Фактически, он начал подозревать, что "разведывательные" дроны, которые он сбивал, на самом деле были основными коммуникационными платформами шонгейри. Что они подключали восходящие линии связи наземных подразделений шонгейри к их коммуникационной сети, а также служили разведывательными платформами. В некотором смысле это действительно могло бы иметь смысл, хотя класть так много яиц в одну корзину таким образом казалось ему сомнительным решением.

Конечно, многое, вероятно, зависело от условий угрозы, с которыми они сталкивались раньше. Он мог бы придумать несколько ситуаций, в которых, возможно, имело бы разумный смысл комбинировать платформы таким образом. Во-первых, это сократило бы количество оборудования, которое им приходилось таскать с собой - и обслуживать - в полевых условиях. Это могло бы позволить им также сэкономить на специализированном персонале, поставив тех же самых... людей отвечать за обе функции. Так что, если бы они думали, что эти платформы защищены от действий противника, тогда, да, с их стороны было бы не совсем безумно объединять функции таким образом.

Но даже если шонгейри приняли решение по причинам, которые имели смысл в то время, они должны были быть тупее скалы, чтобы не... пересмотреть свой выбор в свете того, что происходило с ними с момента прибытия на Землю. Или, по крайней мере, не придумать, как уменьшить их уязвимость! Хотя беспилотники были относительно быстрыми и на удивление маневренными, они не использовали эту маневренность. Они просто размещались над подразделением, к которому были приписаны, и неуклонно продвигались вперед с темпом этого подразделения. Даже в боевой ситуации, вместо того чтобы уклоняться или предпринимать какие-либо маневры уклонения, они просто сидели там, глядя вниз. Из замеченного им самое близкое к попыткам какого-либо из них избежать наземного огня было подняться примерно на пятьсот футов и зависнуть там.

Этого было достаточно, чтобы сделать их чрезвычайно трудной мишенью для большинства стрелков, но они были легкой добычей для "Стингеров" FIM-92, которые ему удалось спасти со склада национальной гвардии в Нью-Йорке. "Стингер" имел максимальную дальность полета более пяти тысяч ярдов и - что еще более важно - мог достигать максимальной высоты более двенадцати тысяч футов. Конечно, у него начинали заканчиваться "стингеры", и одному богу было известно, где он собирался раздобыть их побольше, но все равно казалось невероятно глупым эксплуатировать таким уязвимым образом то, что, по-видимому, было такими жизненно важными звеньями в их системе связи. Особенно когда было до боли очевидно, что они не обязаны были этого делать.

Не то чтобы он собирался жаловаться, и у него было три из оставшейся дюжины или около того "Стингеров", развернутых в лесу на северной стороне межштатной автомагистрали. Если только это не был намного больший конвой, чем он ожидал, над ним было бы развернуто всего два беспилотника, и они были бы легкой добычей для "Стингеров".

Как только беспилотники упадут, его пехота, также размещенная в деревьях к северу от шоссе, открывает огонь из М136, чтобы уничтожить БТРы на обоих концах колонны, в то время как его три пулемета разносят к чертовой матери сами небронированные грузовики. У него также было в общей сложности сорок стрелков, все с М16, и у дюжины из них были подствольные 40-миллиметровые гранатометы. У них было не так много времени для работы - он внушил всем им, что у них есть максимум тридцать секунд с момента взрыва первого БТРа до того, как они вызовут машины, ожидающие на государственной дороге 202, чтобы отвезти их прямо к укрытию в больнице. Им нужно было быстро выбраться и спрятаться - предпочтительно до того, как какой-либо из тех орбитальных датчиков, которые, как он был уверен, были там, наверху, какими бы неэффективными они ни казались, получит приказ начать отслеживать транспортные средства, покидающие этот район.

Тридцать секунд могут показаться не таким уж большим сроком, но в бою, как он обнаружил, они могут показаться вечностью. Во всяком случае, это должно быть достаточно долго. С таким количеством винтовок в дополнение к пулеметам они должны быть в состоянии убить почти всех шонгейри в колонне, прежде чем те начнут стрелять. И пока, по крайней мере, он не видел никаких признаков того, что инопланетяне были даже близки к тому, чтобы скорректировать свои модели реагирования настолько, чтобы закрыть это окно для него.

Конечно, если бы они действительно приспособились должным образом, он, вероятно, узнал бы об этом только один раз, не так ли?

Он фыркнул при этой мысли, но это было правдой, и иногда он задавался вопросом, не указывает ли их неспособность быстро изменить свою доктрину на то, что они просто по какой-то причине изначально плохо импровизировали или приспосабливались. Одна из его инструкторов в Военно-воздушной академии настаивала на том, что одной из главных причин столь решительного поражения японцев во Второй мировой войне было то, что японский язык гораздо хуже английского подходил для импровизации, для изменения планов на лету. В конце концов, указала она, когнитивное мышление связано с синтаксисом родной речи мыслителя, как и способность быстро и четко сообщать подчиненным об изменениях в плане. Это, по ее утверждению, было основной причиной, по которой японские подразделения упорствовали в попытках реализовать даже нарушенный план, вместо того чтобы остановить то, что не работало, и на ходу придумать новый подход... что-то, в чем подразделения морской пехоты США были очень хороши. Возможно ли, что у шонгейри было что-то похожее на ту же проблему со стероидами?

Это была интригующая возможность, но в самые мрачные моменты он понимал, что в конце концов это не будет иметь большого значения. Пришельцы все еще были на вершине гравитационного колодца, все еще могли бросать камни в любого, кто их разозлил. В конечном счете, Дэн Торино и другие подобные ему люди - люди, которым больше нечего было терять, - могли убить многих из них, но они не могли остановить их. Он был почти уверен, что это вторжение уже обошлось им намного дороже, чем они ожидали, но, в конце концов, они могли буквально отбросить человеческую расу назад в каменный век в любое время, когда захотят.

Вероятно, где-то на графике есть какая-то точка, - подумал он сейчас. - В какой-то момент стоимость покорения Земли перевешивает стоимость завоевания Земли более или менее неповрежденной. Момент, когда они решают просто пойти дальше и уничтожить всю нашу инфраструктуру, убить столько из нас, сколько потребуется, чтобы заставить нас сдаться, вместо того, чтобы пытаться сохранить это ради любой ценности, которую это может принести им в будущем. И если это так, то, вероятно, то, что я делаю, - это, черт возьми, худшая вещь, которую я мог бы сделать. Я один из тех, кто все выше и выше поднимает планку "затрат", в то время как любой разумный человек, вероятно, должен думать о способах убедить их не убивать больше нас, чем это необходимо. Но, наверное, я просто больше не так рационален. Как и чертовски много других человеческих существ, судя по тому, что я слышал. По крайней мере, пока.

Он поморщился, но своего решения не изменил. Он знал, что тоже не собирался этого делать. Возможно, это было неправильным поступком, и, возможно, в конечном счете это только навредило бы человеческой расе еще сильнее, чем это уже было, но он просто не мог этого не сделать. Он убил бы каждого шонгейри, которого мог, и продолжал бы это делать до тех пор, пока у него не закончились патроны, и он разорвал бы горло своему последнему убийце голыми зубами и ногтями. Просто так оно и было.

- Тсссс! Я слышу, как они приближаются! - тихо зашипел его заместитель, и он кивнул.

- Хорошо, - тихо сказал "Лонгбоу" Торино, досылая патрон в патронник своей собственной М16. - Хорошо.

XXIII

Командиру взвода Дираку это ни капельки не понравилось, но приказ есть приказ.