Литмир - Электронная Библиотека
A
A

- Капитан Солтер, - сказал коммодор. - Мой самый младший, самый безрассудный и в то же время самый лучший жнец. Солтер, это капитан Деджеранд из Белого флота.

У Солтера перехватило дыхание. От отлично знал, что группа "Гренвилл" вовсе не единственная плавающая по морям. Неся вахту, он время от времени видел далекие паруса и знал, что к северу от них по своему двухградусному району плавает другая группа, а к югу - еще одна, что вся рожденная на море популяция неизменно насчитывает миллиард восемьдесят миллионов. Однако он никогда не предполагал, что встретится лицом к лицу с кем-то, кроме миллиона с четвертью, плававшего под флагом "Гренвилла".

Доджеранд был моложе его, загорелый, со сверкающими зубами. Его мундир выглядел совершенно обычно и в то же время странно. Деджеранд верно понял удивление во взгляде Солтера.

- Это тканый материал, - объяснил он. - Белый флот был спущен на воду после "Гренвилла", и за это время изобрели устройство для создания волокон, пригодных для прядения, и поставили их на кораблях. Думаю, наши паруса продержатся дольше ваших, но зато, когда испортятся ткацкие машины, нужен будет большой объем специальных работ.

Коммодор оставил их одних.

- Мы сильно отличаемся от вас? - спросил Солтер.

- Различия между нами - это ничто, - ответил Дедженранд. - В сравнении с наземниками, мы кровные братья.

Слово "наземники" было бестактностью, а упоминание крови - еще большей. Вероятно, слова Деджеранда относились ко всем тем, кто жил на континентах и островах, что являлось страшным нарушением хорших манер, чести, веры. Солтер вспомнил слова Хартии:

"...вернись к морю и его щедрости... отрекись от земли, с которой мы..." Только в десятилетнем возрасте Солтер узнал, что существуют континенты и острова.

Лицо его отразило растерянность.

- Они обрекли нас на гибель, - сказал чужак. - Нас послали в море, организовав большие или меньшие группы в зависимости от продуктивности мест ловли. Выделили по два градуса океана и отреклись от нас. Каждого из нас ждет катастрофический шторм, плохой улов, потерянная сеть и смерть.

Солтеру показалось, что Деджеранд уже говорил то же самое много раз и, как правило, перед большой аудиторией.

- Эй, слушайте! - загремел капитан, и его зычный голос без труда заполнил весь салон. В его обязанности входило кричать через мегафон над милей океана, дополняя тем самым сигналы, передаваемые флагами и лампочками. - Слушайте! повторил он. - Тунец на столе, большая рыба для больших моряков.

Улыбающийся стюард сдернул ткань с буфера, и все действительно увидели крупную жареную рыбу, длиной в мужскую ногу, с гарниром из морских водорослей. По салону прокатился голодный рык, капитаны бросились к громоздящимся стопкам тарелок и выстроились в ряд перед стюардом, который самозабвенно орудовал ножом и вилкой.

- В самых смелых мечтах я не допускал, что есть еще такие гиганты, - изумленно сказал Солтер Деджеранду. - Представьте только, сколько этот старик мог сожрать мальков?

Чужак мрачно ответил:

- Мы истребили китов, окуней, треску, сельдь, все, что, кроме нас, населяло море. Они поедали мелочь, одни пожирали других, и все это превращалось в плотное, вкусное мясо, вроде этого. Однако нам было жаль энергии, рассеивавшейся во время такой длиной цепи, и мы решили ограничить ее до двух звеньев: мелочь - человек.

Тем временем Солтер уже успел наполнить свою тарелку.

- Мелочь важнее, - ответил он. - Мы не можем зависеть от рыбацкого счастья. - Он радостно проглотил дымящийся кусок.

- Безопасность еще не все, - отозвался Деджеранд; он ел медленнее Солтера. - Ваш коммодор сказал, что вы склонны к безрассудству.

- Шутка. Думай он так, сразу лишил бы меня командования.

Коммодор подошел к ним сияющий, вытирая губы платком.

- Удивлены, а? - спросил он. - Наблюдатель с корабля капитана Глазго заметил вчера этого гиганта на расстоянии в полкилометра. Он сообщил мне, а я велел ему спустить лодку и подплыть ближе. Они подкрались, пока он жировал на поверхности, и добыли его гарпуном. Для нас это очень выгодно: убив его, мы сэкономили запасы и смогли устроить пир для моих капитанов. Ешьте на здоровье, может, это последний, которого мы видели.

Деджеранд грубо возразил старшему по званию:

- Коммодор, невозможно, чтобы все они были уничтожены. Море глубоко, и его генетический потенциал неуничтожим. Мы внесли только временные изменения в его баланс.

- Когда вы, капитан, последний раз видели кашалота? спросил коммодор, поднимая кустистые брови. - Возьмите себе добавки, пока еще что-то есть.

Это было ясное приказание удалиться. Чужак поклонился и направился к буфету.

- Что ты о нем думаешь? - спросил коммодор.

- Некоторые его мысли довольно категоричны, - ответил Солтер.

- Дела Белого флота идут неважно. Этот парень приплыл на прошлой неделе на куттере, в самый разгар сбора, и требовал немедленной встречи со мной. Он из штаба коммодора Белого Флота. Мне кажется, все они такие... Может, не справляются со ржавчиной, может, у них слишком большой естественный прирост. Их корабль потерял сеть, но они его бросили, а вместо этого собрали куски такелажа со всего своего флота, чтобы сделать новый невод.

- Но...

- Но, но, но! Конечно, это была ошибка, и теперь все страдают из-за этого. И, разумеется, им не хватает смелости тянуть жребий и уменьшить затраты. - Он понизил голос. - У них возникла идея: напасть на Западный Континент, как ее там - Америку, и добыть сталь, бронзу и вообще все, что не будет прикреплено к палубе. Конечно, это полная ерунда, выдумка выживших из ума штабистов. Команды никогда их не поддержат. Этот Деджеранд прибыл с предложением принять участие в этой авантюре!

Солтер помолчал, потом заметил:

- Надеюсь, мы не будем иметь с ними дела.

- На рассвете я отправлю его обратно, передав их коммодору свой привет, отказ и искренний совет отказаться от этого, пока команда не узнала и не повесила его на бушприте. - Коммодор улыбнулся. - Конечно, легко давать такой ответ в момент, когда только что кончился великолепный сбор. Труднее было бы отказать, имей мы пару кораблей без сетей и запасы продуктов на шестьдесят процентов команды. Ты смог бы отказаться от их предложения в такой ситуации?

- Думаю, да, сэр.

Коммодор отошел с непонятным выражением лица. Солтер догадывался, в чем тут дело. Ему дали попробовать вкус высшей власти, быть может, готовили к должности коммодора - разумеется, не на место старика, а на место его наследника.

Подошел Макби, наевшийся и пьяный.

- Я наговорил тебе глупостей, - пробормотал он. - Выпьем и забудем об этом, хорошо?

Солтер сделал это с удовольствием.

- Отличный моряк! - рявкнул Макби после еще пары стаканов. - Лучший капитан в группе! Не то что старый, бедный, трусливый дурень Макби, который боится каждого порыва ветра!

А потом пришлось утешать Макби до тех пор, пока собравшиеся не начали расходиться. Наконец он заснул, и Солтер проследил, чтобы его дотащили до шлюпки, а затем сам спустился в лодку, чтобы начать долгий путь к раскачивающимся тоновым огням своего корабля.

На тридцатом номере соединения правого борта в ту ночь было спокойно, горели только лампы женщин из постоянных противокоррозионных патрулей. На складах его лежало почти семь тысяч тонн улова, и это гарантировало безопасность, потому что лимит, необходимый на шесть месяцев - до начала осеннего роения и нового сбора - составлял пять тысяч шестьсот семьдесят тонн. Компенсационные цистерны вдоль киля были почти пусты, зато на выложенных стеклянными плитами полках складов укладывали кубики законсервированных или засоленных продуктов. Гигантский корабль, подталкиваемый умеренным западным бризом, плыл по волнующемуся морю.

Солтер устал и хотел было приказать рулевому свистнуть, чтобы спустили боцманское кресло и подняли его вдоль пятидесятиярдового обрыва борта, но, подумав, отказался от этого. Ранг не только давал привилегии, но и накладывал обязанности. Он встал, прыгнул на штормтрап и начал долгий подъем. Минуя иллюминаторы кабин, капитан скромно смотрел прямо перед собой, на бронзовые плиты обшивки. Множество супружеских пар в тишине своих двойных кают наверняка праздновали окончание каторжного труда днем и ночью. Шестьсот сорок восемь квадратных футов каюты и собственный иллюминатор были на корабле самой ценной вещью и обретали почти религиозное значение, особенно после долгих недель общей работы на сборе.

2
{"b":"82292","o":1}