В 1874 г. Брентано опубликовал книгу под названием "Психология с эмпирической точки зрения" ("Psychologie vom empirischen Standpunkt") [2]. Эмпирическая психология, настаивает он, есть не наука о душе - этот термин имеет метафизический оттенок, а о психических феноменах. Кроме того, когда Брентано говорит об эмпирической психологии, он имеет в виду скорее описательную, чем генетическую психологию. И описательная психология является для него исследованием психических актов или актов сознания, имеющих дело с "имманентными" объектами, т.е. с объектами, содержащимися внутри самих актов. Всякое сознание есть сознание "о". Мыслить - значит мыслить о чем-то и желать - значит желать чего-то. Таким образом, всякий акт сознания "интенционален": он "интендирует" объект. И мы можем рассматривать объект именно в качестве интенционального и имманентного, не поднимая вопросов о его природе и статусе вне ума.
1 Термин "философия существования" наводит на мысль, что ее область составляет Existenz. Ясперс, однако, больше настаивает на бытии, прояснение "существования" оказывается путем к осознанию бытия. Бытие же не есть область научного философского исследования, хотя философ может пробуждать или сохранять актуальным сознание бытия.
2 Среди других сочинений можно упомянуть "О происхождении нравственного познания" ("Vom Ursprung der sittlichen Erkenntnis", 1889), "О будущем философии" ("Ueber die Zukunft der Philosophie", 1893) и "Четыре стадии философии" ("Die vier Phasen der Philosophie", 1895).
479
Эта теория интенциональности сознания, восходящая к аристотелевско-схоластической мысли, сама по себе не является субъективистской теорией. Приверженец описательной психологии, Брентано, разъясняя функцию сознания, не говорит, что объекты сознания не существуют отдельно от сознания. Но он рассматривает их только в качестве имманентно существующих, на том резонном основании, что он занимается психическими актами или актами сознания, а не онтологическими вопросами о реальности вне ума.
Ясно, таким образом, что при рассмотрении сознания можно сосредоточиться либо на имманентных объектах, либо на интенциональном отношении как таковом. Брентано, как правило, концентрирует внимание на втором аспекте сознания, выделяя три главных типа интенционального отношения. Во-первых, существует простое представление, в котором не встает вопроса об истинности или ложности. Во-вторых, имеется суждение, включающее признание (Anerkennen) или отвержение (Verwerfen), другими словами, утверждение или отрицание. В-третьих, существуют эмоциональные и волевые процессы (Gemutsbewegungen), базовыми установками или структурами сознания в которых являются любовь и ненависть, или, по другой его формулировке, удовольствие и неудовольствие.
Можно добавить, что так же, как Брентано верил в существование очевидно истинных логических суждений, он верил и в существование очевидно правильных, или верных, моральных чувств. Иными словами, существуют блага, объекты морального одобрения или удовольствия, которые с очевидностью и всегда оказываются предпочтительными. Однако с точки зрения возникновения феноменологии существенной чертой брентановской мысли является учение об интенциональности сознания.
(ii) Размышления Брентано оказали влияние на ряд философов, которых иногда объединяют в Австрийскую школу, к примеру на Антона Марта (1847-1914), профессора в Праге, Оскара Крауса (1872 - 1942), ученика Марта и тоже пражского профессора, и Карла Штумпфа (1848-1936), известного психолога, учеником которого, среди прочих, был и Эдмунд Гуссерль.
480
Особого упоминания, однако, заслуживает Алексиус Мейнонг (1853 - 1920), учившийся у Брентано в Вене и впоследствии занявший пост профессора философии в Граце. В своей теории предметности (Gegenstandstheorie) Мейнонг различал несколько типов объектов. В повседневной жизни под термином "объекты" мы обычно понимаем единичные существующие вещи, вроде деревьев, камней, столов и т. д. Но если мы рассматриваем "объекты" как объекты сознания, то легко можем увидеть, что имеются и другие их разновидности. К примеру, есть идеальные объекты, такие, как ценности и числа, о которых можно сказать, что они реальны, хотя и не существуют в том же смысле, в каком существуют деревья и коровы. Кроме того, имеются воображаемые объекты, такие, как золотая гора или король Франции. Золотой горы не существует, и во Франции уже давно нет короля. Но если мы можем говорить о золотых горах, мы должны говорить о чем-то. Ведь говорить ни о чем -значит не говорить. В сознании присутствует объект, даже если ему не соответствует никакая вещь вне ума.
Теория дескрипций Бертрана Рассела предназначалась для того, чтобы отвергнуть линию аргументации Мейнонга и, так сказать, опустошить мир в каком-то смысле реальных, но несуществующих объектов. Впрочем, это не имеет отношения к нашей нынешней цели. Главное, что теория Мейнонга помогла сосредоточить внимание на объектах, рассматривающихся именно в качестве объектов сознания, в качестве имманентных, используя брентановский термин.
(iii) Подлинным основателем феноменологического движения бьш, однако, не Брентано или Мейнонг, а Эдмунд Гуссерль (1859-1938). После получения докторской степени по математике Гуссерль посещал лекции Брентано в Вене (1884-1886), и именно влияние Брентано подвигло его к тому, чтобы посвятить себя философии. Он стал профессором философии в Гёттингене, а впоследствии -во Фрейбурге, где одним из его учеников бьш Хайдегтер.
В 1891 г. Гуссерль опубликовал "Философию арифметики" ("Philosophic der Arithmetik"), в которой обнаружил определенную тенденцию к психологизму, т.е. к обоснованию логики психологией. К примеру, понятие множества, существенное для понятия числа, основывается на психическом акте связывания различных содержаний сознания в одно представление. Это воззрение было подвергнуто критике знаменитым математиком и логиком Готлобом Фреге (1848-1925), и в своих "Логических исследованиях" ("Logische Untersuchungen", 1900-1901) Гуссерль четко заявил, что логика несводима к психологии [1]. Логика имеет дело со сферой смысла, т.е. с тем, что имеется в виду (gemeint) или интендируется, а не с последовательностью реальных психических актов. Иными сло
1 На отказ Гуссерля от психологизма, судя по всему, повлиял не только Фреге, но также и Больцано (см. соответствующий параграф).
481
вами, мы должны проводить различие между сознанием как комплексом психических фактов, событий или переживаний (Erlebnisse) и предметами сознания, которые имеются в виду или интендируются. Последние "являются" сознанию или для сознания: в этом смысле они - феномены. Первые же не являются: они переживаются (erlebt) или испытываются. Это, очевидно, не означает, что сами психические акты не могут быть сведены к феноменам при помощи рефлексии; но в таком случае, рассматриваясь именно в качестве являющихся сознанию, они больше не представляют собой реальных психических актов.
Это влечет за собой различение между смыслами и вещами, различение, значимость которого велика. Ведь отсутствие такого различения было одной из главных причин того, что эмпирики считали необходимым отрицать существование общих понятий или идей. Вещи, включая реальные психические акты, все индивидуальны или единичны, тогда как смыслы могут быть универсальными. И в качестве таковых они "сущности".
В работе "Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии" ("Ideen zu einer reinen Phanomenologie und phanomenologischen Philosophie", 1913) Гуссерль называет акт сознания noesis*, а соответствующий ему предмет, имеющийся в виду или интендируемый, noema**. Кроме того, он говорит о созерцании сущности (Wesensschau). В чистой математике, к примеру, имеется созерцание сущности, дающее начало положениям, которые являются не эмпирическими обобщениями, а принадлежат другому роду, роду априорных положений. И феноменология в целом есть описательный анализ сущностей или идеальных структур. Может существовать, к примеру, феноменология ценностей. Но может быть и феноменологический анализ фундаментальных структур сознания, допуская, конечно, что эти структуры "сведены" к сущностям или eide.
