– Опа! А это ещё что за явление?– говорит за моей спиной, появившийся на крыльце Уксус.

Мне не требуется и пяти секунд, чтобы сообразить, что стоит за этим явлением. Я чувствую лёгкое дежавю. Снова что-то огромное и белое появляется в самом неподходящем месте. Снова откуда-то из недр этой белой субстанции льются знакомые ритмы. На этот раз это…точно это доктор Албан.

«Итс май лайф…

Итс май ла-айф»

Не надо быть провидцем, чтобы угадать, кто скрывается за тонированными окнами этого лимузина.

Вся наша компания уже сгрудилась на крыльце и в безмолвии ожидает начала представления. Стекло с пассажирской стороны плавно съезжает вниз, обнаруживая розовое округлых форм лицо, белозубую улыбку, ямочки на пухлых щеках и длинный заострённый нос.

– Ну чё встали, как неродные? Время тикает, падайте в салон. Вечеринка продолжается!

«Итс май лайф,

Итс май ла-айф май браза-а-а»

Наша дружная гурьба, весело гомоня, направляется к лимузину. Массивные двери распахиваются с обоих сторон, и мы забиваемся в просторный салон.

Здесь приятно пахнет кожей (пока!). Синие огоньки сверкают, словно новогодние гирлянды, создавая интимную атмосферу.

– Я вас полночи искал. Не можете вы без приключений! – Буратина развернулся на переднем сидении и щурится, разглядывая нас в мерцающем полумраке.

– А ты знаешь, по чьей вине мы встряли в эти приключения? – орёт в ответ Поночка. – Кто-то умотал с деньгами и не оставил нам ни копейки, чтобы расплатиться с хозяином кабака…

– А-а…ну извините, пацаны! Я же не знал, что он вас так рано выгонит.

– И куда ты пропал? – спрашивает Уксус.

– Появились кое-какие дела! – Буратина хлопает по кожаной спинке сидения. – Ну как видите, дела успешно закончены и вы на свободе, так что можно продолжать.

– Налива-ай! – рычит Геракл.

– Вова, бар справа от тебя. Угощайтесь, пацаны.

Геракл открывает дверцу, расположенного между сидениями ящика, внутренности которого тут же начинают сверкать и переливаться. В огромном вместилище обнаруживается куча бутылок шампанского.

Парни радостно бренча стеклом достают каждый по бутылке, я пока воздерживаюсь. Геракл недовольно морщась рассматривает этикетку.

– А покрепче ничего нет?

– Я бы тоже выпил чего-нибудь покрепче. – говорю я. – Я от этого шампанского уже мочиться стал пенными струями, как пожарный бранспойд.

– Там в баре всё есть! Сява, ты покопайся там всё…– Буратина замирает на полуслове.

– Сява, а ты как здесь? Ты же вроде в Москву упилил?

– Недопилил как видишь…– улыбаюсь я.

– Так значит вся контора в сборе? – радостно восклицает Буратина и поднимает вверх початую бутылку шампанского.

– Все да не все! Девчонок нет, Светки тоже… – грустно констатирует Геракл.

– Не волнуйтесь пацаны, щас всех соберём назад. Вы где своих баб потеряли?

После короткого рассказа Геракла мы решаем сначала ехать на вокзал за девчонками, а потом за Светкой. Буратина сказал, что гостиница где-то неподалёку.

– Ну что, Жекичан, по-олный вперёд! – кричу я, только сейчас осознавая, что мы даже не поприветствовали своего шкипера.

Но вместо Жекичана из-за спинки водительского кресла неожиданно для всех появляется кукольная блондинистая головка.

– Здравствуйте, мальчики, я Жанна! – поёт тонкий голосок.

– Стюардесса? – растерянно спрашиваю я.

– Как видишь, Жанночка занимает место пилота. – Буратина гладит глянцевую пластиковую щёчку. – Это Сява, креативный продюсер компании и автор наших имён.

Не знал, что у нас компания и я числюсь в её штате креативным продюсером. Я склоняю голову, приветствуя новую знакомую.

– Мастерство Сявы состоит в том, что он даёт новое имя человеку в считанные секунды. Боюсь, Жанночка, что теперь ты так и останешься стюардессой.

– «Стюардесса» звучит слишком длинно. – Я тереблю бороду и включаю профессиональный тон. – Вот «Стерва» само то, и коротко и обтекаемо.

– Ну-у это грубовато, друг мой…– говорит Буратина.

– Нет нет…мне вполне нравится. – смеётся блондинка. – Тем более я и есть стерва. – Она сверкает зелёными глазами и клацает зубками, по-волчьи выкидывая голову в моём направлении.

На мой вопрос, куда делся Жекичан, Буратина сказал, что наш шкипер очень устал за время круиза и попросил у капитана небольшой отпуск. Затем он продолжил знакомить Жанну, то есть Стерву с остальными членами конторы.

– Это Геракл, наш главный боец. Ещё Вова классно играет на гитаре и поёт как бог.

– А бухает безбожно, – вставляет Уксус.

– А вот это Уксус. Он…он Уксус. – Вздыхает Буратина, не найдя подходящих характеристик.

– Ага…а это Поночка. Просто Поночка….Впрочем и так ведь понятно, кто перед вами. – ёрничает обиженный Уксус, тыча в плечо соседа.

– А эт..то – Буратина вдруг замирает. Его сощуренные глаза разглядывают что-то за моей спиной.

– Михаил! – кроткий и звонкий голосок заставляет меня вздрогнуть и развернуться.

Наш недавний сосед этот зачуханный набожный мужичонка, какого-то хрена оказался на заднем сидении.

– Я коллега по несчастью…так-скать сокамерник.

«С» Для полной гармоний не хватает буквы «С». «Сокамерник-с» из уст Михаила прозвучало бы гораздо интеллигентней.

Буратина пожимает плечами и переводит растерянный взгляд на Стерву. Та в свою очередь складывает набитые силиконом губки в озадаченную дудочку.

– Серёж, а мы всех сокамерников отсюда забрали? Может быть в отделении ещё кто-то остался. Нужно было получше посмотреть.

Буратина кладёт обе руки на волосатую, торчащую из до пупа расстёгнутой рубахи грудь. – Я же не знал, что там ещё кто-то есть. Ты же сама своему этому генералу сказала, чтобы всех выпустил.

По кривой ухмылке Стервы понятно, что она осознаёт, какой совершила косяк и что последствия могли быть куда тяжелей, если бы к нам вместо блаженного старца Михаила примкнула парочка рецидивистов.

– Ничего, сейчас всё уладим. – Буратина гладит ламинированную коленку Стервы.

– Михаил, вы уж извините нас за это недоразумение. В принципе, если вы не хотите вернуться в апартаменты, мы можем вас куда-нибудь подвезти…

– Я, пожалуй, назад вернусь. – Михаил виновато улыбается. – Видите ли, поиздержался сильно, а в этом заведении, хотя бы кормят по расписанию…

– Он поедет с нами! – громко рявкает Геракл.

– Но мы его совсем не знаем! – разводит руками Буратина.

– Её мы тоже не знаем. – Геракл бесцеремонно тычет пальцем в Жанну. – Однако она едет с нами.

– Вообще-то она за рулём этой машины, и только она решает, куда и в каком составе мы поедем. – Непонятно откуда прорезавшимся мощным голосом провозглашает Стерва.

– Если Миша выходит, я выхожу вместе с ним.

Мы удивляемся этому внезапному ультиматуму Геракла и только и можем, что переглядываться. Я смотрю на растерянное лицо Поночки, тот переводит взгляд на Буратину, который в свою очередь переглядывается со Стервой. В конце концов, Буратина устремляет свой взор на меня, словно я должен поставить точку в зарождающемся конфликте. Вообще-то мне по барабану, поедет с нами Миша или нет, тем более я даже не знаю, куда мы таки едем.

– Я думаю, что для такой плотности грешников на один квадратный метр, батюшка уж точно не будет лишним. – Я улыбаюсь и развожу руками. Мне не хочется отбирать игрушку у нашего ребёночка в жёлтой бондане.

– Так это….– Буратина тычет пальцем в сторону Михаила.

– Он самый! – говорю я, попутно делая знак рукой, чтобы Миша заткнулся, если имеет что сказать.

– А-а…ну что же я…– улыбается Буратина. – Я же и забыл, где мы. Здесь ведь самое место для Батюшки. Поехали Жанночка подальше от этого монастыря, пока к нам ещё какой-нибудь архиепископ не подсел.

К великому расстройству Уксуса, Поночки и Геракла, девчонок на вокзале и в его окрестностях не оказалось. Видимо они таки выбрались из города на попутке, или же нашли себе временное пристанище, а может даже новых друзей. Всем немного взгрустнулось. Даже мне стало не по себе. Я больше переживал за Геракла, который казалось бы только сейчас нашёл свою любовь.