Байер может считаться основателем скандинавской (норманнской) теории о происхождении Русского государства.

Миллер, как и Байер, был выписан в Петербург в 1725 году, но не как профессор академического университета, а как студент (ему было в это время двадцать лет). В противоположность Байеру Миллер сразу начал учиться русскому языку. Первые годы по приезде Миллер преподавал латинский язык, историю и географию в академической гимназии. Не позже 1730 года он заинтересовался историей и географией Сибири. Он изучил знаменитую книгу голландского ученого Витзена «Северная и Восточная Татария» (первое издание 1692 г., второе – 1705 г.; Миллер пользовался обоими). В 1731 году Миллер был назначен членом Академии наук и профессором академического университета. В 1732–1733 годах были напечатаны первые работы его по истории Сибири.

В это время были уже в разгаре приготовления к большой Сибирской экспедиции – той, в которой участвовал и Крашенинников. Экспедиция была организована совместно Сенатом и Академией наук. Участниками ее, кроме Крашенинникова, были назначены два академика – астроном Делиль и натуралист Гмелин.

Миллер также стремился ехать. Случай помог ему – Гмелин заболел. Обер-секретарь Сената Иван Кириллович Кирилов, «великий рачитель и любитель наук», разрешил Миллеру ехать в Сибирь вместо Гмелина. Последний довольно скоро выздоровел. Сенат разрешил и ему ехать в экспедицию.

Миллера сопровождало несколько помощников-студентов. Главной задачей Миллера было описание архивов сибирских городов и снятие копий с возможно большего количества исторических материалов в каждом архиве. Но Миллер попутно собирал также сведения по языковедению, экономике, этнографии и археологии, а также составлял «ведомости» о городах и уездах Сибири.

При этом Миллер проявил не только свою необыкновенную трудоспособность, но также твердость и настойчивость в добывании нужных ему сведений от местной администрации. Миллер начал свою поездку с Тобольска, тогда столицы Сибирской губернии, куда он прибыл в конце января 1734 года. Как он позже вспоминал, он сам еще не знал, что ему нужно требовать от сибирского губернатора и о чем спрашивать. Для этого у него не было опыта, который он приобрел уже практикой.

За немногими исключениями, сибирские архивы находились в полном беспорядке. Существовавшие «реестры» дел были неполными. Миллеру пришлось составлять (или требовать составления) новых описей. Сам он проделал колоссальную работу, разбирая архивные книги и столбцы по годам и отмечая для своих помощников или местных писцов, с каких документов надо снять копии. К концу 1736 года Миллер добрался до Якутска, откуда вернулся в Иркутск. К этому времени он переутомился (заболел «ипохондрической болезнью») и на Камчатку с Крашенинниковым уже не мог ехать. На смену ему академия послала Иоган на Эбергарда Фишера (1697–1771), о чем Миллер получил извещение в Енисейске летом 1739 года. С Фишером Миллер встретился в Сургуте (Тобольской губернии) в июне 1740 года. Миллер дал ему указания для собирания материалов, обещав прислать подробную инструкцию из Тобольска. Эту инструкцию Миллер послал Фишеру 13 декабря 1741 года. Другой экземпляр Миллер послал в Сенат.

Эта тщательная и хорошо продуманная инструкция представляет собой, по выражению А. И. Андреева, «большую научную работу». Инструкция была рассчитана на ученого более крупного размаха, чем Фишер. Видимо, тот не обратил на нее никакого внимания. Позже ею как руководством воспользовался Паллас.

Миллер оставался еще два года в Сибири (главным образом в Тобольске) и осматривал архивы в нескольких городах, но в то же время начал уже писать свою «Историю Сибири». Что касается личной его жизни – в Верхотурье он женился (1742). Вернулся в Петербург 14 февраля 1743 года.

Миллер привез из Сибири громадное количество архивных и других материалов, составивших богатейший фонд для научного изучения русской истории.

В академии Миллер был встречен враждебно Шумахером и некоторыми другими недоброжелателями, в том числе Фишером, когда тот вернулся в Петербург в 1750 году.

Начались всякие дрязги.

В 1748 году Миллер принял русское подданство и получил звание историографа с обязательством сочинить «генеральную российскую историю».

Дело об издании «Истории Сибири» затянулось. Миллер написал ее по-немецки. Переводчик, которого ему подыскали, оказался плох. Нашли другого, перевод которого был приемлем. Перевод этот Шумахер разослал нескольким лицам, в частности русскому историку В. Н. Татищеву. Тот дал благоприятный отзыв. «С великим моим удовольствием, – писал он Шумахеру, – присланное от Вас начало Сибирской истории прочитал… Сие есть начало русских участных [областных] историй, и нельзя иного сказать, как хваления и благодарения достойное в ней».

Первый том «Истории Сибири» Миллера был наконец напечатан в 1750 году. Следующие два тома оставались еще в рукописи. Находя, что Миллер затягивает писание книги, академия поручила Фишеру писать продолжение ее. «Сибирская история» Фишера (напечатана по-немецки в 1768 г., в русском переводе в 1774 г.) есть не продолжение Миллера, а сокращенный пересказ сочинения Миллера (как напечатанного первого тома, так и части, оставшейся в рукописи).

Миллер перестал писать продолжение истории Сибири и занялся подготовкой писания русской истории. Он был одним из первых русских ученых, заинтересовавшихся более поздними этапами русской истории. Среди его трудов есть «Опыт новейшей истории России» и «Известие о дворянах российских».

В 1765 году указом Екатерины II Миллер был назначен главным надзирателем новоучрежденного в Москве воспитательного дома с оставлением за ним звания историографа. Как Миллер сам написал в автобиографии, принял он эту должность «в уповании, что при том возможно мне будет пользоваться московскими архивами для российской истории, о чем я и был обнадежен».

Ввиду переезда в Москву Миллер просил академию разрешения взять туда все привезенные им из Сибири архивные материалы. Просьба его была удовлетворена. Уже в 1766 году он был уволен из воспитательного дома и назначен «членом государственной коллегии иностранных дел при московском архиве». Через год Миллер был назначен начальником архива.

Миллер поставил себе целью сделать из архива научное учреждение. Он создал целую школу ученых архивариусов: Штриттер, Малиновский, Бантыш-Каменский. В этот архив Миллер положил и свои «портфели», среди которых было тридцать фолиантов актов, списанных из сибирских архивов.

Но заняться писанием «российской истории» Миллер был уже не в силах. В 1767 году он написал Екатерине II, что рекомендует ей для этой задачи князя М. М. Щербатова.

В 1772 году Миллер был поражен параличом, но тем не менее продолжал неустанно работать до самой своей смерти (1783).

Миллер заложил прочный фундамент для занятий русской историей, собрав громадное количество актового архивного материала и показав необходимость на нем основывать исследование русской истории. Несколько поколений русских историков и издателей документов по русской истории пользовались сокровищами миллеровских «портфелей».

Шлецер положил начало критическому изучению текста русских летописей.

В Россию Шлецера забросил случай. Еще будучи студентом Гёттингенского университета, Шлецер заинтересовался библейским Востоком, для чего хотел поехать в Палестину. На это у него, однако, не было денег. Он тогда решил отправиться в Петербург, надеясь там заработать денег и оттуда пробраться на Восток.

В 1760 году Шлецер написал Миллеру о своем намерении приехать в Петербург и просил Миллера помочь ему устроиться при академии. Миллер предложил ему место домашнего учителя для своих детей и помощника по изданию серии трудов по русской истории (Sammiung Russischer Geschichte) с жалованьем 100 рублей в год. Шлецер ухватился за это предложение и приехал в Петербург. Сразу по приезде Шлецер начал изучать церковнославянский и русский языки.

Довольствоваться скромным положением в доме Миллера и быть помощником в его научной работе Шлецер не намеревался.