Место для могилы выбрал я сам, и сам выкопал яму под прибрежной скалой. Поверьте, это надо было видеть! День стоял солнечный и тихий, вокруг нас были зелёные холмы, покрытые цветущими травами, по ярко-голубому небу пробегали облачка, похожие на белых овечек. Будь я художником, обязательно написал бы такую картину и назвал бы её — «Похороны попугая».

Вокруг стояли притихшие, перепуганные пираньи, у которых был самый нелепый вид, какой я видел с первого дня знакомства с ними. Анхе держали четверо. Оружие у неё отобрал я сам, но полностью контролировать девушку не мог, так-как был занят другими делами. Поэтому вся забота о предводительнице пиратов легла на её приближённых: Щетинку, Занозу, Пчёлку и Монику, (кстати, последняя обладала единственным, кроме самой Анхе, человеческим именем среди всей команды).

Поначалу Анхе вырывалась, и четвёрке пираний пришлось несладко, но к утру этого дня она затихла, однако я всё же шепнул девочкам, чтобы они не теряли бдительность. Теперь она стояла с отрешённым видом и даже, как будто не плакала.

Признаюсь, я чувствовал себя распоследней сволочью, когда положил на край свежевырытой ямы, птичью тушку, завёрнутую в кусок ткани. Надо было сказать несколько слов, но я вдруг понял, что длинная речь у меня не получится и решил сразу перейти к финалу.

— Брат! — Сказал я голосом не слишком умелого трагического актёра. — Прости меня, брат! Прости за то, что хотел закопать тебя в этой презренной могиле! Нет! Я не сделаю этого! Только в одном месте я могу похоронить твоё драгоценное тело — в своём желудке!

С этими словами я быстро развернул ткань, достал из неё жареную птицу, отломил ножку и принялся поедать её с самым непринуждённым видом! Вокруг меня царила гробовая тишина. Честное слово, я боялся поднять голову, но роль надо было сыграть до конца! Оторвав другую ногу, я протянул её Анхе, смотревшей на меня стеклянными глазами, и спросил коротко:

— Хочешь?

В тот же момент мне на плечо спикировал попугай, перья которого были выкрашены чёрной сажей и вскричал:

— Каррамба! Как вы смеете пожирать моё тело?!

Пираньи в ужасе отшатнулись и выпустили Анхе. Взглянув ей в глаза, я сообразил: она всё поняла, пора сматываться! Руки девушки дернулись к поясу, но оружия не было, (о, великая вещь — предусмотрительность!), тем не менее, я бросил недоеденную гусиную лапку и рванул, что было сил в сторону ближайшего холма! Огнеплюй, от греха подальше, взмыл в воздух!..

Теперь думаю, настало время пояснить, что же там произошло на самом деле. Огнеплюй был прав — весь спектакль с пропавшей Анхе был задуман и выполнен под её собственным руководством. Причём, надо отдать должное уму и изобретательности этой бестии! Каждый шаг был продуман с талантом прирождённого стратега! Наши с братом действия оказались предугаданными до мелочей, и мы попались во все ловушки нам расставленные.

Огнеплюй, в частности, попал в раскинутую на кустах сеть, когда летел в сторону моря. Это дало возможность сцапать его вторично, завернуть в старую блузку и положить на ту поляну, где я потом его нашёл. Само собой все тропы и проходы к этому месту были заранее разведаны хитрыми девками. Но они не знали, с кем связались! Жестокие злые шутки, это обычное развлечение драконьей молодёжи, и хоть я в этом деле никогда не считался мастером, они были мне хорошо знакомы с детства! Нам с братом даже не пришлось сговариваться.

Попугай натурально «умер» у меня на руках и выдержал все попытки со стороны, перепуганной Анхе, вернуть его к жизни. Затем мне пришлось приложить немало усилий, чтобы вырвать «мёртвое тело» из рук обезумевшей от горя девушки. Потом он признался мне, что мы едва не задушили его на самом деле!

Всё остальное было просто: гусь, которого я добыл и зажарил накануне, тайком от всех, занял место «покойного», оставалось только, сохраняя мрачное спокойствие, доиграть свои роли до конца, что мы и сделали!

Зато теперь приходилось удирать со всей возможной скоростью, не разбирая дороги и не оборачиваясь, чувствуя затылком дыхание разъярённой фурии!

Хорошо было Огнеплюю! Он преспокойно парил на недосягаемой высоте, а я, тем временем, был вынужден бежать, как угорелый, понимая, что долго так продолжаться не может! Уж в чём либо другом, а в беге Анхе основательно меня превосходила. Кроме того, судя по топоту ног, раздававшемуся сзади, её команда очнулась от шока и присоединилась к погоне.

Врядли пираньи так быстро сообразили, что к чему, но привычка следовать за своей предводительницей заставила их пуститься в галоп без рассуждений! Конечно, также без рассуждений они накинутся на меня, когда настигнут, а потому я задал максимальную работу своим ногам, и пока что имел фору в десяток шагов! Однако дыханье быстро начало сбиваться, а вскоре кровь тревожно застучала в висках, но выхода из скверного положения пока не было видно. В одиночку, безоружная, Анхе не представляла для меня большой угрозы. Максимум, что мне грозило, это расцарапанная физиономия и возможно несколько укусов. Но если воинственные девицы навалятся всем скопом!..

Интермеццо семнадцатое

— монастырь, первое посещение

Выход, как всегда бывает, нашёлся сам. (Я сказал, «как всегда бывает», потому, что в такой ситуации выход должен найтись обязательно, или сама ситуация не будет иметь продолжения. Иными словами, они тогда порвали бы меня в мелкие лоскуты, если бы смогли догнать!)

Спасение пришло в виде разверзшейся под ногами бездны. Очередной холм, на который я взбежал, вдруг кончился на самой вершине и я почувствовал, что лечу вниз! Хорошо ещё, что ближе к основанию, отвесная песчаная стена превратилась в наклонную, что в некоторой мере затормозило моё падение.

Проехавшись по этому, не слишком мягкому, спуску задом, я всё же приложился о землю с силой, заставившей все мои кости хорошенько брякнуть друг о друга, так, что на несколько секунд потемнело в глазах! Когда я снова обрёл способность видеть предметы, то обнаружил себя лежащим на спине головой к холму, с которого свалился. Да, этот холм действительно был, как будто срезан гигантским ножом и напоминал огромную краюху хлеба.

Там, наверху я увидел застывшую Анхе и всю нашу команду, а над ними красно-чёрную точку выписывающую в небе круги и зигзаги. Это, конечно же, был Огнеплюй. Но девушки смотрели вовсе не вниз, не на меня, как это следовало бы ожидать. Их взоры были прикованы к чему-то находящемуся вдали и, чтобы понять, куда они смотрят, мне пришлось сесть.

Со скрипом проделав эту несложную операцию, я сразу обнаружил то, что так заинтересовало моих спутниц: невдалеке на холме, который был чуть больше прочих, и стоял, как бы в петле образованной изгибом реки, возвышалась величественная крепость! Высокие стены с зубцами, построенные с наклоном внутрь, от чего они казались ещё выше, круглые башни, остроконечные крыши, всё указывало на то, что перед нами замок владетельного сеньора, а может даже самого короля!

Однако, присмотревшись повнимательнее, я разглядел большие чёрные кресты на всех высоких строениях. Такой же крест красовался и над массивными, окованными железом воротами. Конечно! Это был монастырь, но меня это ничуть не обрадовало. Наши девицы, хоть и дичились цивилизации, но были страшно любопытны. Я понял, что они сейчас обязательно туда сунутся, и остановить их уже не было никакой возможности!

От монастырских ворот шла ровная грунтовая дорога, которая делала зигзаг и терялась, где-то среди холмов. Именно на этой дороге я сейчас сидел. Вот и объяснилась странная форма холма — его попросту наполовину срыли, когда прокладывали дорогу!

«В-шш-плюх!» — раздалось слева, я оглянулся и увидел пиранью, подымающуюся на ноги. Этим существам был неведом страх высоты, а благодаря небольшому весу и упругим мускулам, спрыгнуть с вершины холма, откуда я сверзнулся, чуть не разбившись, оказалось делом простым и легко выполнимым. Тут же раздался ещё один звук удачного приземления, а за ним ещё и ещё, и вскоре вся команда, включая их предводительницу, стояла внизу.