Мик: Нет, дитя моё! Увы, я не слышал и не видел капитана Барбаруса, которого знаю давно, хоть наше знакомство и нельзя назвать дружеским. Я после испытанного потрясения некоторое время вёл малоподвижный образ жизни и только сейчас начал потихоньку выходить на прогулки. Но, может быть, остальные знают больше? Надо расспросить слуг, они, как правило, в курсе новостей и сплетен. О! У меня идея — скоро должна прийти Злося, это очень хорошая девушка. Она служила горничной в замке расположенном по соседству, а теперь стала невестой хозяина этого поместья. Но, хоть она и не ладит со своим прежним сеньором, (и имеет полное на то основание), однако, в том замке у неё остались подруги и родной дядя, а потому она не теряет связь с его обитателями. А, вот, кажется и она!

Злося (входит): Ой, кто это? (смотрит со страхом на Чикаду и прижимается к той же стене, у которой только что стоял Мик)

Мик: Не бойтесь, дочь моя! Да, вы видите перед собой привидение, но оно не причинит вам вреда.

Чикада: Позвольте представиться — меня зовут Чикада, я призрак — проводник и немного воспитатель…

Злося: Вы… демон?

Чикада: Ну, если вам так удобно, то можете считать меня демоном. (косится с опаской в сторону Мика)

Злося: Вот здорово! Всегда мечтала увидеть настоящего демона, а то призрак предка моего бывшего хозяина, хоть и страшный, но такой скучный! Да к тому же ещё и похабник, совсем как его сиятельство Злорд.

Фоллиана (в сторону): И это меня называют ведьмой!

Чикада: О, я рад, что вы меня больше не боитесь. Но, милая девушка, нельзя попросить вас оказать нам одну услугу?

Злося: Какую?

Чикада: Моя спутница, мисс Фоллиана, разыскивает своего жениха. Его зовут — капитан Барбарус. Мы надеялись найти его здесь, но нам посчастливилось найти лишь падре Микаэля, которого мы тоже искали. Есть предположение, что капитан мог направиться в замок вашего бывшего сеньора.

Злося: А я как раз туда собираюсь, чтобы повидать дядю и кое-кого из дворни, а также засвидетельствовать своё почтение Зледи, ведь она была ко мне добра, и я не видела от неё ничего плохого! Правда, она зачем-то всё время предлагала мне лечь к ней в постель и даже остаться на ночь, но мне было недосуг и… В общем, это к делу не относится. А какой он, ваш жених?

Фоллиана: Он высок ростом, худой и жилистый. Очень сильный! У него смуглая кожа, чёрные курчавые волосы и небольшая бородка клинышком. Глаза карие с узкими горизонтальными зрачками. На голове небольшие рога, на ногах копыта, но вряд ли вы увидите его без обуви.

Злося: Ничего себе!

Чикада (в сторону): И это меня называют демоном!

Фоллиана: Но вы не подумайте, он не чёрт и никакого отношения к нечистой силе не имеет! Просто у него был необычный отец, о котором он не желает разговаривать. Но мне нет дела до его отца, даже если это связано с какой-то тёмной историей. Я люблю Барбаруса таким, каков он есть и очень по нему скучаю! Пожалуйста, если вы его встретите, то скажите ему, что я здесь или дайте мне знать о том, где он находится и тогда я сама… (закрывает лицо руками)

Злося: Конечно, я сделаю всё что смогу! О, в таком случае я побежала, чтобы успеть вернуться к вечеру! Ах, да! Падре Микаэль, тут миссис Злоримор просила вам передать свежую малину, печенье и бутылку козьего молока. (отдаёт ему корзинку) Ну, я не прощаюсь, но всё равно — до вечера! (убегает)

Мик: Вот же очаровательное и доброе создание!

Чикада: Прямо Козаура в юности!

Фоллиана: Странное чувство… Неужели после стольких лет у меня наконец-то появилась подруга?

Глава 57

Ещё одна вскрытая тайна

Какая ошибка! Зачем он только это сделал?

Профессор Прыск бежал по коридору большими скачками, во всю прыть своих проворных лапок. Но всё же, недостаточно проворных, чтобы на прямой дистанции уйти от преследующих его кошек!

Пока что у него была фора — хищницы некоторое время обнюхивали лестницу, по которой он скатился не задумываясь. Но теперь расстояние между ним и кровожадными красотками неуклонно сокращалось, а свернуть в сторону и спрятаться, юркнуть в какую-нибудь щель, не было никакой возможности.

И зачем он только побежал на этот свет? Правда, неизвестно, что ждало его в других коридорах, но здесь его наверняка ждёт погибель! Как раз когда он добежит до источника света, они его и настигнут!

Это конечно будет не упитанная рыжая бестия, а кто-нибудь из чёрных близняшек, похожих на небольших пантер. Их мягкие прыжки слышались уже шагах в пяти за его хвостом. Эх, нагоняют! Возможно, всё кончится даже раньше, чем он предполагал…

Однако свет приближался, становился сильнее, и, хоть, по сути, он не был ярким, после темноты коридора даже немного резал глаза.

Свет исходил… от пяти свечей чёрного воска расставленных по вершинам лучей начертанной на полу пентаграммы! Здесь коридор заметно расширялся, превращаясь в подобие комнаты. Пока не было ясно, имелся ли из этой «комнаты» другой выход, но профессора сейчас занимал не этот, казалось бы, крайне жизненный вопрос.

Было очевидно, что это та самая пентаграмма, которую начертала Фоллиана, чтобы вызвать своего возлюбленного. Но ведь с тех пор прошло уже несколько дней! Как же получается, что за это время свечи, стоящие на полу, не превратились в чёрные восковые лужицы и не погасли?

Он успел заметить, что две из пяти свечей опрокинуты, но продолжают гореть так же ровно, как и те, что стоят прямо. Но в это время любознательному крысу стало не до свечей!

Чёрное тонкое, но сильное тело вытянулось в полёте над головой крысиного профессора, перелетело через него и приземлилось прямо в середину пентаграммы! Ловкая, как цирковой акробат, кошка, тут же развернулась и оскалила белоснежные иглы клыков в весёлой хищной улыбке!

Теперь профессор Прыск бежал едва ли не прямо к ней в пасть, но повернуть было невозможно — сзади её нагоняла, не менее хищная, сестрёнка, а где-то у той в кильватере пыхтела рыжая толстуха, уступавшая «пантерам» в скорости, но не в кровожадности.

Это был финал. Гибель казалась неизбежной. И всё же профессор не остановился и даже не сбавил темп бега, предпочитая бороться до конца, но при виде приближающихся клыков прикрыл глаза…

Крик, прозвучавший впереди, был не кошачьим, а… женским! В тот же миг в грудь профессора врезались бечёвки, которыми он привязал к спине тетрадь со стихами. Что за?.. Бечёвки немедленно лопнули, и тетрадь соскользнула вниз, легонько стукнув его по ягодицам. Что?!

Он вдруг понял, что бежит на двух, а не на четырёх лапках. Нет, какие там лапки? Он бежал на двух ногах!.. Человеческих ногах!

Впрочем, бег его был недолог, потому что от неожиданности он споткнулся и с разбегу налетел на обнажённую длинноволосую девушку, растерянно стоявшую посреди пентаграммы. Невольно обнявшись, они полетели кубарем, сбив ещё пару свечек. А ещё через мгновение в них врезалась другая такая же девица, а вслед за ней полная, но по-своему привлекательная женщина лет сорока.

Образовалась куча-мала, выпутаться из которой удалось не сразу. Когда же все четверо, всё ещё оглушённые столкновением, разобрались, наконец, где, чьи руки-ноги и отодвинулись друг от друга, потирая ушибленные места, то воцарилось молчание.

Трудно сказать, кто из них был удивлён в большей степени. То, что гнавшиеся за ним кошки, это не совсем кошки, профессор догадался еще, когда увидел их в холле. И то, что сейчас перед ним сидят на полу три ведьмы, ему не надо было объяснять. А вот то, что сам он оказался в человеческом теле, от которого отвык несколько тысячелетий назад, было ошеломительной новостью!

Для ведьм преображение розового крыса тоже было весьма неожиданным. На него сейчас взирали три пары совершенно круглых глаз. Пара карих и две зелёных.