— Ты? — только и сумел выговорить старик. — Но как ты…

В следующий миг он все понял и умолк. Хрустнули старые кости, когда Логан опускался на одно колено. Дейдре озадаченно заморгала, Кольм разинул рот, а стражники переглянулись в недоумении. Ланн встал и распрямил плечи, позволяя лучше себя рассмотреть.

— Добро пожаловать в мои скромные владения, — произнес Логан, не поднимая головы, — милорд. Я полностью в вашем распоряжении.

И прежде чем Ланн успел что-либо сообразить, старик бросился к нему и крепко стиснул в объятьях, словно сына, который спустя годы вернулся домой. Дряхлеющее тело нервно вздрагивало, как от рыданий, и Ланн чувствовал замешательство, потому что не мог ответить на чувства старика. Этот человек был ему чужим, он не знал его.

— Ты вылитый отец, — сказал Логан, отстраняясь. — Я очень любил его. Прости меня за все это.

Он жестом приказал стражникам оставить их одних. Кольм отвесил поклон и тоже удалился, осторожно прикрыв за собой дверь. После событий сегодняшней ночи его мысли занимало одно: не перепадет ли ему за то, что он дрался с человеком из верхов, не оказав ему должного уважения.

— Папа? — спросила Дейдре.

— Все хорошо, дочь моя, — голос Логана звучал мягко и успокаивающе. Он велел ей сесть, и она послушно опустилась на краешек кровати. — Тебе нечего опасаться. Как тебя зовут теперь? — обратился он к Ланну, положив руку ему на плечо.

Тот назвался.

— Он принц крови, — продолжил старик, — и он станет королем.

— Королем? — переспросила девушка. — А как же…

Логан махнул на нее рукой, призывая к молчанию. Дейдре надулась, как индюк.

— Ты пришел один?

— Нет. Со мной… девушка.

Лицо Келлера просветлело.

— Твоя сестра? — с надеждой спросил он.

— Сестра? — встревожился Ланн. Конечно, у него были родители, как и у всех, но он никогда не задумывался о наличии другой родни. Мысль о сестре наполнила его сердце теплотой. — У меня есть сестра?

Глаза старика потухли.

— Была. Говорили, что она умерла от болотной лихорадки. Но я думал, что и ты мертв, мой мальчик… — Логан сморгнул слезы и сдержался, чтобы снова не обнять Ланна. — Богиня, я и не мечтал, что увижу его еще раз… Его — в тебе. Смотри, смотри. — Он засуетился, сунул руку за пазуху и показал Ланну мешочек на тонкой цепочке, который всегда носил под рубашкой. Внутри оказался кусок набивного шелка, выцветший и обтрепавшийся по краям, и на нем был символ — лилия. Клочок ткани был грязно-серым, но лилия осталась ярко-красной, словно была набита только вчера. — Я хранил его все это время. Срезал с рубашки твоего отца, перед тем как его опустили в могилу.

Ланн бережно взял клочок шелка и долго смотрел на него, расправив на ладони. Он ждал, что это всколыхнет в нем какие-то воспоминания, но ничего не произошло. Он вернул памятку старику.

— Так что за девушка? — осведомилась Дейдре.

Этот монарх, пусть еще не коронованный, нравился ей намного больше нынешнего, и она хотела сразу избавиться от потенциальных соперниц или хотя бы свести их число к минимуму. Когда дело касалось трона и сопутствующей ему власти, Дейдре соображала с удивительной быстротой. Ланн был молод, и хотя очарование юности уже покинуло его, он был наделен исконно мужской привлекательностью: в нем пульсировала невидимая сила.

Ланн колебался.

— Ведьма, — наконец произнес он.

Воцарилось тягостное молчание. Дейдре кусала губы, ища выход из создавшегося положения. Некоторые придворные дамы с разрешения Гильдии держали при себе ведьм, и они здесь не были в диковинку, хотя обязанности, которые они выполняли, оставались в строжайшем секрете — как и их имена. Может, именно так и пленили сердце короля — с помощью колдовства?

— Я надеюсь, ты не… — начал Логан.

— Нет, — резко мотнул головой Ланн. Он прекрасно знал, на что намекает старик. — Это долгая история. Может быть, я расскажу ее вам. — Ульцескор на мгновение уставился в пол, затем снова вскинул глаза на Келлера: — Как мне называть вас?

Логан улыбнулся. Несмотря на возраст, в его рту было полно зубов.

— По имени, мой мальчик. По имени.

— Я хочу видеть эту ведьму, — заявила Дейдре. — Она будет моей служанкой.

Старик поморщился, а Ланн наградил ее осуждающим взглядом, заставив пожалеть о небрежно брошенном заявлении. Дейдре все было мало: мебели розового дерева с золотой отделкой, шкатулок из слоновой кости, сотен ароматных свечей и благородной крови в ее венах.

— Ведьмы никому не прислуживают, — холодно произнес Ланн. — Они заключают контракты на равных условиях, а их содержание нередко оказывается сопряжено с определенным риском. Большинство ведьм не отличаются сдержанностью и добрым нравом, и они могут отправить вас на тот свет в мгновение ока. Будьте осторожны в своих желаниях, госпожа Келлер.

Логан обнял приунывшую дочь за плечи.

— Ладно, не сердись на нее, — примирительно сказал он. — Дейдре ведь совсем еще дитя. — Помолчав, старик добавил: — Хотя и не во всех аспектах.

Ланн вдруг вспомнил, что по замыслу Лайи-Элейны этой девушке суждено стать его женой, и впервые за время знакомства взглянул на нее по-другому. Келлеру его дочь казалась похожей на ангелочка, Ланн же счел ее внешность обыкновенной, даже заурядной. Внимание привлекли только ее глаза: ярко-голубые, обманчиво невинные, чуть подернутые серебристой дымкой. Дейдре использовала свое лицо как маску — никто не станет воспринимать тебя всерьез и не сочтет угрозой, если ты без царя в голове.

— У меня еще портрет остался, — Логан снова заговорил о былом, — родителей твоих и сестренки. Твоего отца похоронили со всеми регалиями, в короне, мантии и со скипетром. На церемонии я был как в тумане, никак не мог поверить, что это случилось. — Он тяжело вздохнул. — Все началось, когда Рен женился на безродной. Он привез ее в столицу из какого-то захолустного городка, где она была танцовщицей — уже не девушку, женщину за тридцать, когда ему самому было всего двадцать шесть. Я пытался его образумить. Говорил, что дело тут не в любви и что они оба будут несчастны, но он не слушал меня, а я не мог приказывать ему, мог только умолять. Свою дочь я воспитал иначе.

— Рен — так звали моего отца? — спросил Ланн.

— Дайрен, — кивнул старик. — Я и твоя мать называли его Реном.

Дейдре зевнула, прикрывая ладошкой рот, и Логан будто опомнился.

— Нам не стоит говорить об этом при дочери. Пойдем ко мне.

Они с Ланном вышли в коридор, и бывшая королевская фаворитка проводила их тоскливым взглядом. Она не смела открыто перечить отцу. Кроме того, Дейдре уже удостоверилась, что Ланн пробудет здесь как минимум несколько дней, и она может предстать перед ним в своем лучшем платье, а не закутанной в одеяло. Он не взирал на нее с восхищением, но это изменится. Она знает много способов вскружить голову мужчине.

Двое стражников несли вахту на нижнем ярусе, прохаживаясь туда-сюда по широкой площадке перед главной лестницей. Ланн мог без труда разглядеть их, свесившись через перила. Завидев Келлера, стражники вытянулись в струнку и отдали честь. Старик даже не повернул головы. Они свернули вправо и оказались в длинном освещенном коридоре с цепью альковов. В одном из них был узкий проход, ведущий наверх. Нетрудно догадаться, почему Ланн не нашел покои Логана: вход в спальню хозяина был тщательно скрыт. С момента смерти своего друга Келлер страдал паранойей — невидимые убийцы поджидали его на каждом шагу. Но меры предосторожности никогда не бывают излишними, а учитывая, с какой легкостью Ланн и Лиандри проникли в замок, старику было чего бояться.

Ланну приходилось пригибать голову, чтобы двигаться вперед. Свет остался за спиной, а Логан отлично чувствовал себя в темноте коридора, так что ульцескор не стал использовать серьги, решив сохранить в тайне свою принадлежность к Гильдии и знакомство с азами волшебства. Ланн чувствовал себя в безопасности и был готов полностью довериться старику, но здравый смысл и присущая ему подозрительность уберегли ульцескора от поспешных выводов.