Позади него жался, судорожно прижимающий к груди букет цветов, Фигольчик. Предпочитавший всё решать мирным путём, он был силён и искусен в драке, и страшен врагам в открытом в бою. Но здесь не было врагов! Здесь были люди, случайно попавшие меж двух огней и служаки, которых научили многим необходимым в их ремесле вещам, но не научили быть человечными с людьми, которых они, по природе своей, должны были защищать!

Фигольчик попытался кричать раззадорившимся копам, что произошла ошибка, что здесь только мирные люди, что все они безоружны! Но, конечно, его никто не слышал. А может просто не хотел слышать ни его, ни того кто молился, ни того кто звал потерявшегося ребёнка…

Копы видели одно — толпа, которую они теснят, не расходится! Куда должны при этом разойтись люди, зажатые в узком проходе между двух глухих стен, то ли не приходило в головы, покрытые защитными шлемами, то ли совершенно не волновало обладателей этих голов. Вывод из сложившейся ситуации был сделан ими один — надо удвоить усилия. И они их удвоили!

Бык пропустил уже несколько не опасных, но болезненных ударов. Броня из собственных мускулов, хорошо защищала его от серьёзных повреждений, но это не могло длиться вечно. Фигольчик, которому оставалось отпихиваться от случайно оказавшихся сбоку, не мог видеть его глаз, но понимал, что сейчас они становятся всё более красными! Ещё немного, и Быка невозможно будет остановить, а тогда туго придётся копам со всеми их щитами и дубинками!

И вот это случилось — очередной, видимо особо хорошо подготовленный или особо везучий боец спецотряда, дотянулся своим оружием до этого здорового мужика, уже сбившего с ног несколько его товарищей. Удар дубинки пришёлся по ключице Быка, и не сломал её, только потому, что большая часть его силы пришлась на бугрившуюся могучую мышцу, переходившую в действительно бычью шею.

Бык коротко взревел и тут же перехватил руку полицейского с зажатой в ней дубинкой. Кости копа затрещали, а сам он издал вопль погромче Быка. Тем временем, тот свободной рукой вырвал у него щит, зашвырнул его куда-то в задние ряды, и с обманчивой лёгкостью ткнул противника кулаком в зубы…

Фигольчик даже зажмурился на секунду. Он знал, что этот удар смертелен! Даже если подбородник шлема выдержит, то человеческие шейные позвонки, точно нет…

Расплата наступает за любое злодеяние, в том числе и за то, которое прикрывается фиговым листком приказа — «остановить беспорядки»! Фигольчик лишь миг держал глаза закрытыми, а когда открыл их, то увидел перед собой… улицу, которую проложил Бык сквозь строй бронированных полицейских!

Быкович метелил копов телом их товарища, которое превратил в дубинку, перехватив за ноги! Неизвестно, какие повреждения получили те, кто после его ударов валялись на мостовой, но в бедняге, имевшем несчастье вывести из себя Быка, точно уже не было жизни.

Что ж, значит сегодня, в городские морги поступят тела не только женщин, детей и безоружных бедолаг, растоптанных в давке и забитых до смерти дубинками. Расплата наступает для всех, а эти ещё легко отделались!

Между тем, на площади, где стоял собор Святого Мика, уже вовсю грохотали выстрелы.

Глава 92

Убей меня, любимый!

«Любимая, где ты? Откликнись!»

«Я здесь, рядом с тобой!»

«Где ты была так долго? Мне так плохо без тебя!..»

«Глупый! Я всегда была рядом, даже когда между нами пролегали века и бессчётное количество миров!»

«Анджелика, я так виноват перед тобой! Прости, я не хотел…»

«Но ведь ты меня не убил? Я знаю, что это было ошибкой, и что твою руку направляла чужая воля. За что мне тебя прощать? Ты ни в чём не виноват, а даже если и виноват, то мы разделим эту вину поровну, и будем нести её вместе!»

«Милая, я больше так не могу! Ещё немного и я не выдержу — стану „Драконом Гнева“, если уже не стал…»

«Тебе придётся потерпеть ещё немного. Сейчас чаши весов наших судеб качаются, грозя опрокинуть сами весы. Это тяжёлое испытание для нас обоих, но мы способны выдержать его, и мы выдержим, если захотим. Ты хочешь?»

«Да!»

«Тогда тебе придётся меня убить».

«Что?!»

«Найди меня в этом городе. Это несложно — сегодня многие платят по счетам, а это дело шумное. Там, где шумят больше всего, там и я!»

«Платят по счетам?»

«Да. Это не просто понять, но это так. Сегодня платят по счетам за зло, а зло это преступления, бездушие, равнодушие, спокойствие самодовольства и многое другое. Кто-то заплатит за нанесённое оскорбление, другие, за то, что допустили, чтобы оскорбление было нанесено. Наверное, погибнет много людей, но это неизбежно, когда происходит плата по счетам. Среди них, конечно, будут невиновные, а потому расплатиться придётся также мне. Я хочу, чтобы это сделал ты, любимый! Найди и убей меня!»

«Нет!!!»

«Ты должен. Останови меня, пока это не зашло слишком далеко! Если ты этого не сделаешь, то мы никогда не сможем быть вместе».

«Но если ты умрёшь, то мы точно не сможем… В таком случае, я тоже умру вместе с тобой, и мы уже точно никогда не расстанемся!»

«Нет, так нельзя! Ты должен меня убить, но над собой ты не властен. Поверь, так будет лучше. Ты веришь мне?»

«Да, я верю тебе».

«Ты сделаешь это для меня?»

«Сделаю…»

«Бедный мой! Самая большая мука, это видеть, как тебе от всего этого плохо. Но всё будет хорошо, вот увидишь! Самое главное — не промахнись. Ты ведь хорошо стреляешь? Но возьми специальные патроны. В тайнике у хозяина твоего жилища есть две обоймы патронов снаряжённых серебряными пулями. Бей точно в цель!»

* * *

Удивительно ли, что после такого он провёл столько времени, глядя в потолок или стену? Это был не сон, но Драся не мог наверняка сказать, что это было.

Конечно, Анджелики не было рядом, когда состоялся этот разговор. Но ведь и его… не было здесь. Они оба пребывали где-то ещё, видимо вне пространства и времени, а может быть вне реальности… И всё же он был уверен, что они были вместе и рядом!

Он чувствовал тепло её тела, слышал её дыхание, биение её сердца, но не видел её и не мог обнять, словно у него не было рук. Она тоже прижималась к нему, не обнимая. Странно…

Но это всё было незначительно по сравнению с её словами. С её требованием убить…

Что всё это значит?!! Почему он должен убить её, и как это может помочь им быть вместе? Чудовищно!

Но она спросила — верит ли он ей? Он ответил, что верит, потому что это было правдой. Но ведь это означало, что он должен исполнить её просьбу!.. Сумасшествие…

Ещё можно было бы понять, если они должны были умереть вместе, чтобы соединиться навек под крылом Звёздного Дракона! Но это ему запретили. Выходит, он должен убить свою возлюбленную, сам остаться жить, полагаясь на её обещание, что всё будет хорошо? Если же он этого не сделает, то они никогда не будут вместе. А если сделает, то будут? Но как?

Драся не знал, сколько времени он провёл вот так — глядя в пространство перед собой, и пытаясь сложить в мыслях то, что складываться не хотело. Анджелика сказала, что день расплаты наступит сегодня, но он знал, что это не то «сегодня», которое происходит прямо сейчас, а то, которое ещё будет. Когда? Почему-то он был уверен, что поймёт…

Неизвестно до чего бы он, в конце концов, додумался, но помогла фраза, сказанная Анджеликой в самом конце разговора — «Самое главное — не промахнись… Бей точно в цель!»

Что бы это значило? Зачем вообще об этом говорить? Легко сказать — «не промахнись!» Да, он хорошо стреляет, и если надо, не промахнётся. Может быть, она имела в виду, что он должен выстрелить, чтобы сразу избавить её от мучений? И ещё повторила — «Бей точно в цель!»

Он представил себе эту цель. Небольшой, с ладонь новорожденного ребёнка, шрам от ожога, оставленного ведьмовским ударом. Шрам в виде сердца, напротив сердца. И он должен туда попасть. Туда…