Тонкая линия шеи и ямочки ключиц. Красивое обтягивающее платье. Броское. Не мое.
И это все – не я.
Эта девушка дорогая игрушка и подарок для какого-то опасного человека. Для человека, одно имя которого вызывает страх даже у самых ужасных людей…
Эта девушка предназначена Валиду Байсарову. В качестве комплимента. Подарка… Горько.
Эта красивая кукла не может быть мною – только зачисленной на первый курс студенткой, в прошлом отличницей и гордостью родителей…
Это не я!
И это все не со мной!
Глаза обдает жаром непролитых слез, шмыгаю носом и отхожу от зеркала, ноги подкашиваются. Рассматриваю затравленно огромную комнату, роскошную, богатую… не комнату, а спальню…
С широкой и массивной кроватью, которая, скорее, напоминает футбольное поле… Подмечаю, что в этой комнате вся мебель встроенная, так что комод не отодвинуть и дверь на забаррикадировать. Глупая мысль.
Не знаю, сколько проходит времени за думами, с каждой секундой напряжение струится по венам, пропитывает кровь и отдается барабанной дробью в сердце.
Как я могла допустить подобное?
Как этот кошмар мог произойти в моей жизни?
Растираю руки. Играю с тонкими пальчиками, которые потряхивает от напряжения.
Потихонечку заставляю себя шевелиться, двигаться, подхожу к окну и смотрю на улицу, просто чтобы не смотреть на кровать…
Не знаю, сколько я так стою, застыв в безвременье, но ноги на каблуках начинают гудеть, поэтому я оборачиваюсь в сторону кровати, и так как другого места присесть не нахожу, то цокаю в эту сторону, присаживаюсь на самый краешек.
Избавляюсь от модельной обуви, которая с грохотом падает на пол, а я поджимаю пальчики на ногах.
Время слишком медленной, тягучей патокой идет. Но никто не появляется. Я прислушиваюсь к дому. Тишина. Здесь, вероятно, хорошая звукоизоляция.
Спина устает. Сидеть становится больно из-за напряжения в позвонках, поэтому я просто заваливаюсь на широкую мягкую кровать, тело ломит, дрожь и тремор заставляют меня вздрагивать как от холода.
Никак в голове не укладывается, как я могла так вляпаться. Устаю мерзнуть, я тихонечко тяну холодное покрывало, просто укрываюсь им, накрываюсь с головой, прячусь от окружающего меня враждебного мира.
И где-то в душе крохотным лучиком надежды проскальзывает мысль, что очень может быть, что хозяин этой резиденции просто забыл про меня.
Я сплю чутко, не знаю, сон ли это, но в какой-то момент в мареве дремы я ощущаю, как что-то в пространстве меняется, словно энергетика становится иной, тяжелой, душной. Так бывает, когда просыпаешься и ощущаешь на себе взгляд, или чужое присутствие…
Когда в принципе еще ничего не случилось, но ты словно очнулся за секунду “до”…
Так и я, встрепенувшись, оттягиваю покрывало с головы в смутном непонятном предчувствии и именно в этот самый момент дверь в спальню открывается и тонкая полоска света все растет.
Замираю. Сердце оживает, начинает барабанить в груди со всей силы, а я… я просто смотрю в сторону входа, где в ореоле света замерла высокая крепкая фигура.
Валид Байсаров…
Сразу же вспоминаю имя и не могу оторвать взгляда от мощного кавказца в черной сорочке и элегантных брюках. Его массивная фигура кажется какой-то мистической. Массивной. Давящей.
Короткий щелчок и дверь закрывается за его спиной, отсекая мир от этой вот спальни, оставляя меня наедине с незнакомцем.
Теряю дар речи, ни вдохнуть не могу, ни выдохнуть. Только смотрю – рассматриваю…
Освещения хватает, чтобы понять, кто передо мной.
Мужчина. Агрессивный. Сильный. Брутальный до невозможности. Восточный. Темные глаза смотрят так, что душу выворачивают, в клочья рвут, не отпускают.
Он приближается. Медленно. Тягуче. Не спеша. Но шаги четкие. Ровные.
Останавливается у самой кровати и смотрит на меня с высоты своего роста. Огромного роста! И я в свою очередь смотрю на мужчину с зачесанными назад смоляными прядями, с темными кофейными глазами, которые подобно высокочувствительным радарам следят за малейшим изменением на моем лице.
У меня от него дух захватывает. Я кадрами и отрывками воспринимаю его внешность. Какую-то нереальную. Высокий лоб, острые скулы, которые подчеркивает борода, и глаза… цепкие, следящие за мной из-под хмурых бровей.
Не красавец, не модель, но харизма и мужественность продирают насквозь. Невероятно эффектный, с длинными крепкими пальцами в кольцах…
Этот атрибут смотрится на нем, как на варваре из древних сказок про разбойников, которые держали весь Восток в страхе…
Наше молчаливое внимание бьет по нервным окончаниям. С каждой секундой воздух становится все более жарким, тягучим.
Мужчина наклоняет голову к плечу, рассматривает меня. А я замечаю, как бугрятся мышцы под его темной рубашкой, наконец, его рука, унизанная перстнями, приходит в движение и Валид тянет покрывало, которым я все еще укрыта, на себя.
Медленно. Не спеша. По сантиметру оголяя мою задеревеневшею фигурку. Мое состояние можно охарактеризовать, скорее, как самый настоящий ступор.
Валид же тем временем в абсолютном молчании отбрасывает покрывало в сторону и начинает рассматривать меня.
Что-то в этом мужчине есть крайне опасное, что заставляет бояться его даже больше, чем Мухоматова со всей его шайкой вместе взятой.
В незнакомце проскальзывает дикая харизма, подчиняющая, доминантная. Прикрываю глаза, чтобы скрыться от такого внимания, нужно немного времени, чтобы собраться, чтобы сыграть роль, на которую меня обрекли.
Но сознание сопротивляется, а тело начинает покрываться мелкими мурашками, как от холода, от ужаса, который леденит мою душу.
В мягком освещении комнаты мужчина, нависающий надо мной, воспринимается каким-то мифическим, нереальным.
– Ну, здравствуй, подарочек, – выдыхает, чуть кривя губы в полуулыбке, демонстрируя оскал хищника, только глаз эта улыбка не касается. Они остаются по-прежнему цепкими и холодными. Скользящими по моей коже подобно лезвиям бритвы.
Заставляю себя не ежиться под таким откровенным взглядом.
Чуть не вздрагиваю, когда Валид протягивает мне руку, а я смотрю на его широкую смуглую ладонь с яркой линией жизни, на фаланги пальцев, на которых поблескивают серебряные обручи, и не решаюсь вложить свои дрожащие пальцы.
Но Валид не ждет моей инициативы, он ловит мое тонкое запястье и тянет меня на себя, заставляет подняться с кровати и встать рядом, чтобы буквально утонуть в его остром аромате с примесью холода.
Я рядом с этим мужчиной просто букашка, едва достающая ему до плеча. Поднимает мое лицо за подбородок, чтобы ему в глаза смотрела, а меня от одного этого касания в жар бросает.
У него кожа по сравнению с моей магма расплавленная, не иначе. Но мой тремор Валид игнорирует. Он смотрит мне в глаза так, что душа выворачивается. Все страхи и сомнения поднимаются.
Под прицелом таких проницательных глаз я теряюсь. Кажется, что Байсарова не провести и что он может вскрывать все потаенное и тайное одним вот таким проницательным, пробирающим душу взглядом.
Его пальцы скользят по моей скуле, скупая ласка, убегающая в мои пряди, которые он пропускает между своими пальцами.
Жуткий. Невозможный. Рядом с ним воздуха не хватает и сердце отбивает неровный ритм в груди.
Прищуривает свои темные глаза, хмурит брови и опускает голову ко мне, проводит хищным крепким носом по моей скуле, словно зверь нюхает.
А меня от терпкого холодного аромата мужчины сносит, импульсы проскальзывают от него ко мне, парализует он как действиями, так и своей энергетикой, жесткой и непоколебимой.
– Вкусная… – выдыхает глухо, а я вздрагиваю, ощущая, как пальцы в моих волосах сжимаются крепче, пресекая мою ничтожную попытку отпрянуть…
Он не дает мне ни на миллиметр отстраниться, чувствую себя бабочкой, пойманной в железные тиски. Валид заставляет меня смотреть в свои глаза и от этой близости у меня просто дух захватывает.
Я как под гипноз попадаю, моргнуть не могу. Его глаза, как огромная темная бездна, поглощают всякий свет, становятся беспросветно темными, насыщенными, подавляющими.
