В Театре Комиссаржевской ставились пьесы модного в то время Максима Горького. Актриса играла главные роли в спектаклях своего театра: Варвару в «Дачниках», Лизу в «Детях солнца», Соню в «Дяде Ване». Естественно, Нина Заречная в «Чайке» и Лариса в «Бесприданнице» – одни из лучших ее ролей, Негина в «Талантах и поклонниках». И наиболее яркий, созданный ею в своем театре образ – Нора в спектакле по драме Г. Ибсена «Кукольный дом».

После 1905 г. цензура запретила почти весь репертуар Театра Комиссаржевской. Надо было что-то срочно ставить, что могла бы одобрить цензура и что пользовалось бы успехом у зрителя. Вера Федоровна пригласила тогда в театр молодого и талантливого режиссера, ученика К.С. Станиславского, Всеволода Мейерхольда. В конце 1906 г. Комиссаржевская снимает под свой театр помещение на Офицерской ул., 39, Невский театр Неметти. Сама актриса жила здесь же, в Коломне, – в 1904 г. она переехала к своим братьям – Федору и Николаю в их дом № 27 на улице Торговой, который они унаследовали от матери. Старое здание, полученное в наследство, братья Комиссаржевские поручили капитально перестроить начинающему архитектору А.А. Бернардацци, что в 1907 г. он с успехом и сделал.

В.Ф. Комиссаржевская с братьями

С тех пор скромный фасад с лепным декором в стиле модерн не менялся. К слову сказать, в этом доме в годы Первой мировой войны действовал лазарет памяти великой актрисы.

Итак, отсюда рукой подать до Невского театра Неметти в Демидовом саду на Офицерской, в котором актриса играла в новаторских постановках Всеволода Мейерхольда. Театр открылся 10 ноября 1906 году пьесой Г. Ибсена «Гедда Габлер».

Но из-за Мейерхольда проблемы театра только усугубились. Две яркие личности, два характера не нашли понимания друг у друга. Комиссаржевская ссорилась с Мейерхольдом, который, в свою очередь, был недоволен диктатом актрисы. Мейерхольд, как и сама Комиссаржевская, в то время увлекался символизмом в театре, соответственно, он ставил у Комиссаржевской «Жизнь человека» Л. Андреева и «Балаганчик» А. Блока.

Символизм просто очень скоро задушил талант актрисы, она поблекла на сцене и перестала быть той Комиссаржевской, на которую только и ходила публика. В середине сезона Вера Федоровна увольняет Мейерхольда, который все продолжал свои символические поиски. Оскорбленный режиссер подает в суд чести. Актриса же вернулась к своим «проверенным» ролям, и публика вновь стала рукоплескать ее героиням.

Но сама актриса внезапно почувствовала, что в исполнении ее прежних ролей появилась какая-то фальшь. Ее театр подошел к кризису. Пожалуй, театральную биографию Комиссаржевской, вплоть до самой ее смерти в 1910 г., можно назвать творческой агонией: в поисках чего-то нового, нового искусства, новой манеры игры, актриса мечется и не находит выхода.

Она давно мечтала создать свою школу искусств. Чтобы собрать деньги для школы, Комиссаржевская в 1908 г. отправляется на длительные гастроли по Северной Америке. Затем, почти без отдыха, продолжает бесконечные гастроли по городам России. Для открытия студии денег все не хватало, и гастроли все продолжались. Во время пребывания с гастролями в Ташкенте Комиссаржевская и еще несколько актеров ее театра заразились черной оспой.

Понимая, что умирает, Вера Федоровна попросила, чтобы ее гроб после смерти не открывали, она не хотела, чтобы кто-нибудь видел ее обезображенное оспой лицо. Также она умоляла сжечь ее письма.

Вся Россия откликнулась болью на смерть любимой актрисы. Ее часто сравнивали с чайкой, которая разбилась в бурю о прибрежные скалы: «Скончалась “чайка” русской сцены…».

В 1930-х гг. в этом доме жила Татьяна Михайловна Вечеслова – выдающаяся российская балерина, легенда петербургской сцены, ее называли «Комиссаржевской балетной сцены»; примабалерина Ленинградского театра оперы и балета им. С.М. Кирова, балетный педагог. Автор книг «Я – балерина» и «О том, что дорого».

Родилась Татьяна Михайловна в Петербурге в аристократической семье (Садовая ул., 117, умерла – Гороховая ул., 4). Отец, Михаил Михайлович Вечеслов, потомственный дворянин, выпускник Пажеского корпуса, подполковник, род Вечесловых очень старый, идет от времен Иоанна Грозного. Одна из прапрабабушек – воспитательница Николая I – отличалась такой твердостью и смелостью характера, что будущий государь называл ее «моя няня-львица». Другая прабабушка – знаменитая Фанни Снеткова, любимая актриса А.Н. Островского – первой сыграла роль Катерины в пьесе «Гроза». Вся семья со стороны матери на редкость музыкальна: дед играл на альте в оркестре Мариинского театра, три тетушки окончили курс в Петербургской консерватории. Одна из них – Адель Снеткова – учила нотной грамоте и игре на рояле юного Игоря Стравинского. Евгения Петровна Снеткова-Вечеслова (мать), ученица Чекетти, с 1900 г. танцевала в кордебалете Мариинского театра, а позже и до конца 1960-х гг. – преподаватель младших классов в Ленинградском хореографическом училище.

Т.М. Вечеслова

Именно «генетическая составляющая» предопределила характер Татьяны Вечесловой. Врожденный артистизм, абсолютная музыкальность, литературная одаренность сочетались с прямотой, обостренным чувством чести, долга и человеческого достоинства. В ней словно сосуществовали два персонажа Андерсена – балерина и стойкий оловянный солдатик. Воитель в облике хрупкой женщины с необыкновенными фиалковыми глазами.

По окончании Ленинградского хореографического училища в 1928 г. Вечеслова дебютировала на сцене Мариинского театра. Любимица ленинградцев, незабываемая в роли Эсмеральды (в 1935–1953 гг.). Анна Ахматова, с которой была знакома и дружна Т.М. Вечеслова, посмотрев ее в «Дон Кихоте», позвонила ей по телефону и сказала, что написала стихи о ней. Татьяна Михайловна попросила прочесть по телефону, она писала:

Она дружила с А. Ахматовой до самой смерти поэта, кстати, и похоронены они рядом, в Комарово.

Успех – и столь же стремительно росла известность. Каждый год знаменовался премьерой, которая становилась достоянием советского балета: 1929 г. – «Красный мак», 1930 г. – «Эсмеральда», 1931 г. – «Болт» и «Карнавал», 1932 г. – «Пламя Парижа», 1934 г. – «Бахчисарайский фонтан». Руководил балетной труппой в то время балетмейстер-новатор Ф.В. Лопухов. Подготовка ролей классического репертуара чередовалась с участием в его радикальных балетах «Щелкунчик» и «Болт» на музыку Шостаковича. Успех был ошеломляющим. В статьях и рецензиях, в каждом печатном слове на первый план вырывалось восхищение игрой Вечесловой. Евгений Мравинский говорил, что под ее «пальцы» оркестр может играть без палочки.

Эта «роковая девочка, плясунья» дружила всю жизнь с Галиной Улановой, ученицей ее матери Марии Федоровны Романовой, а также с Агриппиной Вагановой, у которой была любимой ученицей, та подарила ей свой портрет с надписью «Моей талантливой ученице». На сцене выступала до 1953 г. и ушла гордо и красиво, скрутив напоследок 32 фуэте в балете «Дон Кихот». Отслужила 25 лет в Кировском театре.

Дом № 28/58. Особняк В.В. Корвин-Круковского (1888 г., арх. Н.П. Высоцкий; перестроен). С 1899 г. здесь располагались типография, литография и переплетная – «Надежда».

Дом № 29/28. Доходный дом 1849 г. (1901 г., академик арх. И.И. Цим; включен существовавший дом; перестройка и расширение арх. П.М. Мульханов). До 1906 г. здесь жил танцовщик Мариинского театра – И.Ф. Кшесинский, старший брат знаменитой балерины.