— Велите дать ей поскорей стакан вина, так как мне необходимо довести допрос до конца. Надеюсь, что потом мне уже не придется больше мучить миссис Моррис.

Инспектор Паттерсон тотчас распорядился подать требуемое, и, когда Эллинор глотнула вина, силы вновь вернулись к ней. Она сама попросила, чтобы допрос ее продолжался.

— Вы сказали, миссис Моррис, что, по вашему мнению, эти негодяи имели рекомендации к вашему мужу и что только благодаря этому они получили доступ к вам в дом?

Она сжала обеими руками лоб и напряженно задумалась.

— Обдумайте это хорошенько, миссис Моррис, от вашего ответа зависит многое.

Тогда она ответила медленно, обдумывая каждое слово:

— Да, я вспомнила! Мы поссорились впервые за нашу супружескую жизнь: я рассердилась на него за то, что он обходился так дружески с Гарри Вестерлэн-дом, так не понравившимся мне с первого же дня знакомства. Вильям был очень взволнован по поводу моей антипатии к этому человеку и сказал мне, что этот Ве-стерлэнд — человек весьма порядочный и честный, что он привез с собой рекомендательные письма от его друга, Джона Тейлора, живущего в Чикаго и путешествующего теперь в Скалистых горах.

Нат Пинкертон слегка свистнул сквозь зубы:

— Кто такой этот Джон Тейлор?

— Это лучший друг моего мужа, адвокат из Чикаго. Он очень почтенный и хороший человек! — слегка более оживленно ответила Эллинор, как бы желая защитить друга ее мужа от подозрения соучастия в преступлении.

— Нисколько не сомневаюсь в этом! — спокойно ответил сыщик. — Джон Тейлор, следовательно, лучший друг вашего мужа! Они, вероятно, часто переписывались друг с другом!

— Они обменивались письмами каждую неделю; их дружбе ничто не могло помешать! Они жили вместе с юности!

— Читали ли вы письма, которые писал Джон Тейлор вашему мужу?

— Конечно! Они были так милы и сердечны!

— Не писал ли Джон Тейлор в одном из своих последних писем, что намерен совершить путешествие в Скалистые горы?

— Нет!

— А из этих гор к вам не приходило никаких известий от него?

Эллинор покачала отрицательно головой.

— Таким образом, мы приходим к заключению, что Гарри Вестерлэнд сообщил вашему мужу, что его друг находится в Скалистых горах?

Она тихо кивнула головой и произнесла монотонно:

— Должно быть, что так!

— А из Чикаго на прошлой неделе ваш муж не получил письма от Джона Тейлора?

— И оттуда тоже нет! — ответила Эллинор.

Сыщик помолчал немного. Его гениальный ум обдумывал положение вещей, и на губах играла чуть заметная усмешка. Затем он спросил:

— Гарри Вестерлэнд был, значит, у вас в доме всего один раз?

— Да, больше он не приходил; мой муж не приглашал его более, ибо мы поссорились с ним из-за этого человека! Они встречались потом в ресторанах.

— Другого Вестерлэнда вы никогда не видели в лицо?

— Нет!

— Не был ли ваш муж взволнован сегодня утром, когда отправлялся в банк?

— Он был в отличном расположении духа! Когда он уходил, он обнял меня и сказал, что сегодня этот несимпатичный мне человек улетит отсюда на воздушном шаре, что он обещал ему, однако, взять его, Вильяма, как-нибудь с собой в такое воздушное путешествие, чему муж мой был очень рад!

Эллинор едва владела собой. Душевная боль и горе снова проснулись в ней, и когда она произнесла последнюю фразу, то не выдержала и уронила голову на грудь.

Пинкертон встал.

— Мне не о чем больше спрашивать вас, миссис Моррис; и поверьте, что я сделаю все от себя зависящее, чтобы предать преступников в руки правосудия!

Директор банка предложил несчастной женщине руку, чтобы довести ее до экипажа.

Инспектор остался наедине со знаменитым сыщиком и вопросительно поглядел на него.

— Дела идут неважно, не правда ли, мистер Пинкертон? — сказал он. — У нас остается очень слабая надежда на поимку этих негодяев. Вся наша надежда держится на том, что их, быть может, арестуют при спуске шара на землю. Я уже телеграфировал о происшедшем во все концы и уверен, что по всей Северной Америке и в большей части Южной тысячи глаз устремлены в данную минуту на небо, чтобы не прозевать преступный воздушный шар!

— Ну, я мало надеюсь на это! — возразил Пинкертон. — При тех огромных незаселенных пространствах, которых такая масса здесь, преступникам, я думаю, не трудно будет спуститься в таком месте, где им нечего будет опасаться ареста! Я думаю, что эти негодяи заранее разработали самый подробный план действий и что они отлично поняли выгоду этих незаселенных пространств! Вероятнее всего, что они продержатся в воздухе до наступления темноты, а затем спустятся на землю под покровом ночи, не замеченные никем.

Инспектор кивнул на это головой:

— Вы хотите сказать этим, что негодяи улизнут от нас? Я вообще думаю, что ничего с этим нельзя сделать! Согласитесь, мистер Пинкертон, что вам до сих пор еще не приходилось стоять перед такой сложной задачей?

Пинкертон улыбнулся:

— Вы правы! До сих пор мне не приходилось еще иметь дела с таким своеобразным преступлением, и именно потому я приложу все усилия, чтобы поймать этих негодяев! Нет, господин инспектор, я еще не потерял надежды на успех!

— С чего вы хотите, собственно, начать ваши расследования? — удивленно спросил инспектор.

— С допроса Джона Тейлора!

— Джона Тейлора? Вы, значит, поедете искать его в Скалистые горы?

Нат Пинкертон ответил самым невозмутимым тоном:

— Я и не подумаю ехать в Скалистые горы, я попросту подожду его немного здесь. Я рассчитываю, что Джон Тейлор приедет сюда сам, если не сегодня, то завтра уже наверное!

Инспектор с глупым видом поглядел на сыщика:

— Почему вы думаете, что он приедет сюда? В Кливленд нельзя ведь добраться так скоро из Скалистых гор, а в те пустынные, дикие места эта новость не успеет дойти и до завтра!

— Да ей и не надо доходить туда! Тейлор вовсе и не думает быть в Скалистых горах!

Инспектор Паттерсон покачал головой. Это утверждение Пинкертона превосходило границы его разумения, тот между тем продолжал:

— Ведь несомненно, что известие о поездке Тейлора в горы — ложно. Оба негодяя добыли себе каким-то неизвестным мне путем рекомендательное письмо, написанное рукой Тейлора, или же подделали его почерк. Когда они прибыли сюда, они рассказали несчастному Моррису, что его друг уехал в горы, для того чтобы воспрепятствовать ему писать Тейлору в Чикаго об их прибытии.

— Но почему же тогда Моррис именно на этой неделе не получал писем от Тейлора из Чикаго?

— Потому что негодяи были достаточно предусмотрительны, чтобы заставить каким-либо путем и Тейлора не писать писем Моррису!

— Но все-таки допрос Тейлора мало поможет нам. Он вряд ли может навести нас на след преступников!

— Ну я вовсе не уверен в этом! — возразил сыщик. — Очень и очень возможно, что Джон Тейлор несколько ближе знаком с этими джентльменами и что он будет в состоянии сообщить нам какие-либо более точные сведения о преступниках. Быть может, мы узнаем их настоящие фамилии, так как я не сомневаюсь, что фамилия Вестерлэнд, равно как и их густые черные бороды, были фальшивы!

— Хорошо, — сказал инспектор, — допустим, что все это так, как вы говорите, но из этого ведь еще не следует, что мы тотчас же изловим разбойников!

Пинкертон возразил тоном глубокого убеждения:

— О я имею полное основание думать, что оба эти негодяя профессиональные преступники! А потому-то их не так уж трудно будет разыскать — они, наверное, учинят какую-нибудь новую гнусность! Но мне было бы еще приятнее, если бы эти люди оказались из числа тех, с которыми мне приходилось иметь дело, тут уж я держу миллион против одного, что доберусь до них!

— Вы думаете, что они попробуют устроить новый фортель с воздушным шаром? — спросил Паттерсон.

Сыщик пожал плечами:

— Это еще вопрос! ]У них теперь есть деньги и они, должно полагать, воздержатся от повторения подобного фокуса, который в конце концов может оказаться для них гибельным!