Получалось, что моя способность к регенерации изменилась сама по себе. Что повлияло? Когда произошёл столь приятный сбой? В этом походе точно. Но что стало катализатором изменений? Вопрос оставался открытым. Версий не было.

— Регенерировали, — коротко ответила на вопрос и быстро погрузилась в воду сразу с головой.

Вода оказалась приятно горячей. Мышцы расслабились, кровь быстрее потекла по венам. И в целом, ощущать воду — свою главную магическую стихию — было приятно. Она ощущалась лучшим другом, вдруг встретившимся после разлуки.

В районе наручников прострелило острейшей болью, напоминая, что магические каналы заблокированы. Со вздохом разочарования я вынырнула, разыскивая взглядом Алину и Фрею.

Лисавка позвонила в ручной колокольчик, и в купальню вошли две девушки в очень коротких светлых платьях, закреплённых на шее петелькой. Опасными они не выглядели. И действительно, это оказались помощницы Фреи. Они вошли к нам в бассейн, присаживаясь на верхних ступенях.

— Эти квартеронки помогут вам. Если что-то понадобится, зовите, — более лисавка не задерживалась. А я с интересом уставилась на девушек. В отличие от Фреи, у этих хвостов не было, но черты лица были типично лисавскими. «Квартеронка» — так здесь называют и Алину. Что бы это значило?

Алина не была дурой, и тоже могла задавать правильные вопросы и в нужное время.

Она подплыла к бортику и устроилась на ступенях, подгоняя к себе шапки пены, чтобы тело оставалось сокрытым от посторонних глаз.

— У вас средства для ухода натуральные? На травах? — начала она издалека.

Девушки заговорили, одна дополняя другую. Объяснения заняли минут пятнадцать. При этом они намыливали, тёрли, массировали то наши тела, то волосы. Очень удивились безволосости моего тела и возмутились, стоило Алине спросить о возможности побрить ненужные волосы в интимных местах, подмышках и на ногах. У лисавцев подобное считалось неприемлемым.

Болтая о мелочах, Алина между прочим уточнила:

— А вот вас назвали квартеронками. А что значит это слово?

Я тоже навострила ушки, ожидая ответ. Ещё заметила, как стыдливая тень пробежала по лицам девушек.

— Не чистая кровь.

— Брак, — вздохнула вторая. — Значит, что мы не можем стать первой женой.

— У вас полигамные браки. Один мужчина и сколько жён? — уточнила я.

— У господина одна истинная жена, которая даст потомство. Остальных жён мужчина в дом берёт по необходимости. Обычно от двух и столько, сколько сможет содержать. Нас обеспечивают защитой, кровом, едой, одеждой.

— Женщин с чистой кровью с каждым годом рождается меньше. За этот год родилось лишь семь девочек, остальные мальчики или такие, как мы. А квартеронки не могут родить. У нас магии крохи.

— Не вынашиваем детей, — вдруг всхлипнула одна из купальщиц. И очень говорящим жестом коснулась живота.

— Так ведь было не всегда? — в моей голове крутились мысли о причинах и следствии подобного.

Информации было ничтожно мало, но уже напрашивались определённые выводы о том, зачем я понадобилась правителю лисавцев. Видимо, он считает, что мой дар жизни может помочь в их проблеме. Не представляю, как! Ни одного ритуала не приходило на ум. Лечить каждого? А есть ли болезнь? Что влияет на деторождение?

— Не всегда, — со вздохом согласились обе.

Та, что была побойчей, продолжила:

— После последнего сражения с нечистью, пятьдесят лет назад, всё стало меняться. Сначала никто не обратил внимания, что в помёте может не быть девочек, а потом стали рождаться такие как мы — пустышки.

— Я такая, как они?! — испуганно пискнула Алина. За разговором я не обратила внимания, насколько она выглядит напуганной.

Ничего утешительного сказать ей не могла. Я склонялась к мысли, что лисавцы почувствовали собрата — зверя Алины. Ощущался он очень слабым, и вид я не могла определить до сих пор. Просто потому что никогда раньше не сталкивалась с этим племенем.

— Алина, рано ещё что-то утверждать. Твои способности не проявились. И дорога выдалась неспокойной. Ты много нервничала. Вот и не смогла ещё раскрыть свои магические каналы. Да и Оракулу ты не просто так понадобилась. Стали бы маги вызывать кого—то слабого. Сама подумай.

Сказала всё это и сама себе удивилась. Обычно я привыкла говорить правду в лицо, а тут не смогла. Жалко вдруг стало разочаровывать иномирянку, несмотря на то, что дорогой нервы она мне потрепала своим поведением.

Иномирянке мои слова помогли. Она гордо вскинула голову, чем вызвала у меня сдержанную улыбку. Узнаю Алину! А то с момента попадания к лисавцам она вела себя тихо, как слепун в норке.

Закончив с омовением в бассейне, девушки помогли нам выполоскать волосы в чистой воде. Обтёрли промакивающими движениями тела и ушли, забрав с собой корзину с грязными вещами. Тут же зашли две другие женщины, неся в руках платья и обувь — мягкие на вид туфельки.

Моё платье было бирюзовым, Алинино нежно-розовым. Фасон был одинаков: ткань на груди прособиралась в мягкие складки и крепилась вокруг шеи кожаным ремешком; от талии юбка охватывала бедра и книзу расходилась волнистыми лепестками, спина и руки оставались открытыми.

— А тебе идёт, — заметила иномирянка, придирчиво разглядывая меня. Я только вздохнула: платье — это не та одежда, в которой я чувствовала себя комфортно.

— Ты тоже хороша.

Алина недовольно фыркнула.

— У меня из-за этих складок впереди грудь выглядит на седьмой размер. Словно тумбочка под платьем. Бр-ррр.

М—да, не сильна я в модных фасонах. Хотя действительно, визуально — перебор. Но если бы Алина не сказала, мне бы такой вывод на ум не пришёл.

Кроме прочего, квартеронки помогли нам с причёсками: Алине завили локоны на манер своих причёсок, приподнимая всё это вверх и закалывая красивыми шпильками с драгоценными камушками; мне — просто расчесали, оставляя ровным покрывалом на спине. С распущенными волосами я никогда не ходила, максимум в купальне, а после завязывала хвост, но чаще заплетала косу, вплетая ленту с лезвием на конце. Кстати, её я успела спрятать в сапог перед бассейном. И обувь не отдала в чистку, попросила сразу отнести в приготовленную для меня комнату. Протёрла её только своими грязными штанами, перед тем как закинуть их в корзину. Всё равно постирают.

Когда я поняла, что оказалась «голой», без оружия, идя на ужин к «гостеприимному» лисавцу, то не смогла сдержать недовольного рыка. Такое было впервые на моей памяти. Даже у императора ониксовых драконов и князя наагатов во дворце я не ходила без оружия. А тут…

В коридоре нас перехватила Фрея. Довольно осмотрела нас с ног до головы, что-то подправила в причёске у Алины и поплыла впереди, поманив нас за собой.

Шли мы достаточно долго. Замок Альфы оказался большим. Иномирянка не выдержала и шёпотом спросила (кстати, с ней мы снова были связаны цепью):

— А как так получается: снаружи просто шатёр, а здесь такие хоромы? Это магия, да?

— Пространственная. Ей мало кто владеет в совершенстве. Очень капризная. Даже не все драконьи роды могут. Только ониксовые драконы — старшая ветвь Драг-Аронов и, пожалуй, асгедец.

— А кто это такой? — полюбопытствовала Алина, но я шикнула на неё.

— Не сейчас. И, Алина, больше молчи. Отвечай только на заданный вопрос и кратко. Не смотри в глаза мужчин. Лучше на свои руки смотри!

Меня беспокоило то, что не удалось узнать у Алины ответ на вопрос: зачем она понадобилась Оракулу? Даже если она точно не знала, с какой целью, но должны же были быть хотя бы предположения!

Глава 20. Ужин

Фрея остановилась у двойных деревянных дверей, расписанных письменами. Язык мне был незнаком. О смысле можно было только догадываться — что-то, связанное с защитой.

Два стража по обе стороны дверей несли караул с неизменными копьями. Хм, а ведь копья непростые. Артефакты. Вокруг острия копий клубилась голубоватая дымка.

Тем временем к нам подошёл третий страж и провёл вдоль наших тел коротким жезлом. Тот тоже светился голубоватым, и цвет не поменял.