Взглянув туда, откуда она пришла, Анджелика увидела тех, кто хотел её поймать. Их было уже не пятеро, как в начале, а целых восемь. Видимо они проникли в Архив из разных входов, взломав запасные двери, а здесь разделились на группы, чтобы прочесать все три туннеля. Там их схватили и привели сюда. Те, кто это сделал, заслуживали особого внимания, так-как отличались от остальных.

Как и находившиеся в зале, эти восставшие из мёртвых, представляли собой скелеты-мумии, покрытые призрачной плотью. Но вместо конических колпаков на их головах красовались роскошные уборы из перьев, а в руках, на которых играли впечатляющие призрачные мускулы, они сжимали томагавки, копья и разные непонятные приспособления из дерева и кожи. Индейские воины, вожди и шаманы! Неплохое дополнение к готовому повиноваться войску.

Пленники сидели прямо на полу, безвольно уронив руки и опустив головы. Их оружие и снаряжение — лассо, верёвки для стреноживания, сети, валялись тут же. Наверное, надо было расспросить их кто они такие и зачем хотели её поймать. Анджелика была уверена, что при желании получит ответы на все вопросы, но сейчас ей заниматься этим не хотелось.

Хотелось чего-то большого, даже грандиозного и весёлого одновременно! Например, навестить своих новых «друзей» из секты Святого Мика. Навестить вот так, как есть — сидя на троне и при этом, будучи во главе войска магов и индейцев, восставших из мёртвых. А почему бы нет?

Повелительница собравшегося общества открыла, было, рот, но тут же закрыла его. Зачем? Её воины понимают приказы, отдаваемые без слов, и повинуются мгновенно.

И дрогнуло здание Архива Конгресса, и посыпались с полок бесценные книги в его хранилище!

Розовый крыс, три кошки и кот вдруг остановились и переглянулись в недоумении. Они тут же забыли про свою полную страсти гонку, и вместе бросились к окну, за которым происходило что-то невероятное!

Площадь перед зданием Архива лопнула, словно корка пирога, не выдержавшая внутреннего давления сильно разогретого теста! Края образовавшейся трещины разошлись в стороны, образовав широкую щель от середины площади к фундаменту кладовой книжных сокровищ.

При этом стал, виден пологий спуск, уходивший под главное хранилище мудрости этого мира. И по этому спуску снизу вверх текли толпы странных полупрозрачных людей! Среди них были индейские воины, солдаты в мундирах сто и двухсотлетней давности, охотники в меховых куртках и шапках, земледельцы, священники… мужчины, женщины, дети.

Земля отдавала своих мертвецов! А посередине страшного шествия несколько сотен высоких фигур в конических колпаках, делавших их едва ли не великанами, с лёгкостью несли странное сооружение.

Оно было похоже на ступенчатую усечённую пирамиду, метров пяти или семи высотой. На площадке, образованной, на месте среза этой пирамиды стоял золотой трон причудливой формы, похожей на скамейку без спинки с загнутыми вверх краями. На троне…

Её нельзя было с кем-то перепутать. Их принцесса!.. Для одних враг, для других друг, о котором даже во сне не мечтается.

Прекрасная в своей бесстыдной, презрительной наготе, где единственной одеждой ей мог служить великолепный плащ золотых волос! Но она даже не пыталась в него запахнуться.

На лице Анджелики играла улыбка, которая могла означать, что угодно. С такой улыбкой повелительница была способна осыпать милостями своих подданных, и с ней же двинуть на врага полки или отдать приказ палачу!

В руке она держала копьё пристёгнутое петлёй к запястью. Ни для кого не было секретом, что это за копьё, хотя все, кроме, может быть, Библиотекаря, видели его впервые. Но дело было не самом копье, а в том, как оно сейчас выглядело, как… вело себя, ибо оно обладало собственной волей.

Копьё сияло! Нет, оно не испускало какой-то особенный свет. Копьё сияло от радости! Это был восторг и азарт хищника идущего на охоту. Оно откровенно радовалось предстоящей битве, и сияло в предвкушении крови!

Но прежде всего, обращало на себя внимание странное украшение, венчавшее лоб принцессы. Это был чёрный, потёртый, весь в мелких трещинках, рог. Да, с этим рогом на лбу она пришла в Архив Конгресса, но то, что органично смотрелось на голове единорога, выглядело диким, почти кошмарным посреди лба юной девушки!

Самым невероятным было то, что в пределы хранилища книг совсем недавно вступило робкое, застенчивое, измученное существо, нуждавшееся в помощи и заботе друзей, а сейчас из недр подземелий поднялась грозная, прекрасная и страшная Золотая Королева, готовая повелевать, карать и миловать!

— Дамы, — заговорил профессор Прыск, повернувшись к застывшим в страхе кошкам, — сейчас от нас с вами зависит, сможем ли мы остановить гибель этого мира, а быть может не только его одного. В связи с этим, я повторю вопрос, который уже задавал, но, увы, не был при этом услышан — где артефакт, с помощью которого капитан Барбарус связывается со своим родным миром? Да! Господин Библиотекарь, нам потребуется ваша помощь, а потому, соблаговолите принять свой нормальный вид.

Но Библиотекарь не нуждался ни в чьих понуканиях. Он уже стремительно терял шерсть и извлекал, то из-за одного, то из-за другого стеллажа различные предметы своего гардероба. При этом он тревожно поглядывал в окно и что-то бурчал себе под нос. Профессор Прыск навострил уши, но различил только:

— Довели девочку!..

Глава 91

Опоздавшие

На такой быстрый успех они даже не рассчитывали. Всё выяснилось на второй день. Выяснилось бы наверное в первый, но Фигольчик появился на рынке слишком поздно, когда оптовые покупатели уже отбыли на своих маленьких грузовичках, а между прилавками заваленными овощами и фруктами деловито прохаживались вооружённые корзинками домохозяйки.

Поэтому, единственно, что ценного Фиг принёс с рынка в первый день, это набор противоречивых слухов о единороге, стрельбе и взрывах в нескольких местах города, и о приближающемся конце света.

Большинство этих слухов для них не были новостью, всё это они уже слышали в различных вариациях. Самым ценным было как раз отсутствие слуха о том, что единорог пересекал границу города. Чтобы как-то скрасить томительное ожидание лучших дней, Фигольчик притащил целую корзинку вкусностей, которым они с Быком отдали должное, сожалея лишь о том, что Драся по-прежнему отказывается, есть и даже говорить.

Драгис так и лежал на своей койке, уставившись в потолок невидящими глазами. Иногда он поворачивался на бок и так же, не мигая, смотрел в стену. Слухи о единороге или, например, о странном пожаре, сопровождаемом непонятной перестрелкой непонятно кого и непонятно с кем, вызывали в нём одинаковое апатичное равнодушие.

Друзья в итоге перестали приставать к тому, кто решил прикинуться частью мебели, и постановили между собой пробудить его к жизни, когда будет чем. Или вернее — кем.

* * *

Кто раньше встал, того и сено! Это любой бык знает.

Быкович был у ворот рынка уже тогда, когда заспанный сторож отмыкал ржавую цепь, служившую вместо щеколды, ещё в те времена, когда они с Фигом подрабатывали здесь за ведро не самой лучшей картошки и ящик свекольной ботвы в день.

Однако предаваться ностальгическим воспоминаниям он не стал. Этим лучше заниматься, когда дело сделано, собравшись с друзьями у камина или за городом, на природе, на травке, которая бесподобно вкусно пахнет, а если лень её есть, то ласкает и нежит бока!

Всего лишь час он ходил с видом знатока, прищуривался, перебрасывался профессиональными замечаниями с торговцами, и всё время прислушивался, стараясь не обнаружить свой интерес. За это время Бык узнал, что городской цирк и зоопарк отовариваются не здесь — у них прямые поставки с ферм. Что пони, катающие детишек в парке, питаются скудно и плохо — хозяева покупают для них, что подешевле, а это такая дрянь, какую добрый хозяин не даст свинье, если даже не ждёт от неё много сала. И наконец, то, что «эти умники грамотные» совсем с катушек слетели — в Архиве Конгресса то ли коз завели, то ли кроликов! Вона — сена закупили тонны полторы, а моркови, яблок, репы и всего прочего килограмм двести!