.

— Это все из-за мести?

— Не смеши меня. Если бы я хотел мстить в таком ключе, позволил бы Марселю распространить фотографии.

— Я не соглашалась быть твоей девушкой.

Я мельком взглянула на преподавателя, который продолжал лекцию и не замечал, что мы разговариваем. Или делал вид, что не слышит шепота.

— Мы уже это проходили, — в голосе Дамира проскользнула сталь.

Он заметно злился.

— Ладно. Попробуем, — с трудом выдохнула я.

Глупо отрицать, что мне нравилось целоваться с Дамиром. Я к нему что-то чувствовала. Я убеждала себя, что это просто моя неопытность и я бы подобное испытывала к любому. Я не знала к чему приведет мое согласие. Может, вести себя как помешанная дурочка с ним, чтобы парню наскучило? Я должна надоедать ему, быть навязчивой. Получится ли у меня? Стоит ли пытаться так себя вести? Сегодня я вообще потеряла голову и не могла понять почему мне так понравились его прикосновения. Было ужасно стыдно за себя.

Я боялась двух вещей: Дамир хочет меня использовать, чтобы отомстить; он будет слишком напирать и настаивать на близости.

Когда пара закончилась, Дамир сам собрал мои вещи и положил в сумку. Я попыталась забрать ее, но парень не отдал. Он взял меня за руку, хоть я и пыталась не позволить ему это, и мы вышли в коридор.

— Ты сказал, что об этом узнают завтра, — тихо произнесла я и все же смогла вырваться.

— Чего ты так боишься?

— Не хочу привлекать внимание. На нас и так все время смотрят.

— И что?

— Мне это не нравится. Я начинаю нервничать и волноваться, — пробурчала я.

Я немного притормозила, пропуская Дамира вперед и обошла его, попытавшись схватиться за свою сумку. Брюнет отдернул руку и взял сумку другой рукой. Освободившейся лапой схватил мое запястье и притянул ближе. Мне пришлось терпеть это до самого конца коридора.

— Ты как запуганная мышь, — сказал Дамир.

Я все время пыталась идти за его спиной, хмуро смотря на его ладонь, которая крепко держала мое запястье. Дамиру приходилось все время тянуть меня вперед, чтобы мы шли рядом друг с другом. Я упиралась и шла сзади. Ему пришлось немного завести руку за спину, удерживая меня и позволяя идти за ним.