Он подумывал о том, чтобы сообщить в штаб-квартиру. Учитывая и без того астрономические потери оборудования экспедиции, штаб вряд ли поблагодарил бы его, если бы он потерял еще больше, преследуя тех, кто, как предполагалось, были безоружными жителями деревни, прячущимися в своих горных убежищах. Но они должны были где-то раздобыть образцы, и эти люди были более или менее у него на прицеле.

Кроме того, - жестко признался он себе, - будь я проклят, если снова развернусь и пойду на попятную. На этот раз я собираюсь проехать прямо сквозь этих существ и показать им, почему они никогда не должны были отказываться подчиняться!

- Мы не сможем подвести беспилотники так близко, как планировалось, - сказал он своим командирам батальонов. - Это зависит от наших разведчиков. Скажите им, чтобы держали свои чертовы глаза открытыми.

Поступили новые подтверждения. Он услышал свой собственный гнев, свое собственное разочарование в этих ответах, и он наблюдал, как его собственные значки приближаются к внезапно ставшей аморфной заштрихованной области, представляющей наилучшее предположение дронов о местоположении людей.

Возможно, мы не сможем разглядеть их отчетливо, - сердито подумал он, - но даже если мы не сможем, сейчас не так уж много мест, куда они могут пойти, не так ли?

* * *

Бучевски был глубоко благодарен за то, как тяжелая работа закалила беженцев с равнин. Им удавалось не отставать от жителей деревни, несмотря на высоту и крутизну местности, чего они никогда бы не смогли сделать без этой закалки. Несколько детей поменьше (не все из них родились в низинах), конечно, все равно начинали сдавать, и его сердце болело от безжалостных требований, предъявляемых к ним. Но дети постарше умудрялись не отставать от взрослых, и взрослых было достаточно, чтобы по очереди нести самых маленьких.

Незаживающая рана, из-за которой Шэнайя и Ивонн взывали к нему, чтобы он взял на руки одно из этих крошечных человеческих существ, отнес чьего-то ребенка в безопасное место, которое он не смог предложить своим собственным детям.

Но его работа была не в этом, и он обратил свое внимание на то, что было.

Он затормозил на узкой тропинке, тяжело дыша, наблюдая, как последние несколько жителей деревни проходят мимо. Следующими пришли охранники периметра, а затем, в последнюю очередь, разведчики, которые были на подслушивании. Одним из них был Роберт Сзу.

- Это... очень похоже... на то, о чем вы с Мирчей догадались... шеф, - пропыхтел рядовой. Он на мгновение замолчал, переводя дыхание, затем резко кивнул. - Они поднимаются по противопожарным дорогам по обе стороны хребта. Полагаю, что сейчас их отметки уже на полпути.

- Хорошо, - сказал Бучевски.

* * *

- Фаркалаш!

Водитель командира полка Хары оглянулся через плечо на ужасную ругань, пока оскал клыков Хары не заставил его поспешно вернуться к управлению. Командир полка только жалел, что не может так же легко избавиться от проклятых Дейнтаром людей!

Я не должен был посылать машины так близко, - сказал он себе сквозь закипающую кроваво-красную ярость. - Мне следовало бы высадить пехоту пораньше. Конечно, для людей, как и для меня, было так же очевидно, что существует лишь несколько маршрутов, которыми могут пользоваться транспортные средства!

Он зарычал на себя, но знал, почему совершил ошибку. Люди двигались быстрее, чем он предполагал, и он хотел использовать преимущество своих транспортных средств в скорости. Вот почему люди только что смогли уничтожить еще шесть незаменимых танков и еще одиннадцать БТР... не говоря уже о примерно половине из ста тридцати двух солдат, которые находились на борту бронетранспортеров.

И давай не будем забывать о водителях БТР и артиллеристах, пока мы этим занимаемся, Хара! - злобно подумал он. - И никто не знает, сколько еще маленьких сюрпризов они, возможно, подложили вдоль любых проходов, достаточно широких для транспортных средств.

- Спешить пехоту, - категорично сказал он по командной сети. - Строй как у разведчиков. Транспортные средства не должны продвигаться до тех пор, пока инженеры не проверят трассы на наличие дополнительных взрывчатых веществ.

* * *

Бучевски кисло поморщился. Судя по дыму, поднимающемуся над верхушками деревьев, его горстка найденных мин и самодельных взрывных устройств уничтожила по крайней мере несколько их машин. К сожалению, он не мог знать, сколько их было.

Сколько бы их ни было, они поймут намек и придут отсюда пешком... если только они не полные идиоты. И почему-то я не думаю, что это так. Черт возьми.

Что ж, по крайней мере, он их замедлил. Это должно было дать гражданским лицам небольшую передышку.

Теперь пришло время купить им еще немного.

* * *

Уши Хары прижались, но, по крайней мере, на этот раз это не было неожиданностью. Стрельба из стрелкового оружия, доносившаяся из-за деревьев, стала неизбежной в тот момент, когда он приказал своей пехоте идти пешком.

* * *

Автоматическое оружие рявкало и рычало, потрескивая в десятках небольших, злобных, изолированных стычек, разбросанных по густо поросшему лесом склону горы, и Бучевски пожалел, что им пришлось отключить свои рации. Его люди хорошо знали местность, знали лучшие оборонительные позиции, возможные линии подхода, но у шонгейри было более тяжелое вооружение поддержки, и их связь была значительно лучше, чем у него. Присущая им способность к маневрированию намного превосходила его собственную, как следствие их возможности оставаться в постоянном, мгновенном контакте друг с другом. И добавляя оскорблений и боли, некоторые из их пехотинцев использовали захваченные у людей реактивные снаряды и гранатометы для усиления собственной огневой мощи.

Горькая ирония ситуации не ускользнула от него. На этот раз его силы были на коротком конце "асимметричной войны", и это был полный отстой. С другой стороны, у него был болезненный личный опыт того, насколько эффективными могут быть партизаны на такого рода местности.

* * *

Разочарование в рычании Хары сопровождалось большим удовлетворением, когда он смотрел на последнее обновление сюжета.

Продвижение было чрезвычайно медленнее, чем он когда-либо предполагал, и утро превратилось в день, но у людей, похоже, наконец-то закончились ЗРК. Это означало, что он мог подвести свою горстку выживших дронов достаточно близко, чтобы увидеть, что, черт возьми, происходит, и его импульс набирал обороты.

Что было чертовски хорошо, поскольку он уже потерял более двадцати процентов своих войск. Он был уверен, что может положиться на командира наземной базы Шейрез, которая встанет на его сторону и поддержит его, когда ему придется предстать перед своим начальством и объяснить это, но он также, к сожалению, был уверен, насколько недовольным такой уровень потерь сделает командующего наземными силами Тейриса. Особенно в свете предположения, что это будет операция с небольшим количеством жертв.

Что ж, может быть, я и напился, - резко подумал он, - но я едва ли единственный командир, с которым что-то случилось с тех пор, как мы сюда попали! И я дорого им обошелся, клянусь сверкающими клыками Дейнтара!

Оценки потерь противника в реальном времени были заведомо ненадежны, но даже по его самым пессимистичным оценкам, люди к настоящему времени потеряли более сорока стрелков, и, судя по размерам тепловых сигнатур, которые флот зафиксировал с орбиты, у них с самого начала не могло быть их так много.