Наука, идущая рука об руку с гуманистической нравственностью, оборачивается великим благом для всех живущих, в то время как наука, равнодушная к последствиям собственных деяний, однозначно оборачивается разрушением и злом.

Разумеется, особенно остро проблемы нравственности науки стоят для ученых, занятых в прикладных областях, а также для тех конструкторов и инженеров, которые призваны воплощать идеи в конкретных технологиях. Ярким при

419

мером являются острые дискуссии, развернувшиеся вокруг темы клонирования животных и человека (о чем выше шла речь). Так, с одной стороны, клонирование может быть использовано для специального выращивания тех органов, которые отсутствуют у людей из-за несчастного случая или сильно повреждены болезнью. В этом случае клонирование - благо, оно гуманно, поскольку помогает продлить и сделать здоровой человеческую жизнь. Однако, с другой стороны, клонирование может быть реально использовано для создания породы людей "второго сорта", людей-рабов, многочисленных близнецов, созданных конвейерным способом с заданными качествами. Это стало бы поистине нравственной драмой для человечества. А между тем, несмотря на все решения и запреты, исследования и эксперименты продолжаются, и из фантастических книжек начинают выходить в жизнь доктор Моро Герберта Уэллса, инженер Гарин из "Гиперболоида инженера Гарина" А. Толстого и другие жутковатые персонажи-ученые, желающие "удивить мир злодейством".

Множество моральных проблем возникает при решении вопроса о трансплантации органов. Предположим, наука способна поместить мозг одного человека в тело другого, чтобы спасти хоть кого-то из погибших. Но как это выглядит с моральной точки зрения? Что будет чувствовать сознание, проснувшееся в чужом теле? Как отнесутся родственники к новому существу, у которого тело одного человека, а память - другого? Однако даже если не прибегать к подобным воображаемым сюжетам, можно увидеть, что способность научной медицины пересаживать органы ставит вопрос о справедливости распределения дефицитных ресурсов для трансплантации, требует ответить, можно ли делать аборты, чтобы затем пользоваться эмбриональными тканями? Подобных вопросов можно задать множество.

Важно то, что моральную ответственность за собственные открытия и прозрения, теории и концепции ученые-гуманитарии несут не в меньшей степени, чем физики, создающие бомбы, и биологи, выращивающие в лабораториях чуму.

420

Ближайшим примером здесь могут быть психологи, претендующие в отличие от философов на статус полноценных ученых. Практическое применение психологический теорий в психотерапии, их использование в педагогической работе - очень мощно влияет на людей, которые становятся объектами применения теории или же вступают с терапевтом в диалог, строящийся по неким "концептуальным правилам". Психотерапевт, опирающийся на представление, что "в бессознательном мы все - завистники и ненавистники", может легко травмировать пациента, приписывая ему несуществующие пороки. В свою очередь теория, построенная на идее "любви к себе", крайне легко вырождается в проповедь эгоизма и насильственную "эгоизацию" личной жизни доверчивого слушателя. Человек, совмещающему в себе теоретика и практика, надо самому быть высоконравственным и чутким, чтобы исполнить важнейший врачебный принцип "Не навреди!". Есть большое отличие между рассуждениями в тиши кабинета и соприкосновением с реальными человеческими судьбами.

Не меньшую ответственность несут и такие ученые, как историки. Именно они формируют нашу коллективную память, и от их обычной порядочности зависит характер истолкования и переистолкования фактов. Создание новых интерпретаций минувшей истории - дело честности и совести каждого, кто за это берется. Для них очень важно не идти на поводу эмоций и амбиций, не потворствовать моде, а, как это положено в науке, искать истину: что было на самом деле? Распространение конъюнктурно создаваемых новых версий истории влечет за собой хаос и дезориентацию в массовом сознании, оно может способствовать раздуванию социальных и этнических противоречий, конфликта между поколениями.

Итак, первая нравственная установка, необходимая для ученого, это установка на объективность. Здесь можно видеть прямое совпадение научности и морали. Но что такое объективность, если ученый - человек, и ничто человеческое ему не чуждо? Может ли он, характеризуя действительность, совсем

421

покинуть свою ограниченную точку зрения? Видимо, нет, однако стремиться к этому он должен. Объективность - как линия горизонта, которая постоянно манит к себе исследователя, заставляет двигаться за собой, тем не менее, неуклонно отдаляясь. Объективность выражается в стремлении быть непредвзятым и видеть изучаемый предмет всесторонне, в целостности, она - в старании избегать излишней страстности, зачарованности собственной концепцией, неконтролируемых эмоций.

Объективность всегда связана с некоторой созерцательностью, отстраненностью, спокойствием. В конечном счете истина открывается только тому, кто способен подняться над кипением амбиций, в определенном смысле воспарить, увидеть предмет изучения "с высоты птичьего полета", оценить его взглядом беспристрастного судьи. Только при соблюдении этого условия возможна полноценная научная дискуссия, дающая весомые интеллектуальные плоды. Объективность - другой облик справедливости. Они обе выступают как подлинные добродетели ученого. Однако научное сообщество, к сожалению, нередко являет собой печальный образ "пауков в банке", которые отчаянно сражаются друг с другом, доказывая теоретическую несостоятельность соперника. Борьба концепций трансформируется в борьбу личностей, их самолюбий, и тогда в ход идут отнюдь не моральные средства, такие как напрасные обвинения, ложь, клевета, высокомерная издевка. Практикуется также замалчивание результатов, полученных "противной стороной", игнорирование ее успехов, приписывание ученым иного направления практики подтасовки данных. Подобный стиль поведения присущ отнюдь не только социологом и политологам, схлестывающихся порой на поле противоположных идеологий, но самым что ни на есть "холодным интеллектуалам" - математикам, физика, биологам. Сторонники одной концепции насмехаются над аргументами другой, изображают идеи своих оппонентов, да и их сами в карикатурном свете, величают противников лжеучеными и недоучками. И это в то время как истина не лежит ни у кого в кармане, и единственноверного однозначного решения сложных проблем попросту не существует.