— Я бы вот этот разыграл, — Генка бесцеремонно поднял самый крупный камень силы и глянул на Олега.

— Это мой камень, — спокойно повторил слова Фэфэй Олег и забрал камень силы из руки Татарина, — Этот, пожалуй, я тоже заберу, — Олег подобрал еще один камешек размером с ноготь мизинца, — Остальное — ваше. И не перебивайте друг друга, когда будете их делить.

Татарин нервно сжал ладонь, явно борясь с какими-то собственными порывами и почти моментально повернулся к малой:

— Может, на “камень, ножницы, бумага”?

— Ну, только если два из трех, — согласилась фея.

— Договорились.

Чем закончился этот поединок Олег не узнал — он почти сразу покинул палатку. От Татарина резко повеяло чем-то прежним: какими-то темными, не очень хорошими эмоциями. И наш герой прекрасно их уловил.

Приятель и Фэйфэй появились минуты через три. Фея имела самую малость недовольный вид, а вот Генка просто улыбался.

— Че, рассматриваешь? — бодро поинтересовалась невольная спутница, подлетев к Олегу.

“Великий и ужасный” на поставленный вопрос отвечать не стал, молча кивнув. Малая уставилась в том же направлении и через мгновение обратилась уже к Татарину:

— Чего это за хреновины твои синюшные мастерят?

— Катапульты, — довольно пояснил джин, уставившись ровно в том же направлении.

На площадке у рва возились приспешники Татарина. Четыре команды почти у самого обрыва собирали катапульты. Все орудия выглядели кустарно, и Олег сильно сомневался, что хотя-бы половина этих машин будет способна на метание камней.

— А на хрена это нужно? — “ужасный” отвлекся от разглядывания и сосредоточился на приятеле, — Я, вроде, не собирался штурмовать город.

— А кто говорит о штурме, — довольно ощерился Генка, — Никакого штурма не будет. Мы просто вон тех супчиков отправим в свободный полет. У нас, у джинов, тоже должны быть свои праздники. Вот и будет у нас сегодня вечер запуска разумных в стратосферу. Кто дальше всех запустит — тот и победит.

Олег приоткрыл было рот, чтоб высказать собственные мысли, но малая его опередила:

— Класс!! — продемонстрировала фея большой палец.

Праздник джинов начался поздно вечером, сразу же после восхода луны. Сумерки как-то резко опустились на несчастное королевство, и, как бы в подтверждение, за высокой защитной стеной разом взвыли все собаки в городе. Жуть пробрала даже на противоположной стороне рва. Аврора и Фэйфэй как-то плотней прижались к мужественной тушке одиозного лидера, а подопечные Гены радостно завопили в голос. На кроны лесного края упал мягкий лунный свет, и эта самая жуть ненадолго отступила.

Ближники собрались поближе к обрыву. Особенно весело было гнумпленам. Олег с удивлением отметил для себя, что их тут никак не меньше пары десятков.

Лидер первой команды, которую Фэйфэй обозвала «синюшными синяками», подошел к пленным и, что-то прикинув, выбрал одного из общего числа:

— Этот, — злобно распорядился капитан команды, и его приспешники схватили под руки гнома.

Минут пять несчастного гнома прилаживали к адскому агрегату, и, когда все было готово, синюшная команда разошлась в стороны, оставив у жалкого подобия катапульты капитана. Несчастный пленник, связанный по рукам и ногам, лежал на земле. Длинный ствол дерева был какими-то неведомыми силами воткнут с одной стороны в яму, причем проделанную в скальной породе, а вершина этого дерева была оттянута к земле и каким-то образом зафиксирована веревками на кольях. Ноги гнома были спутаны той же веревкой, которая предусмотрительно заканчивалась короткой петлей, и эта самая петля уже цеплялась за верхушку натянутого дерева. По идее, дерево, распрямившись, должно было отправить снаряд в направлении городских стен, но все сомневались, что у синей команды получится качественный запуск.

— Олимпийские игры джинов прошу считать открытыми! — громогласно объявил Татарин.

И капитан синяков рубанул по веревке чем-то острым. Дерево с гудением расправилось, а гном с воплем оторвался от земли. Оказывается, замысел синих был не дурен, и, возможно, даже гнома можно было зашвырнуть за стены города, вот только сучковатая вершина дерева слишком поздно отпустила гном-снаряд. И бедняга игрок, вместо того, чтобы взлететь по баллистической траектории или хотя бы по относительно прямой линии, с матерными воплями отправился вниз. Вторя бедняге-снаряду в городе завыли псы.

Вторая команда метателей живых снарядов имела почти такую же машину разрушения, только тут присутствовала площадка для снаряда, и, учтя ошибки синих, желтые синяки поставили ограничитель в виде большого булыжника непосредственно перед стволом. Данное приспособление должно было по задумке остановить ход гибкого ствола. Мощный орк с воплями пролетел до середины обрыва и под завывание городских псов отправился к своему приятелю гному.

Лучший результат был показан последней красной командой под предводительством Августа. Тщедушный эльф своей тушкой едва не достал до зубцов городской стены. И под общий радостный возглас и, опять же таки, вой городских псов с расквашенной физиономией устремился куда-то вниз.

Спортивный праздник удался. Татарин произнес речь к закрытию мероприятия, торжественно поклявшись устраивать подобный кошмар в этих землях каждый год. Август получил в качестве приза какой-то свиток из рук хозяина. Более всего состязание пришлось по душе гнумпленам. Аспирин и Бачу весь вечер ходили за Татарином, упрашивая принять участие в следующем году. И опять было мясо под молодое вино, байки у костра, вот только песен под гитару сегодня не было. По какой-то причине Татарин сегодня гитару “где-то потерял”.

— Тебя опять с какой-то бабы сняли? — нетактично поинтересовалась Кара, разглядывая нашего героя.

К слову, в это прекрасное утро вся честная компания собралась в широком холле у парадно заставленного стола. Помимо традиционных ближников, в этом непонятном месте собралась знать дома Ханишшь. Шести— и четырехрукие наги были при параде и при оружии. Видимо, мероприятие носило светский характер. Олег же стоял посреди этого самого зала в своих труханах в горошек и с зубной щеткой во рту. Проснулся наш герой сегодня поздно и только приступил к приведению своей персоны к положенному порядку.

Олег Евгеньевич с ленцой оглядел зал, после вытащил щетку изо рта и сплюнул на пол. Малая и вовсе, распластавшись словно звезда на его свежее выбритом черепе, сопела без задних ног.

— Боги леса, как неудобно! — начал краснеть от стыда Сэяс.

— И не говори, — без какого-либо смущения согласился наш герой, — Малой, ты какого хера не причесан? — критично покачав головой, произнес наш герой, глядя на Костю, — Никакого воспитания.

— Давай я тебя обратно отправлю? — нервно предложил эльф.

— Нафига? — нагло поинтересовался Олег, явно забавляясь за счет интеллигентного высшего.

— Ты в таком виде… — еле слышно, со страдальческими нотками, выдавил из себя Сэяс.

— Ничего сстрашного! — поспешила успокоить эльфа Нисса, — Человеческая консституция мне мало интерессна. Ваша нагота меня не смущает.

Голос хозяйки доносился из-за длинного стола, с одной стороны которого расселись наги, а с противоположной стояли свободные лавки для гостей. Принцесса змей поднялась со своего места и предложила Командору присесть напротив нее. Олег артачиться не стал и уселся на предложенное место. Рядом с хозяйкой по правую руку восседал уже ни раз виденный наркал.

Соратники последовали примеру “великого и ужасного” Командора, заняв свободные места напротив нагов. Олег снял с головы мелкую, что до сих пор мирно дрыхла, и осторожно растолкал ее. За столом все молчали. Нисса взяла в руки двузубую вилку и насадила на нее жирную, плохо прожаренную, личинку. Наги тут же похватали столовые приборы и последовали ее примеру. Следующие минут десять гости и хозяева дома неторопливо набивали свои животы. Гостям подали отдельные, весьма недурственные по вкусу блюда, но вид того, как змеи пожирают личинок и полуживых лягушек, совершенно испортил аппетит, и Олег, в большей степени чисто ради приличия, ковырялся двузубой вилкой в каком-то местном блюде.