Но что имело значение, так это то, что "Тэлизмен" делал не менее шести узлов, даже с повреждениями - И насколько велики повреждения наверху? - задумался он. Если он мог сделать так много, и его все еще догоняли, то его преследователи должны были быть способны по крайней мере, скажем, на семь. На данный момент "Дансер" мог делать, возможно, три, а "Рок-Пойнт" был еще медленнее. Это означало, что доларцы нагоняли его, осознавали они это или нет, со скоростью где-то около пяти узлов.

Десять часов, - подумал он. - Не больше пяти, прежде чем их дозорные смогут нас увидеть, а еще даже не время обеда.

Перед ним простирался долгий летний день Сэйфхолда. Оставалось по меньшей мере еще четырнадцать часов дневного света, и, как будто этого было недостаточно, луна только что перевалила за полнолуние, и он не видел на небе ни облачка.

Они собираются догнать тебя, Гвилим, - холодно сказал он себе. - Это должно произойти. Итак, что ты с этим сделаешь?

***

Ливис Гардинир, граф Тирск, посмотрел на карту, разложенную на столе в его каюте, обдумывая сигнал "Ракураи".

По лучшим оценкам Тирска, любой, кому мог подать сигнал убегающий чарисийский галеон, должен был находиться по меньшей мере в пятидесяти или шестидесяти милях впереди. Обычно шансы обогнать чарисийцев в такую погоду были бы не очень велики - в среднем чарисийские галеоны были больше, могли нести больше парусов при заданном ветре, и, несмотря на любые улучшения в парусном вооружении доларского флота, паруса чарисийцев все еще были индивидуально больше и эффективнее.

Но это в предположении, что они не повреждены, Ливис, и совершенно очевидно, что парень перед Рейсандо поврежден. Что означает...

Он подавил волну предвкушения, но это было трудно. И что еще более усложняло ситуацию, так это то, что сценарий, разворачивающийся перед его мысленным взором, казался таким правдоподобным.

Ему и его собственным галеонам посчастливилось добраться до убежища в заливе Сарэм, когда он понял, что погода ухудшается. Там, укрытые острыми, как рыболовный крючок, очертаниями мыса Сэмюэл, они благополучно пережили воющий шторм. Даже на их защищенной якорной стоянке два его корабля сорвало со своих якорей, но им удалось установить дополнительные якоря за достаточно короткое время, и никто никогда не подвергался какой-либо опасности.

Он испытал облегчение от своей способности найти укрытие, потому что был уверен, что, несмотря на значительное улучшение парусной подготовки его экипажей, они потеряли бы корабли, если бы их застало в море. В этом тоже не было бы ничьей вины - просто последствия неопытности, одна из тех мелочей, которые сухопутные жители не учли, когда начали беспечно говорить о разбрасывании флотов. В то время он задавался вопросом, был ли захвачен какой-либо из кораблей его противника в открытом море, и получил ответ незадолго до рассвета.

Капитан Рейсандо был не единственным человеком, преследовавшим этим утром чарисийский галеон. Еще три галеона Тирска находились почти в сорока милях к югу, преследуя в этот самый момент второго чарисийца. Собирались ли они догнать его или нет, было другим вопросом, но они были с наветренной стороны от него, заставляя его бежать дальше на восток - глубже в залив - чтобы ускользнуть от них. В отличие от добычи Рейсандо, оснастка второго чарисийца казалась неповрежденной, и ему удавалось увеличивать дистанцию между собой и преследователями, хотя и медленно. Но даже если бы ему удалось полностью избавиться от них, то все равно пришлось бы в конце концов пройти мимо остального флота Тирска, если бы он хотел вырваться из залива.

Лучше того, у чарисийцев было не более двадцати галеонов, и если он уже знал, где находятся два из них, то не могло быть больше еще восемнадцати - максимум - над западным горизонтом "Ракураи".

И даже с учетом кораблей, отправившихся в погоню за вторым чарисийцем, у него было тридцать девять.

- Алвин, - сказал он, не отрывая взгляда от карты.

- Да, милорд? - ответил коммандер Хапар.

- Пусть капитан Бейкет подаст сигнал всем кораблям в строю. "Подозреваю максимум восемнадцать вражеских парусов, пеленг примерно на запад, расстояние пятьдесят миль. Поднимите все возможные паруса. Приготовьтесь к бою".

***

Первый доларский галеон появился в поле зрения с юта "Дансера" сразу после полудня. На самом деле их было четверо, и два ведущих корабля больше часа обменивались дальним огнем с "Тэлизменом", прежде чем Мэнтир обнаружил их в свою собственную подзорную трубу. Маловероятно, что длинные четырнадцатифунтовые орудия "Тэлизмена" нанесут серьезный урон на таком большом расстоянии, и еще менее вероятно, что более легкие двенадцатифунтовые орудия доларцев смогут добиться многого. Особенно когда ни один из преследователей не мог задействовать больше двух орудий каждый, по сравнению с четырьмя кормовыми пушками "Тэлизмена". Конечно, такая возможность существовала всегда, и, как слишком ясно продемонстрировало собственная хромота "Дансера", повреждения оснастки могли серьезно ограничить способность корабля маневрировать. Более того, ветер был достаточно сильным, и все несли такой тяжелый груз холста, что даже повреждения, которые обычно были бы незначительными, могли быстро стать серьезными.

Но "Тэлизмену" не посчастливилось нанести такой урон ни одному из его преследователей, и по мере того, как расстояние уменьшалось, отчеты капитана Кларксейна становились все более подробными... и безнадежными.

Там было как минимум тридцать доларских кораблей. Если уж на то пошло, то теперь Мэнтир мог видеть со своих собственных шканцев по меньшей мере двадцать лучших игроков из них. И, в отличие от его собственного корабля, они явно не пострадали.

Как, черт возьми, Тирску удалось это провернуть? - уголок мозга Мэнтира задавался вопросом почти непринужденно. Чертовски уверен, что он не мог пройти через то же, через что прошли мы! Так как же...?

Залив Сарэм, - решил он. - Это был единственный ответ, учитывая относительное расположение двух сил и нынешнее направление движения доларцев. Им удалось укрыться в бухте, пережить шторм, а затем снова отправиться на охоту.

И на этот раз им повезло.

В теле сэра Гвилима Мэнтира не было пораженческой косточки, но он был реалистом, и даже с добавлением "Тэлизмена" к кораблям, уже находящимся в компании с "Дансером", у него было бы только восемь. Восемь... и только четыре из них были действительно чем-то, что он назвал бы маневренным. "Рок-Пойнт" и "Дансер", конечно, не были. "Дэмзел", одно из его перестроенных торговых судов, потерял фок- и грот-стеньги. Он был чуть в лучшей форме, чем "Дансер", но его ремонт шел медленнее. "Эвеланч", еще одно переоборудованное торговое судно, потерял свой кливер и бушприт, когда погрузился с головой в огромную волну. Общая площадь парусов, которую он потерял, была не так уж велика, но передние паруса были особенно важны, когда дело доходило до маневрирования. Что еще хуже, он потерял все четыре основных опоры, которые устанавливались между сложной конструкцией фок-мачты и бушпритом и обеспечивали каждую частицу ее поддержки спереди, что серьезно ослабило всю структуру его оснастки. Его команда установила запасную грот-брам-стеньгу в качестве укороченной замены, прикрепив ее к остаткам разрушенного бушприта, но она выступала вперед едва на двадцать футов. Это была неважная замена первоначальным девяноста футам длины бушприта и утлегаря. Сейчас они устанавливали новые стойки - или, во всяком случае, работали над этим, - но даже после того, как они это сделают, его фок-мачта будет гораздо более хрупкой, чем до шторма.

"Дэшер" и "Дистракшн", два других оставшихся галеона, несли неповрежденный такелаж. В такую погоду, при любом старте, они могли четко показать свои пятки любому галеону Долара, когда-либо спущенному на воду. За исключением того, что ни один из их спутников не мог сделать то же самое.