По крайней мере, я мог быть выброшен из миров сущих на долгие века, а это совершенно недопустимо! Ведь тогда во всей красе может развернуться мой драгоценный братец, который сейчас рвётся с цепи, явно намереваясь меня загрызть! В таком случае в нашей части обитаемых миров может победить абсолютное добро, а это приведёт к гибели Вселенной и всех её миров, параллельных перпендикулярных и всех прочих! Всех! И прошу принять мои слова совершенно серьёзно, я не шучу и никого не обманываю!
Абсолютная победа добра это конец всего сущего! Только равновесие поддерживает существование материи, как таковой, и любой перекос грозит катастрофой. Если хотите пример, то такая победа добра над злом сравнима с принятием чрезмерной дозы лекарства, которое при этом превращается в яд!
Представьте себе такую картинку: маленькая девочка в весёленьком платьице и с бантиками на голове бегает по зелёному лугу под голубым небом! Ну, ещё там, она рвёт цветы, ест землянику и всё такое прочее. Представили? Что это, хорошо? Даже я скажу, что хорошо! Красиво, мило, очаровательно. А теперь представьте, что таких девочек на лугу сотни! Тысячи! Миллионы! Миллиарды! Им тесно не только на лугу, а вообще тесно в том мире, где происходит этот кошмар! Они давят и душат друг друга! Их рёбра ломаются от такой тесноты, а инстинкт выживания заставляет их бороться за существование с животной яростью! Через некоторое время наиболее сильные, пройдя по трупам, окажутся на поверхности жуткой кровавой массы, но это будут уже не милые дети, а кровожадные чудовища, стремящиеся поглощать друг друга! Думаете, я преувеличиваю? Ничуть! Я знаю, что так не бывает, но ваша вожделенная победа добра будет выглядеть именно так и никак иначе! Впрочем, извините! Я основательно отвлёкся.
Итак, в боях, победах и поражениях проходило время, которое я мог бы употребить с гораздо большей пользой. Но, как я уже говорил, я увлёкся. А время, между тем, неумолимо шло вперёд. Пока я развлекался на море, десять лет пробежали незаметно. Тем временем многострадальный Антверпен был заново отстроен, а потом снова взят штурмом, разрушен и разграблен. Я понял, что для успеха всего дела необходимо закрепиться на берегу и стал организовывать строительство морских крепостей с удобными гаванями, ремонтными доками, кузницами, оружейными и прочими жизненно необходимыми предприятиями.
Голландцы, как никто, знали толк в таких трудах и дело быстро пошло на лад. Конечно же, это совершенно не понравилось испанцам, и они пошли на нас в новый поход!
Я был готов к этому, тем более что в лагере врага у меня давно были свои шпионы. Поэтому, когда армада кораблей до отказа набитых отчаянными головорезами появилась среди ночи под нашими стенами, мы были готовы устроить им хорошую встречу!
Надо сказать, что гёзы давно усвоили: драться в рукопашную со злыми, как черти и прекрасно обученными кабальеро — себе дороже! Испанский гранд в доспехах и с мечом, без страха вступал в схватку с тремя — четырьмя здоровенными мужиками, вооружёнными топорами и дубинами, и одерживал победу! Поэтому гёзы частенько делали ставку на огнестрельное оружие. Пускай оно было в те годы примитивным, но в умелых руках поворачивало ход событий в пользу того у кого его было больше!
Конечно, испанцы и в этом не были дураками. Они понаделали себе достаточно пушек, мушкетов и пистолей, изящных, как большинство изделий их Родины и вполне смертоносных. А вот гёзы не гнались за изяществом. Их оружие было грубоватым и тяжёлым, зато оно оказалось вдесятеро дешевле испанских изделий, а это значило, что его можно было заготовить в соответственно большем количестве! К тому же они не стеснялись наварганить громоздких многоствольных стреляющих монстров, а это давало о-го-го, какое преимущество в эпоху, когда ещё не были изобретены патроны, и каждый ствол приходилось набивать порохом и пулями отдельно!
Итак, в предрассветный час, когда чёрное, словно дёготь, небо едва начинало сереть, когда все добрые люди, кроме тех, кто от века вынужден жить и работать в деревне, спокойно лежат в своих кроватях и предаются самому сладкому из снов — утреннему сну, когда даже самые стойкие прячут зевки и часто моргают слипающимися глазами, мы увидели стройные ряды серых, словно призраки галер, появившихся как будто ниоткуда у нашего берега.
Они подошли без единого огонька и без единого лишнего всплеска! Как им это удалось? До сих пор не имею ни малейшего понятия! Но, повторюсь, для нас их появление не было неожиданностью. Как только первая галера подошла к мелководью, готовясь высадить десант, сотни людей, прятавшиеся на стенах и валах, на башнях и среди прибрежных скал отбросили рогожи, под которыми прятали зажжённые фитили и приставили их к запальным отверстиям!
Дружный залп множества кулеврин, фальконетов, бомбард, мортир, фузей, мушкетов и пистолей заставил вздрогнуть саму землю и море! На испанцев ринулся рой из свинцовых пчёл и чугунных шершней! Я видел, как закованные в узорчатую броню воины переваливались через борта своих кораблей, чтобы навсегда скрыться в морской пучине! Несколько судов сразу же вспыхнули, будто были сделаны из соломы, и свет от их пожаров озарил общую панику, которая началась среди тех, кто выжил! Тем не менее, какая-то часть самых отчаянных сынов Кастилии и Арагона сумела-таки высадиться и двинуться по пояс в воде к берегу. Увидев это, я приказал открыть ворота и выслать им навстречу отряд стрелков, который возглавил сам! И это было той самой моей ошибкой, которая чуть было, не привела к катастрофе.
Они набросились на нас с отчаянием обречённых! Залп, который мы дали по ним, свалил две первые шеренги, но второй раз зарядить оружие мы уже не успели! Несколько десятков толедских клинков засверкали в утреннем полумраке, как молнии, каждую секунду находя себе жертву. Гёзы, как могли, отбивались своими грубыми тесаками, годными разве что для рубки мяса, но справиться с разъярёнными бретёрами не было никакой возможности, и мы побежали!
Наверно никто не добрался бы до ворот живым, но со стены снова поднялась пальба, которая заставила наших преследователей остановиться и отступить. Но вдруг из их рядов выскочил, какой-то великан, закованный в броню и, орудуя огромным мечом, позаимствованным из рыцарских времён, опять погнал нас словно овец к воротам!
Вы не представляете моего удивления, когда в этом великане я узнал нашего общего знакомого — Рогелло Бодакулу, собственной персоной! Вероятно, на нём была мимикрийная маска, иначе, как можно было объяснить, что никто кроме меня не видит торчащих над шлемом рогов? Однако рассмотреть его, как следует, мне не удалось, я лишь отметил про себя, что выглядит он, как-то моложе, что ли?
В следующий миг на меня обрушился удар страшного меча, который я смог с грехом пополам парировать стволом мушкета. Тем не менее, я полетел кубарем, выронил свой мушкет и сам не знаю, как оказался в холодных чёрных, как дёготь волнах. Я решил, что это конец. От сотрясения вызванного ударом и жуткого холода я понял, что теряю сознание, и только одна мысль, неуместная в такой ситуации не покидала меня: на голове у моего заклятого врага было два рога!
Я очнулся всё от того же холода и понял, что не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой. Вероятно двойственная натура, которой я тогда был, это сочетание с бессознательным Глупником помогла мне выжить, но от этого было не легче. Голова на одеревеневшей шее, (ведь я был в человеческом образе), тоже не крутилась, но скосив глаза туда и сюда, я понял, что нахожусь в открытом море. За то время пока я был без сознания, небо из чёрно-серого стало грязно-серым, а скупое солнце, (был уже конец октября), не принесло тепла ни земле, ни водам. Стало ясно, что если не произойдёт чудо, мне в скором времени будет крышка от холода. В этот самый момент я услышал странный звук напоминающий хлопанье крыльев и слова прозвучавшие совсем близко:
— Всё хорошо, дон Мигель! Мы выберемся, дон Мигель! Ещё немного и я смогу согреть вас, дон Мигель! Да где же эта чёртова дырка! Ах, я старый дурак! Не смог уберечь ребёнка! Дон Мигель, не закрывайте глаза, спасение уже близко! И зачем я пустил тебя, несмышлёныш, в такое дело! Но разве можно удержать этих Самбульо, когда пахнет хорошей дракой?!
