— Хороши! — насмешливо сказала драконесса-мама. — Ну, если это всё из-за той куклы…

— Нет, мам, что ты! — испуганно заговорил Драся, бросив почти панический взгляд в сторону собора. — Огги, скажи!..

— Это мы… из-за хавчика! — торопливо соврал Огнеплюй. — Я наколотил тут немного людишек, а Драська хотел их себе забрать…

— Вот дураки! — сказал их отец со вздохом.

Трудно было сказать, почему он дал сыновьям столь нелестную характеристику, но его супруга сложила крылья, сузила глаза и с убийственной иронией проговорила следующее:

— Во-первых, Огги, твой брат не ест человечину. Во-вторых, я хорошо чувствую запах принцессы, и знаю, что она здесь! И, в-третьих, когда парни так дерутся, то это не из-за еды!!! Если вы сейчас не выведете на свет свою игрушку, я найду её сама, и тогда…

— А ещё, скажите, куда вы подевали Мегги? — перебил её муж. — Я ведь чувствую, что она здесь, но никак не могу увидеть.

— Пап, я тут внизу! — крикнула Мегги, выходя из собора, но оттирая спиной, рвущуюся на площадь Анджелику.

Мимику чёрного дракона надо было видеть. Сначала на его морде изобразилось недоверие, потом, когда он вытянул шею вниз и близоруко сощурился — крайнее удивление. Он коротко и испуганно взглянул на жену, и увидел, что она также испуганно смотрит на него.

Наконец, он выпрямился, вдохнул поглубже и расхохотался так, что на головы любопытствующих, оставшихся в проезде, посыпались кирпичи и куски штукатурки.

— Ты знала?! — крикнул он смутившейся супруге, когда закончил смеяться.

— Ну… знала, — призналась серебристая драконесса. — Не всё, конечно. Эти выдумщики мне всего не говорили, и постоянно норовили соврать. Но, в общем, знала!

— И не рассказала мне?

Чёрный дракон начал раздуваться, и те, кто знал, чем это грозит, попятились в страхе. Известный под говорящим за себя прозвищем — «Огнемёт», отец Драси, Мегги, Огнеплюя и ещё полутора десятка их старших братьев и сестёр, обладал феноменальной огневой мощью, какой не было ни у кого из ныне живущих драконов. Один его чих мог уничтожить всё живое на этой площади, а полновесное огненное дуновение в горизонтальной плоскости подарило бы городу новый проспект с покрытием из расплавленного кирпича.

Но вместо смертоносного фонтана глава драконьего семейства расхохотался ещё громче.

— Ладно, квиты! — примирительно сказал он. — Я ведь тоже не всё тебе говорил — боялся расстроить.

Серебристая драконесса сердито подбоченилась крыльями.

— Так вот почему ты не сжёг этот мир в тот раз! — пропела она, осклабясь зловещей улыбкой. — Значит, дело было вовсе не в заболевшем горле?

— Ну, да!.. — в свою очередь смутился чёрный дракон. — Я просто учуял детей.

— Детей?

— Драсю ты сама почувствовала, а я понял, что где-то здесь побывала Мегги.

— Но ведь они к тому времени уже ушли из этого измерения!

— Да, но я тогда подумал, что этот мир им для чего-то нужен, вот и оставил его в покое.

По выражению, которое было написано на физиономии его жены, трудно было судить, насколько она сердита. Старшая драконесса хотела сказать ещё что-то гневное или язвительное, но тут в разговор вмешалась Мегги:

— Мам, пап! Если бы этот мир сожгли, нам некуда было бы вернуться, и мы так и остались бы на том неизвестном остове, в мире, где нет драконьих полётных троп.

Супруги посмотрели друг на друга и враз успокоились.

— Что Звёздный Дракон не делает, всё к лучшему, — сказала драконесса-мама, махнув крылом. — А ты, муженёк, видать состарился и размяк! Но это моя вина, значит, мне и исправлять.

— Что ты имеешь в виду? — спросил чёрный дракон слегка испуганно.

— Когда вернёмся домой, я снесу ещё одно яйцо, а ты поможешь мне его сделать. Вот и будет тебе омоложение!

Внизу на пороге собора Мегги радостно взвизгнула и захлопала в ладоши. Огнеплюй грубо-ласково хлопнул Драсю крылом по плечу и сказал, усмехнувшись:

— Слышь, беленький? Не быть тебе больше младшим! Так что привыкай, парень.

— А теперь насчёт вас! — Драконесса-мама снова взглянула на площадь и трое её птенцов сделали «виноватые глазки».

— Принцессу-то хоть покажите! — перебил её папа.

Анджелика смущённо вышла вперёд под бдительным оком Мегги, готовой в любую секунду втащить девушку обратно внутрь собора. Несмотря на то, что сейчас на ней был драсин плащ, троекратно обёрнутый вокруг тела, и с полами, которые пришлось завернуть к поясу, она чувствовала себя голой под взглядами толпы. К тому же жутко было ступать босыми ногами по мрамору, залитому уже подсыхающей кровью. Но сверху это её смущение никто не заметил.

— Э-э, вроде ничего! — сказал папа, склонив вниз голову на вытянутой шее. — Интересненькая такая принцессочка. В прошлый раз я не разглядел, как следует, только на зуб чуток попробовал…

— Малость поблекла с тех пор, как я её видела в последний раз, — задумчиво сказала мама. — Но так даже лучше, а то слишком на рождественского ангелочка было похоже. Вот только что с ней теперь делать?

— Проглотить? — спросил папа неуверенно.

— Нет, не стоит, — ответила мама, хитро сощурившись. — Ты же видишь, как она нравится нашим детям! Я думаю её надо разделить на две… Нет, на три части, и раздать каждому.

В следующее мгновение ноги Анджелики оторвались от земли, а мир вертухнулся перед глазами, поменяв местами небо и землю. Это Мегги схватила её в охапку и затащила в собор. Одновременно с этим красный и белый драконы загородили вход в разгромленный храм, испуганно растопырив крылья.

От дружного хохота их родителей город вздрогнул, как от девятибалльного подземного толчка. Слишком долго пребывавшие среди людей, драконята, забыли, что грубые жестокие шутки, одно из любимейших развлечений их племени.

— Хорошо, хорошо! — сказала мама, отсмеявшись. — Мы не тронем вашу зверушку, пусть живёт. Я не разорву её на части. Сейчас не разорву. Но если я ещё раз увижу, как мои сыновья пытаются убить друг друга из-за человеческой девчонки, я это сделаю!

— Да никто никого не пытался сегодня убить, — проворчал Огнеплюй.

— Да? — удивился Драся. — А я подумал было, что это лучший способ отобрать у меня Анджелику. По-другому не получится!

— Не ершись! — фыркнул на него брат. — Я не собирался отбирать у тебя Анхе… То есть эту её частицу. Сам знаешь — если бы я захотел, то Анхе уже тогда была бы моей, но это было бы неправильно! А тебе хвост надрать следовало за то, что ты сделал с Анджеликой! Сколько девочка из-за тебя натерпелась, ты хоть представляешь?! Эх ты, беленький…

Огнеплюй накрыл крылом приунывшего Драсю и по-братски прижал к себе. Это означало и покровительство, и примирение, а потому, ещё минуту назад кипевший, словно чайник, младший, остыл и даже потёрся о плечо старшего шипастой головой.

Конфликт был исчерпан и отношения выяснены. Драконесса-мама хотела было что-то объявить, но тут город вздрогнул ещё раз! Большие и маленькие драконы переглянулись. Никто из них не делал ничего такого, что могло заставить этот мир подпрыгнуть, но, тем не менее…

К тому времени в пределах нескольких кварталов не осталось ни одного человека, как внутри домов, так и вне их. Полиция эвакуировала жителей и отвела свои силы подальше, между тем, как в город вступили армейские части, а по улицам ползли тяжёлые стальные черепахи на гусеничном ходу, снабжённые пушками, предназначенными для раскалывания брони из чугуна, стали и бетона.

Одна из них, заняв позицию на бульваре неподалёку от площади, решила попробовать подстрелить чёрного дракона, и, как это часто бывает при первом выстреле, промазала, взяв слишком высокий прицел. Где-то в городе при этом стало одним домом меньше.

— Мам, пап, — обеспокоенно заговорил Огнеплюй, — вам пора, если не хотите устраивать здесь войну!

— А как же вы? — нахмурилась серебристая драконесса.

— За нас не беспокойтесь! — поддержал брата Драся. — Мы тоже сейчас уйдём, только по-человечески.

— Ну, ладно! — согласилась мама. — Тогда до встречи, но извольте помнить всё, что здесь было сказано.