Он протягивает бутылку бычку, который стоит во фронте.
Лицо парня краснеет и он пытается сдержать довольную улыбку.
– Давайте все за молодых. – Буратина вскрывает вторую бутылку и передаёт её в толпу. – Извините, стаканов нет, так что придётся из горла.
Народ заметно успокаивается. Женщины расходятся, мужики пригубляют из бутылок и желают здоровья молодым. Кстати, а молодые то где? Вот эти? Да какие ж они…Ну-у девушка то ого-го, а женишок…
***
Герметичный салон лимузина не пропускает звуков извне, в подсвеченных неоном тонированных окнах отражаются разомлевшие от новой порции алкоголя лица. Интеллектуальная подвеска, скрадывает перепады, вызываемые бесконечными ямами на убитой дороге, и салон с его экипажем плавно покачивается. Мы в подводной лодке, которая не спеша ползёт на недосягаемой глубине. Никакие житейские проблемы не доберутся до нас, им не суждено пробиться сквозь толщу отрешённости, вызываемой громкой музыкой, алкоголем и волшебным дымком, запущенным Буратиной по кругу.
В подсвеченных неоном огромных глазах Светки отражается весь спектр эмоций. Радость от того, что мы снова рядом, сменяется тревогой и растерянностью.
– Куда мы едем! – Она пытается перекричать галдящих со всех сторон собутыльников и Кая Метова.
«Позишн намбар ван, отдыхаю устал…»
Я улыбаюсь, поджимаю плечи и развожу руками.
«Позишн намбар ту, тебя хочу…»
– Понятно! Опять никто ничего не знает! – вздыхает Светка. – Попробую догадаться сама. Машина в угоне и уже скоро нас ждёт захватывающая погоня с воем сирен и автоматными очередями.
– Не угадала! – кричу я в ответ. – Блондинка за рулём это хозяйка машины.
– Уверен? – Светка криво ухмыляется.
Я тоже криво улыбаюсь и снова пожимаю плечами.
Мы оба понимаем, что ничем хорошим это, скорее всего, не закончится и мы снова, как те мотыльки летим на свет бледных полушарий. Только вот мотылёк ничего не может с собой поделать, даже когда понимает, что идёт на смерть. Воля, сознание, разум, всё это пустые слова, когда ты подхвачен увлекающим тебя потоком уже забытых эмоций. Того чувства, когда ты балансируешь, идя по отточенному лезвию. В глазах Светки горят неоновые огоньки. Сейчас она готова поставить на кон всё, лишь бы ещё хоть чуть-чуть почувствовать этот кайф от скольжения по краю.
– Выруби ты эту херню! – ворчит Геракл. Ему не нравится Кай Метов. Как он ещё что то слышит? Его ещё не контузила бурая жижа, которая сиротливо плещется на дне квадратной бутылки.
– А чем тебе Кай не угодил? Заказывай, что хочешь! – орёт Буратина с первого сидения.
– Восьмиклассницу давай! – продолжает недовольно рычать желтоголовый схимник.
– Восьмиклассницу ты и сам можешь…
– Точно! Гитара при тебе, давай сбацай. – Поддерживает Поночка.
В Воване снова просыпается артист. Его надменный взгляд плавает поверх наших голов и надолго задерживается на Михаиле. Вот кому предстоит быть очарованным в первый раз. Округлая выемка корпуса гитары, словно бедро податливой женщины огибает тощую коленку, гриф ложится на левую руку.
Тинь-тинь – он пощипывает струны, подкручивая колки. Кажется всё, приготовления закончены. Пальцы правой руки начинают плавно брякать по струнам, левая бегает по грифу.
«Пустынной улицей вдвоём, с тобой куда-то мы идём,
Я курю, а ты конфетки ешь…»
Разморённая алкоголем публика тут же подхватывает хором.
И светят фонари давно, ты говоришь: пойдём в кино,
А я тебя зову в кабак, конечно.
У-у у-у-у восьмиклассница-а-а…
Поночка выводя припев, чему-то улыбается, глядя на меня.
– Помнишь на выпускном? – спрашивает он, перекрикивая поющих.
Я понимаю, о чём он спрашивает, и криво улыбаюсь. Ну почему, когда речь заходит о том выпускном, все вспоминают именно этот случай. Ведь тогда ещё много чего случилось. Но нет…Поночка уже подленько хихикает и отрывает от пения Уксуса, пихая его локтём в плечо.
– Помнишь на выпускном, в автобусе?
– Это когда у Сявы встал? Ха-ха -ха…
Началось! Сейчас вспомнят все, и не только вспомнят, а ещё начнут в красках рассказывать. Всё бы ничего, но здесь находится Светка, которой тогда не было с нами, и она похоже ни разу не слышала эту историю.
– Расскажи! – На меня смотрят глаза маленькой девочки, которая просит папу рассказать запретную историю.
Я вздыхаю и широко улыбаюсь. А почему бы и нет? Сейчас уже можно…
***
М-м-м восьмиклассница-а-а
М-м-м…
Сейчас это песня очень кстати, и я самозабвенно вливаюсь в мычащий хор. Я мычу вместе с разномастным хором, мычу по настоящему, мычу от удовольствия, потому что моя рука плавно ползает по покрытой трикотажем мягкой коленке. Жадные дрожащие пальцы поднимаются от коленки всё выше и выше, они не торопятся достичь своей цели, потому что в этом длинном путешествии и заключается настоящий кайф.
М-м-м восьмиклассница-а-а-а…
Маргуше поначалу не понравилось, что мы начали петь именно эту песню, и она даже предприняла осторожную попытку остановить поющий хор.
– Ребята, ну что вы какую-то похабщину затянули. Давайте лучше что-нибудь из Окуджавы споём.
– Иди ты…со своей окуджавой, – отмахивается Геракл, и продолжает петь вместе со всеми.
Сегодня мы не будем слушать Маргушу, потому что её власть закончилась. Её правление уже нелегитимно, так как не далее чем вчера, все пассажиры этого автобуса получили аттестаты зрелости, и большая их часть уже не вернётся в школу. Остающаяся часть по большей степени молчит и затравленно смотрит в окно.
Наша классная как всегда решила соригинальничать. Вместо скучных ночных прогулок с распитием шампанского и встречанием рассвета, она придумала устроить прогулку дневную. Выезд на природу показался ей гораздо интересней, чем ночная пьянка. Маргуша не учла одного, что эта ночная пьянка состоится независимо от того, будет она на ней присутствовать или нет. Да и вообще, идейка вывести на природу кучу выбившихся из под контроля неуправляемых отморозков оказалась так себе, и Маргуша ещё не раз об этом пожалеет.
Сейчас основная масса сидящих в автобусе пребывает на старых дрожжах, да ещё и ночь не спамши. Разумеется, не все проявили такую вопиющую несознательность. Вот Женя Смирницкий, он же Ленин, вполне себе выспался этой ночью. Может он бы и не прочь погулять, но кто же его позвал?
Ленин сидит на переднем сидении напротив Маргуши. Он с отвращением оттопырил нижнюю губу, словно только что проглотил таракана.
Ты говоришь из-за тебя, там кто-то получил синяк,
Многозначительно молчу и дальше мы идём гулять…
М-м-м восьмиклассница-а-а…
М-м-м…Моя рука овладевает коленкой уже состоявшейся десятиклассницы. М-м-м, Аня Федотова. Симпатичная, чуть полноватая свежая и пахнущая, как сдобная булочка. Раньше она даже не смотрела в мою сторону, а в последнее время вдруг начала строить глазки. Это место рядом с собой она держала специально для меня. Я это сразу же понял, когда пробирался по узкому проходу назад, чтобы упасть там с братвой. Стоило мне зацепиться за этот взгляд, и решение было принято моментально. То есть никто не решал – там в моих штанах кто-то решил за меня. К удивлению Буратины и Геракла, я уселся рядом с Анькой. Поначалу, мы молча пересчитывали своими задницами кочки, так как от подвески у раздолбанного Пазика осталось одно лишь название. Подлетая на очередной кочке, я всё плотнее вжимался в Аньку. Моё бедро обжигал исходящий от Аньки жар, нос щекотал цветочный запах дезодоранта, которым она обильно побрызгалась.
У-у-у восьмиклассница-а-а
М-м-м восьмиклассница-а-а…
Находясь среди весёлого гомона, песен, летающих по салону термосов (якобы с чаем), Маргушиных замечаний, которые сегодня все пропускали мимо ушей, я потихонечку увеличивал силу и область нашего с Анькой контакта. Мои пальцы начали ползать по мягкому бедру, обтянутому синими спортивными штанами. Одновременно с силой нажатия на мягкую плоть и амплитудой движений внизу меня набухало, росло, ширилось что то такое, что становилось всё сложнее скрыть от посторонних глаз. Пока это были только жадные глаза Аньки, которая то и дело бросала взгляд под обрез моей футболки. Эмоции усиливала бесконечная тряска, и я начал чувствовать, что нужно совсем немного, чтобы внизу меня всё взорвалось. Я был как наполненный жидкостью шарик, готовый лопнуть от любого микроскопического движения. Если это случится, если шарик взорвётся и наполняющая его субстанция разлетится брызгами, заливая весь автобус, будет катастрофа.
