Так уж случилось, что Лок-Айленд знал об этом. Он наблюдал через дистанционно управляемые пульты, которые развернул Сова, чтобы охватить этот район.

Это, должно быть, сводило Мерлина с ума с тех пор, как он попал сюда, - подумал теперь верховный адмирал. - Он мог увидеть так много - узнать так много - почти мгновенно, и ему все еще приходилось полагаться на сигнальные флаги и фонари и скорость конных курьеров, потому что никто другой не мог этого увидеть. И, конечно же, потому, что он не мог позволить, чтобы его способности называли "демоническими".

- В таком случае, капитан Бейкир, - сказал он вслух, снова поворачиваясь лицом к своему флаг-капитану под проливным дождем, - полагаю, что нам пора заняться этим.

***

Красные фонари на бизань-мачте "Армака" погасли, и капитан Бейкир скомандовал повернуть штурвал с наветренной стороны.

Промокшая парусина захлопала, когда корабль отклонился с подветренной стороны, и ветер сменился с широкого на левом борту на попутный на левой четверти. Шипящие команды подключили шкоты и брасы, и Брайан Лок-Айленд стоял, пристально глядя на корму, где кто-то с необычайно острыми глазами мог бы только что разглядеть очертания носовых парусов "Даркос саунда". Но он не полагался ни на что столь подверженное ошибкам, как глаза, и глубоко, незаметно вздохнул с облегчением, когда корабль Зэкрея Уэйста последовал за "Армаком".

Один за другим корабли имперского чарисийского флота достигли точки, в которой "Армак" изменил курс, и один за другим - каждый из них направлялся едва видимыми фонарями на корме следующего впереди корабля - они, в свою очередь, изменили курс.

Лок-Айленд повернулся спиной вперед. Он подошел вплотную к рулевым, глядя вниз на подсвеченную карту компаса, затем снова поднял голову и посмотрел вперед, в то время как дождевая вода стекала по его лицу.

Сейчас он ничего не мог сделать, кроме как изобразить позу и внешний вид человека, уверенного в своем плане и его результатах. Он понимал это так же, как осознавал, что каждый матрос и морской пехотинец, каждый офицер и старшина на борту "Армака" знали, что на самом деле он не мог видеть происходящее лучше, чем они. На самом деле, они были неправы в этом, но он все равно ничего больше не мог сделать. Все знали, что он играет определенную роль, излучая уверенность, которую они должны были видеть в нем, и это не имело значения. Это тоже было частью соглашения, частью сложной, запутанной сети обязанностей, обязательств, ответственности и доверия между ним и подчиненными ему людьми.

Они ни черта не видят, - подумал он почти с удивлением. - Сейчас чернее, чем внутри сердца Клинтана, и они понятия не имеют, действительно ли я собираюсь найти флот Харпара для них. Точно так же, как они понятия не имеют, что произойдет, когда - если - мы врежемся друг в друга в темноте, посреди ливня. Они подчиняются моим приказам, следуют моему плану, руководствуясь только долгом... и верой. Боже мой. Что вообще можно сделать, чтобы заслужить такую преданность и послушание?

У него не было ответа, но он знал, что сделает все, что потребуется, заплатит любую цену, чтобы оправдать это доверие. Быть достойным этого, даже если он не мог этого заслужить.

Он взглянул на ближайшего рулевого, седого старшину с длинной косичкой, с которой струился дождь, пока его челюсти обрабатывали жевательный лист. Внимание старшины было приковано к смутно видимым парусам, он наблюдал за ними, управлял ими так, чтобы они были наполнены нежным прикосновением человека, который провел двадцать лет в море. Однако он, казалось, почувствовал взгляд верховного адмирала и повернул голову, чтобы встретиться взглядом с Лок-Айлендом.

- Просто вы беспокоитесь о том, чтобы найти ублюдков, милорд, - сказал он с усмешкой, повышая голос сквозь рев дождя по мокрому брезенту, воды, стекавшей по палубам и через шпигаты. - Вы найдете их, и мы как следует надерем им их жалкие задницы! Вы можете положиться на это, сэр. - Он снова ухмыльнулся, затем умело сплюнул струйку сока в плевательницу, прикрепленную к основанию корпуса нактоуза.

***

- Твой ход, - заметил Корнилис Харпар, откидываясь на спинку своей стороны шахматной доски. Он выбил пепел из своей трубки и начал методично набивать ее, не отрывая глаз от доски, пока Тейбалд обдумывал позицию.

- Это было отвратительно с вашей стороны, милорд, - сказал флаг-капитан.

- Ну, как сказал архангел Чихиро, мы не оказываем нашим офицерам и солдатам никаких услуг, обходясь с ними мягко, - спокойно ответил Харпар. - Враг не собирается этого делать! Кроме того, ты сам напросился на это после того, что сделал со мной прошлой ночью.

Тейбалд усмехнулся. Его шахматные партии с генерал-адмиралом трижды в пятидневку стали прочной традицией, и он знал, что они оба наслаждались ими. Они хорошо подходили друг другу, и дружеское расслабление, когда они побивали шахматные фигуры друг друга, помогло выстроить их тесные личные и профессиональные отношения. Они обсудили более одной логистической проблемы, обсудили более одного возможного тактического сценария на этой шахматной доске, и Тейбалд был более чем немного удивлен тем, насколько он полюбил Харпара в процессе.

Теперь он потер нос, размышляя о ловушке, в которую его заманили. Он мог спасти свою королеву, но только пожертвовав своей королевской ладьей, что широко открыло бы правую сторону доски для атаки Харпара. Но если бы он позволил генерал-адмиралу взять ферзя и использовал этот ход, чтобы двинуть своего собственного ферзевого слона между...

Он потянулся к слону, но остановился. Его голова поднялась, глаза сузились, как раз в тот момент, когда Харпар закончил раскуривать трубку. Генерал-адмирал с любопытством посмотрел на него сквозь облако дыма.

- Арналд?

- Прошу прощения, милорд. - Тон флаг-капитана был странно напряженным. - Мне показалось, я что-то слышал...

Затем он услышал это снова.

***

После бессовестно шаткого начала Церковь Ожидания Господнего фактически сделала правильно следующую часть, когда дело дошло до строительства ее военно-морского флота. Конечно, не все - это означало бы ожидать слишком многого от сухопутных вояк. Но как только Аллейн Мейгвейр действительно задумался, как только Жэспар Клинтан указал, что галеры, которые он строил, были совершенно неправильными кораблями, генерал-капитан Церкви приложил много усилий, чтобы оправиться от своих первоначальных ошибок. Он проявил удивительную проницательность в этом процессе и нашел немало способных людей, таких как Корнилис Харпар, которые помогли ему.

Все еще оставались слепые пятна. Например, его настойчивое желание отказаться от карронад с меньшим радиусом действия. Он также не понял огромного преимущества, которое давали медные днища кораблей Чариса, и его галеоны все еще могли похвастаться передними и задними надстройками, типичными для Сэйфхолда до прибытия Мерлина, хотя они были уменьшены в высоту. Однако, взяв все вместе, он на самом деле справился почти так же хорошо, как граф Тирск, когда дело дошло до визуализации угрозы и того, как построить корабли, которые могли бы противостоять ей.

И хотя у храмовой стражи не было настоящих военно-морских традиций, она понимала дисциплину и ценность строгой подготовки. В отличие от некоторых светских властей, у стражи также не было институциональных возражений против поиска экспертов, которые могли бы научить ее тому, чего она не знала. Плохая погода, гололед, неэффективные литейные цеха, набеги чарисийцев на основные транспортные пути... все они смогли задержать великий проект Церкви, но не смогли остановить его, и такие люди, как Арналд Тейбалд и Корнилис Харпар, знали, что делать с этими кораблями, как только они будут построены.

И все же, несмотря на все это, все еще оставались слабые места. Несмотря на всю их собственную храбрость, все усилия, которые они потратили на продуманность и планирование, Харпару или Тейбалду никогда бы не пришло в голову атаковать численно превосходящего врага под прикрытием водопадов тропического фронта. И несмотря на все миллионы и миллионы марок, которые Церковь вложила в свой флот, она не осознавала важности легких подразделений. Она рассматривала флот изящных чарисийских шхун как корсаров, как торговых рейдеров, не особо оценивая их ценность как разведчиков. Как быстрые ищейки, выслеживающие вражеский флот... или как изысканно чувствительные усы ящерокошки, чтобы почувствовать приближающегося врага до того, как он достигнет расстояния удара.