Трудно сказать, на чём именно основывалась власть, которую Дульери имел над местными копами, но его распоряжение было выполнено немедленно. Штурмовой отряд снялся с места, словно стая голубей, «отлетел» шагов на пятьдесят в сторону, и там «осел», заняв оборонительную позицию за цепью полицейских автомобилей.

Бойцы Дульери подошли к входу в собор с двух сторон и встали, не вынимая оружия, с тем видом, с которым стоят вышибалы у входа в бар. Сам Дульери поднялся по ступеням с императорской торжественностью, а за ним по пятам поднималась обозначенная им разношёрстая группа.

Два предупредительных выстрела над головами вошедших, прогрохотали, едва они вступили в первый предел собора!

— Я, кажется, ясно сказал, что входить нельзя, пока я не разрешу? — прозвучал из глубины здания суровый низкий голос. — Ещё один шаг, и я стреляю на поражение!

— Дрась, это мы! — раздался из-за спины Дульери голос Мегги. — Не стреляй, пожалуйста, здесь только друзья!

При словах — «только друзья» мафиозный дон поморщился, но возражать не стал. Вся команда подалась вперёд, но Огнеплюй опередил остальных.

Огромными шагами он пересёк собор и, отодвинув Драгиса локтем, склонился над телом Анджелики, распростёртом на алтаре, похожем на жертвенник.

Девушка лежала на плаще Драгиса, в руках её было зажато копьё обращённое остриём вниз. Тупой конец копья касался лба, чуть выше переносицы. Непонятно было жива она или нет, но от тела действительно исходило золотистое сияние, переходящее в районе головы в алый спектр.

Внимательно осмотрев девушку с головы до ног, Огнеплюй осторожно вынул копьё из её рук, также придирчиво осмотрел его, потом извлёк из-за пазухи что-то длинное завёрнутое в тряпку, развернул и… Одним махом насадил золотой наконечник на тупой конец «копья Ахилла» и тут же прижал его к телу Анджелики!

Полыхнуло похлеще, чем тогда в подвале! Витражи в стрельчатых окнах под потолком собора и готическая роза над входом, вылетели, осыпав полицейских и бойцов Дульери градом осколков.

Тело девушки выгнулось дугой, глаза её распахнулись, рот раскрылся в страдальческом оскале, Анджелика вскрикнула, и… задышала! Мегги, Быкович и Фигольчик бросились к ней, в то время как Огнеплюй устремился обратно.

Он шагал гневно и размашисто, таща за собой Драгиса, словно разгневанный, доведённый до крайности учитель, крепко провинившегося школьника. Так они прошли мимо отставшего от всех дона Дульери, который, присел на лавку, задумчиво раскладывая что-то у себя на ладони.

— Как же я ненавижу опаздывать! — ни к кому не обращаясь, проговорил мафиози, перебирая кусочки разбитого пулей козлиного рога, который Драгис Драговски сбил серебряной пулей со лба Анджелики. — Эх, кто бы знал, что на самом деле мог этот артефакт!.. Вот же… варвары…

Глава 98

Штопальщики мировых дыр

— Если бы я знал, что меня ждёт такой конец!..

— Успокойтесь, коллега, это ещё не конец! Не так ли, мадам Клодина?

— Я не знаю… Но, вообще-то, то что мы ещё живы даёт некоторую надежду!

Разговор шёл между тремя коконами невероятно прочной паутины, подвешенными на нитях из той же паутины, неведомо как и неведомо где.

— Вот именно! — подтвердил тот кокон, что был справа, (если смотреть на них с определённой точки зрения). — Когда пауки заготавливают еду впрок, то первоначально парализуют жертву сильным ядом, который является одновременно их пищеварительным соком и консервантом для питательной кашицы, в которую превращается пойманная пауком добыча…

— Ой, мамочки! — испуганно взвизгнул средний кокон.

— Я попрошу вас, профессор! — гневно заговорил левый кокон. — Вы пугаете даму!

— Да нет же! — опроверг его средний кокон женским голосом. — Всё это я, господа, знаю не хуже вас, а потому говорю — раз мы до сих пор живы, то есть надежда. Но по мне кто-то бегает! Снаружи кокона…

— Прошшу васс, товарижчи, не дергайтессь! Вы мне осложжняете ззадаччу! — прозвучал четвёртый, явно нечеловеческий голос, исходящий откуда-то извне.

— Кто с нами говорит? — спросил левый кокон, после минуты молчания, вызванного шоком от звука необычного голоса.

— Моё имя Араххнусс! — был ответ. — Я мужж ткаччиххи Унги и друг пржшинцессы Анджжелики.

— Она о вас рассказывала, — отозвался правый кокон, слегка дрожащим голосом. — Вы паук, и тогда дали ей снадобье, изменившее её сущность!

— Я Араххнусс! — гордо ответил голос снаружи. — Элекссир, который я дал Пржшинцессе, спас ей жжиззнь и придал оссобую жживуччессть! Теперь она можжет выжжить там, где кто угодно сложжит лапки кресстиком. Не шшевелитессь, я васс поччти расспутал!

Последние слова были адресованы среднему кокону. Вскоре с его стороны раздалось шуршание, какое бывает, когда достают батон хлеба из бумажного пакета, потом что-то тяжёлое шлёпнулось на землю и жалобно ойкнуло.

— Здесь совсем невысоко! — послышался голос Клодины. — Ай!

Её последнее междометие объяснялось тем, что она увидела Арахнуса, деловито занявшегося следующим коконом. Паук сейчас был размером со спаниеля. Видимо ему одному было под силу разобрать головоломное кружево белых нитей, более прочных, чем стальные тросы той же толщины.

Вскоре к освобождённой ведьме присоединился Библиотекарь, а за ним и профессор Прыск.

— Мм-м, а за это вам ничего не будет? — спросил хранитель книжных сокровищ всех материальных миров.

— Моя жжёнушшка пытаетсся ссожжрать меня ужже множжесство веков! — гордо произнёс сэр Арахнус. — Большшего наказзания она мне придумать не можжет. Так ччто не бесспокойтессь, а луччшше посспешшите — Анджжелика в беде и нужждаетсся в вашшей помощщи! Идите сскорее, пока Унга шштопает отверсстие в мирахх, проделанное вашшим ключчом сс той сстороны проххода! В сследующщий разз польззуйтессь пауччим радаром, ччтобы не попасстьсся сснова!

Сэр Арахнус исчез в неизвестном направлении, оставив межмировых путешественников в некоем подобии туннеля, в одном из концов, которого был виден неяркий свет. Туда им и предстояло идти.

— Паучий радар? — спросил Библиотекарь у профессора Прыска, проверявшего сохранность своих частей тела.

— Вероятно это в той половине книги, которую мы не успели проштудировать, — предположил он. — Но мне кажется, я слышу шорох с тёмной стороны туннеля. Поспешим!

И они поспешили. Страх придаёт неплохую скорость даже человеческому телу, плохо приспособленному для быстрого бега. Три фигуры на фоне светлого пятна выхода быстро превратились в точки, которые тут же растаяли. И тогда из темноты выступили клонноподобные лапы и громадные жвала ткачихи Унги.

— Выпустил мою свежатинку! — проговорила штопальщица межмировых дыр, не обладавшая акцентом сэра Арахнуса. — Если бы речь не шла о помощи принцессе, им бы так просто не уйти. Ну, ладно, ты мне их с успехом заменишь, муженёк!

Глава 99

Мы что-то пропустили?

— Всё из-за меня! Люди гибли из-за меня, а я ничего не могла сделать… Я сидела на троне и радовалась. Зло радовалась! Я ведь тогда могла отдать приказ своим войскам, и они очень быстро прекратили бы страдания этих… Но я даже этого не сделала! Просто смотрела, как обезумевшие члены этой общины, желая выжить, бьют и убивают друг друга… Но я ничего не могла с собой поделать!

— Ты смогла, — прервал её Фигольчик. — Не клевещи на себя. Ты призвала на помощь того, кого любишь больше жизни и поставила себя под его очищающий удар… Такое мало кому доступно! Если бы ты этого не сделала, через малое время этой вселенной пришёл бы конец. Жизни в ней больше не было бы, а в установившемся мёртвом хаосе царствовало бы некое чудовище, которое мы не смогли бы больше называть нашей Анджеликой!

— А что до этих, — вмешался Бык, — то они сами виноваты! Это надо додуматься — обидеть принцессу! Да если б даже не принцессу, а просто девчонку, всё равно! Они же этим перечеркнули всё, что напридумывали в своей этой… секте Святого Мика. Да, да! Дело не только в тебе, подруга. Эти дураки виновны все — и те, кто нанёс тебе оскорбление, и те, кто стоял и смотрел, как другие совершают кощунство, и те, кто потом слушал поповские отмазки про «золотую дьяволицу». Так что здесь нет невинно пострадавших. И то, что они сами себя наказали, тоже правильно — по заслугам получили! А с девочками так поступать, это всё равно, что молоденьких тёлочек и дойных коровок под нож…