Вот почему его пистолеты, в отличие от пистолетов любого другого человека на всей планете, имели скрытые элементы питания, встроенные в их рукоятки. Когда Мерлин нажал на спусковой крючок, курок кремневого замка опустился, как и предполагалось. И в то же мгновение добела раскалился электронный воспламенитель, установленный в основании пистолетного ствола. Так или иначе, - размышлял Мерлин, - этот пистолет выстрелит, когда ему это понадобится.

Он тихо усмехнулся при этой мысли, затем сунул оба пистолета в ожидающие их кобуры, встал и подошел к окну своей комнаты, чтобы взглянуть на темный Теллесберг, спящий под светом большой одинокой луны, которую "архангелы" назвали Лэнгхорн. Это была мирная сцена, и всего на мгновение он почувствовал знакомую, глубокую душевную тоску по простому смертному телу из плоти и крови, которое принадлежало Нимуэ Элбан. Он мог делать удивительные, чудесные вещи с помощью молекулярных схем, датчиков и синтетических мышц своего ПИКА. Он мог обходиться без сна, он мог - по крайней мере теоретически - жить буквально вечно... если предположить, что он действительно был жив. Но он никогда больше не узнает, каково это - провалиться в мирный, настоящий сон, зная, что это смоет усталость, которой он больше не чувствовал. Это было отнято у него навсегда со смертью тела Нимуэ.

О, перестань ныть об этом! - резко сказал он себе. - В любой момент ты можешь начать плакать из-за того факта, что ты также не подвержен кариесу!

Эта мысль заставила его усмехнуться, и он расправил плечи, решительно отвернувшись от окна, готовясь снова погрузиться в сообщения снарков.

* * *

Глаза Кэйлеба Армака открылись. Он вгляделся в темноту, затем сел, когда снова раздался резкий стук в дверь его спальни.

- Войдите! - он отозвался прежде, чем тот, кто это был, успел постучать в третий раз.

Никто не собирался проходить мимо телохранителей под командованием Мерлина Этроуза, если у него не было самой законной причины находиться здесь, а достоинство Кэйлеба не было настолько хрупким, чтобы ему приходилось настаивать на соблюдении формального протокола. Он быстро выбрался из постели, потянувшись за халатом, который Галвин Дейкин оставил на случай, если он ему понадобится. Он прошел только половину пути, когда дверь открылась.

- Ваше величество.

Мерлин стоял на пороге, слегка кланяясь, и глаза Кэйлеба расширились. Даже сейчас он не знал всего, что задумывал Мерлин, но тот факт, что капитану Этроузу требовалось довольно много времени, чтобы выполнить то, чем бы это ни было, был совершенно ясен. И поскольку ему казалось гораздо удобнее делать все, что угодно, в темное время суток, ночное дежурство возле спальни Кэйлеба почти всегда возлагалось на лейтенанта Фрэнза Астина, заместителя Мерлина в личной охране Кэйлеба.

Что делало внезапное появление Мерлина... интересным.

И я надеюсь, что "интересно" - это все, что это будет, - размышлял Кэйлеб, вспоминая другие полуночные сообщения, которые Мерлин приносил ему.

- Входи, Мерлин, - сказал он вслух для других стражников, когда закончил надевать халат и завязывал пояс. - Закрой дверь.

- Конечно, ваше величество, - пробормотал Мерлин, входя внутрь и закрывая за собой дверь.

- А теперь, - немного язвительно сказал Кэйлеб, когда дверь закрылась, - может, ты скажешь мне, почему на этот раз ты разбудил меня посреди ночи?

- Потому что, ваше величество, сейчас не "середина ночи". На самом деле, до рассвета осталось всего около часа, и так получилось, что в Чисхолме они опережают нас на пять часов.

Спина Кэйлеба резко выпрямилась, а глаза расширились.

- Я раздумывал, не говорить ли вам об этом до тех пор, пока вы не решите встать, - продолжил Мерлин. - Потом мне пришло в голову, что, как бы оправданно я ни ждал, вы, с порывистостью юности, вероятно, не увидите этого таким образом. Действительно, чем больше я думал об этом, тем больше мне приходило в голову, что при той неоспоримой степени неразумности, которую я замечал в вас раньше, иногда вы могли почувствовать, что я был каким-то образом небрежен, не разбудив вас немедленно. Тем не менее, казалось, что один час, в любом случае, не имел бы большого значения. Но, несмотря на мои собственные чувства по этому поводу, как верный слуга короны, очевидно, что моим долгом было...

- Если ты не хочешь узнать, возможно ли простому смертному задушить сейджина, я бы рекомендовал сказать мне то, что ты пришел сюда сказать! И не то, что ты пришел сюда, чтобы сказать о том, стоило ли тебе будить меня или нет!

- Ну, если вы собираетесь быть таким.., - фыркнул Мерлин. Кэйлеб сжал одну руку в удивительно жилистый кулак, и Мерлин улыбнулся.

- Хорошо, Кэйлеб, - сказал он гораздо более мягким голосом, - я сожалею. Я просто не мог не поддразнить вас.

- У тебя, - сказал Кэйлеб сквозь стиснутые зубы, - очень своеобразное чувство юмора. Ты знал об этом?

- Да, я знаю. - Мерлин протянул руку и положил ее на плечо короля.

- Она решила ответить "да", - произнес он.

XI

Бухта Норт,

княжество Эмерэлд

- Тихо, черт бы побрал твои глаза! - прошипел сэр Данкин Йерли. - Вы моряки, а не пьяные шлюхи на свадьбе!

Кто-то негромко рассмеялся, в темноте его невозможно было опознать. Йерли не мог быть уверен, но он скорее подозревал, что звук исходил от Стивирта Малика, его личного рулевого. Он, несомненно, раздался с кормы, а Малик держал румпель катера, когда тот скользил по воде уверенно и по большей части - несмотря на только что случившееся - тихо.

Смешок, конечно, исходил не от моряка, чья неосторожно двигающаяся нога вызвала негромкий протест Йерли, когда она с громким лязгом задела одну из абордажных сабель, сложенных на полу катера. С другой стороны, этот проштрафившийся, которого двое его товарищей по команде методично шпыняли за неуклюжесть, вряд ли в ближайшее время будет еще шуметь, и Йерли это знал. Кроме того, все это были тщательно подобранные люди, выбранные за их опыт. Они знали, на что шли.

Так же поступил и Йерли, хотя это было... странно - лично руководить тем, что представляло собой явную экспедицию по уничтожению. Будучи капитаном одного из самых мощных галеонов королевского чарисийского флота, он думал, что для него такого рода глупости остались позади. К сожалению, эта конкретная "высадочная экспедиция" состояла из более чем трехсот морских пехотинцев и, по меньшей мере, из четырехсот моряков, и это была команда капитана, откуда бы ни пришли люди, о которых идет речь.

Он посмотрел за корму со своего места на носу катера, пытаясь разглядеть другие суденышки. Пасмурная ночь была темнее, чем внутри сапога Шан-вей, и он едва мог разглядеть два ближайших. Все остальные были совершенно невидимы, и он сказал себе, что это хорошо. Если он не мог их видеть, то было крайне маловероятно, что защитники бухты Норт тоже могли их видеть. В чем, в конце концов, и был весь смысл начала рейда после захода луны. Не то чтобы знание всего этого заставляло его чувствовать себя счастливее из-за собственной слепоты.

Перестань волноваться, Данкин! - ругал он себя. - У тебя более чем достаточно людей для этого дела. Тебе просто не нравится здесь находиться.

Ну, нет, если быть честным, ему не нравилось находиться здесь. Однако офицер королевского чарисийского флота не должен был признаваться в этом даже самому себе. Все они должны были быть храбрыми, отважными и постоянно стремиться сблизиться с врагом. Сэр Данкин Йерли понимал свой долг и был готов неуклонно выполнять его, но в глубине души всегда сомневался в собственной храбрости. Он действительно не знал ни о ком другом, но он никогда не видел признаков своих собственных потных ладоней и стянувшихся узлом мышц живота у своих коллег-офицеров.